Белый обелиск (СИ) - Рэйда Линн - Страница 13

  Ольгер поморщился.

  - Редкостный все же остолоп - мой братец. Убежать с любимой женщиной - это, конечно, очень поэтично, но вряд ли он хотя бы приблизительно представлял себе, что его ждет. Всеобщее презрение, вечная бедность, постоялые дворы с клопами... о какой любви тут может идти речь? Я ведь неплохо знаю брата. Он хороший человек, и даже добрый... в своем роде. Но такой же черствый, как и наш отец. - Ольгер невероятным гуттаперчевым движением достал до подоконника и прихватил с него еще одну бутылку. Пробка хлопнула, как новогодняя петарда. - В день, когда он осознал бы, что потерял все то, что раньше ценил в жизни, он бы возложил всю вину на девушку, из-за которой он пошел на это. Разумеется, он бы ее не бросил и не стал бы вслух винить за то, что получилось из его затеи, но она бы обязательно почувствовала, что он ее разлюбил. И это было бы несправедливо. Потому что она-то как раз была из тех людей, которые вполне способны забыть самого себя и пойти за любимым на край света. Среди женщин это вообще встречается гораздо чаще, чем среди мужчин. Что лишний раз доказывает то, что в целом они лучше нас.

  "Не надо это слушать, - неожиданно подумал Альк. - Он же меня убьет, как только протрезвеет!"

  Александр беспокойно шевельнулся, но ройт даже бровью не повел.

  - ...Одним словом, брат воображал, будто я ничего не замечаю, и уже готовил лошадей и вещи для своего идиотского побега. Пришлось мне прогуляться с ним по саду и поговорить начистоту. Не самый легкий разговор на моей памяти. Сначала он вообразил, что я намерен вызвать его на поединок. Потом, когда я категорически отверг эту идею, он подумал, что я трус, и решил принудить меня к дуэли силой. Потом нам пришлось прерваться, чтобы вправить ему руку. Одним словом, когда мне наконец-то удалось растолковать ему, чего я от него хочу, было уже довольно поздно. Той же ночью я формально отказался от всех своих титулов и навсегда уехал из фамильного поместья, передав его своему брату. Так как брачный договор касался главы рода, он остался в силе - нашим семьям даже не пришлось по-новой заниматься сватовством. С братом я потом виделся всего три раза - если не считать того, что раз в году мы с ним обмениваемся письмами.

  Альк не знал, что думать. Если вся эта история случилась, когда ройту было меньше двадцати пяти, то лет с тех пор прошло уже немало. Но, если судить по выражению глухой тоски в глазах Ольгера, могло показаться, что это произошло вчера.

  - И вы... никогда больше с ней не виделись, ройт Ольгер? - рискнул спросить Альк у Хенрика.

  Ройт безразлично качнул головой.

  - Зачем?.. Все, что я должен был ей сказать, я сказал, когда зашел к ней попрощаться. - Впервые с начала разговора Ольгер поднял взгляд на собеседника и, несколько секунд посмотрев на Свиридова в упор, вздохнул - Вот проваль, да я вообще не понимаю, с какой стати я тебе это рассказываю!..

  Альк вскочил.

  - Простите. Я пойду к себе.

  - Никуда ты не пойдешь, - ответил Ольгер неожиданно спокойно. - Раз уж у нас сегодня вечер откровенных излияний, будет только справедливо, если ты тоже ответишь на один вопрос.

  Альк сразу же почувствовал неладное.

  - Какой вопрос, ройт Ольгер?

  - О, вопрос довольно любопытный. И я уже несколько недель хочу его тебе задать. Кто ты такой на самом деле, Альк?..

  Свиридов открыл рот. Опять закрыл. И, наконец, промямлил:

  - Простите, ройт, я вас не понима...

  - Да все ты понимаешь, - отмахнулся Ольгер. - Я желаю знать, где твоя родина и кем ты был, прежде чем оказался здесь. Короче говоря, откуда ты такой свалился на мою голову.

  Альк лихорадочно соображал, что бы теперь соврать. Увы, об этом мире он успел узнать так мало, что вот так вот сходу сочинить хоть сколько-то правдоподобную историю не представлялось никакой возможности.

  Но, может, стоит все-таки попробовать?..

  - Считаю до пяти, - предупредил ройт Ольгер. - Если потом ты не ответишь на вопрос, или попробуешь, по своему обыкновению, сказать какую-нибудь чушь, придется поискать какой-то другой способ развязать тебе язык. И я его найду.

  Неплохо узнав Ольгера за две последние недели, Альк не слишком верил в то, что ройт в самом деле станет выбивать из него "добровольное" признание. Но от загадочного многообещающего тона, которым тот произнес свое "я найду способ", Альку сделалось не по себе. В изобретательности ройта сомневаться не приходилось. И особенно теперь, когда Хенрик был пьян, как дюжина сапожников.

  - Итак?..

  Альк опустил глаза.

  - Ройт Ольгер, я не могу вам этого объяснить. Вы просто не поймете.

  Ольгер усмехнулся.

  - В жизни не встречал такой самонадеянности! Я еще могу понять, что ты распространяешься о том, какой я самодур, дикарь и варвар, когда считаешь, что тебя никто не слышит... По большому счету, мне плевать, даже если мой серв считает меня редкостным невежей, да еще глухим впридачу. До тех пор, пока ты обращаешься с подобными тирадами только к крапиве на дворе или котлам на кухне, я не видел смысла обращать на это лишнего внимания. Но сейчас ты, кажется, пытаешься сказать все это мне в лицо.

  Альк застыл, уставившись на маленькую чашку с каффрой - это было куда безопаснее, чем поднимать глаза на Хенрика. А тот невозмутимо продолжал:

  - Кстати сказать, что значит "феодал"? Что-нибудь наподобие "мерзавец"?.. - опустевшая бутылка гулко стукнула о стол. Уже вторая за каких-то полчаса, автоматически отметил Альк. Это же до какого состояния он должен был надраться?! - Хотя нет, мерзавцем ты обычно называл меня отдельно, значит, слово "феодал" должно переводиться как-то по-другому.

  - Это примерно то же, что и "ройт", - пролепетал шокированный Альк.

  Почувствовав, что не способен выдержать повисшей паузы, все же рискнул взглянуть на Ольгера. И обнаружил, что тот откровенно веселится, глядя на его испуганное и смущенное лицо.

  - Так вы... все это слышали? И ничего со мной не сделали?

  - А что ты предлагаешь сделать? - хмыкнул ройт. - Подумай сам: слуга, которого я до сих пор не тронул даже пальцем, несмотря на то, что он все время делает все шиворот-навыворот, дерзит, а как-то раз даже попался на краже бумаг из моего стола, уверен, что я варварски жесток, и постоянно плачется на то, какой я бессердечный негодяй. Смешно сказать, но, что бы я ни сделал в такой ситуации, я только утвердил бы тебя в этом убеждении.

  Альк густо покраснел. Когда "хозяин" в очередной раз заставлял его разбрасывать навоз, или отвешивал дежурный подзатыльник из-за брошенной куда попало сбруи, Альк выжидал, когда его оставят одного, и с наслаждением отводил душу, обзывая Ольгера последними словами. Говоря по правде, в большую часть сказанного Альк и сам давно уже не верил, просто это позволяло ему как-то примириться со своей малоприятной ролью в доме Ольгера. Кто же мог предположить, что все так обернется?..

  - ...Так все-таки - откуда ты? - с пьяным упорством спросил ройт.

  Альк сдался. Спорить дальше было бесполезно.

  - Только не подумайте, что я сошел с ума, - попросил он, подумав про себя: вот интересно, есть ли у них здесь дома умалишенных, или всех помешавшихся людей тут просто "милосердно" убивают? Меньше всего Альку хотелось выяснять этот вопрос на практике. - Ну, в общем... я жил в совершенно другом мире, а потом просто открыл глаза - и оказался здесь.

  - Ага. Ну что же, значит, я был прав, - задумчиво кивнул ройт Ольгер. Посмотрел на свет опорожненную бутылку и разочарованно вздохнул. - Ты ведь даже не знаешь, где здесь погреб, да?..

  - Вы были правы?.. - повторил Свиридов, уязвленный тем, как хладнокровно ройт отнесся к новости, которая, по мнению самого Алька, должна была его потрясти.

  - ...Хотя какая разница, ключи-то все равно у Квентина. А если его сейчас разбудить, то можно сразу идти спать на улицу, поскольку от его стенаний даже крысам станет тошно, - размышлял ройт Ольгер вслух. Альк весь извелся, пока тот не соизволил, наконец, ответить на его вопрос - Да, прав. В старинных хрониках описана пара подобных случаев. Конечно, я не мог не вспомнить про эти истории, когда увидел человека, до такой степени неприспособленного к нашей жизни.