Харизма - Каганов Леонид Александрович - Страница 79

— Я понимаю. И рад этому. Хотя вы меня по возвращении до конца жизни запрете и не выпустите из-под присмотра… И будете правы.

— Посмотрим, — говорит генерал. — Иди уже. Нам здесь ждать?

— Да, здесь.

— Возьми фонарь в лес, ночь на дворе.

— Не надо, я и так все вижу.

Подхожу к двери фургона и оборачиваюсь:

— Инку берегите.

Генерал кивает. А я выхожу в холодный ночной сумрак. Фургон стоит на грунтовке у самой опушки. За ним тянется поле с черными крестами электрических столбов. За полем горят огни далекого поселка. Вокруг ни души, лишь где-то в поселке тоскливо воет собака. Прямо на опушке перед фургоном — здоровенная яма, заваленная дачным мусором. Я осторожно обхожу ее по краю и углубляюсь в лес.

Так вот чего у меня в памяти открылось, что произошло полгода назад. Дело было так. Сидели мы на этой даче, и пришла соседка с просьбой машину помочь вытолкнуть. Мы пошли, выталкивали долго, а потом то ли мне скучно стало, то ли в туалет захотелось — не помню уже, по какой причине, — отошел я в лес погулять.

Иду я и вдруг вижу — из-под земли столб света бьет вверх! Вот натурально круглый столб белого света, диаметром… канализационный люк знаешь? Вот пошире будет раза в два. И уходит в небо вертикально и там теряется. Но что интересно — не прозрачный свет, не луч. Густой, как сметана, белый. Словно трубку лампы дневного света вертикально поставили и зажгли вполнакала.

Ну, мне стало интересно, я подхожу туда и для начала веточку кидаю. Никакой реакции — попала веточка в столб и исчезла в густоте. Я еще веточку кинул. Потом бревнышко небольшое. И только потом до меня дошло — а чего это я как дурак стою тут, когда ведь это ж наверняка радиация! А что еще? Прорвало какой-нибудь реактор подземный, мало ли их напихано в ближнем Подмосковье. И понимаю, что если это действительно радиация, то абзац хомячку. И первая мысль — какая? Думаешь — бежать? Не. Уходить степенно и с достоинством, бежать смысла не имеет — все равно доза смертельная сто раз. А вот наших бы предупредить не мешало. Причем никакого страха, все это так спокойно и лениво обдумывается в голове, что теперь даже удивительно. Может, я пива много выпил? Я разворачиваюсь и медленно, гордо, боком иду в сторону. Боком — чтобы, с одной стороны, и природное явление наблюдать, самое яркое и последнее в моей жизни, а с другой стороны — чтоб в темноте не навернуться через коряги, если задом начнешь пятиться.

И тут этот столб сдвигается с места и ползет в мою сторону! Я замер — он ползет! Я в сторону отпрыгиваю — он тоже траекторию изменяет и ползет за мной! Я уже понимаю, что никакая это не дыра в земле над реактором, а что-то совсем непонятное. Луч с вертолета? Да не бывает таких лучей. Тем более он ползет по земле с тихим шорохом, словно коврик волочат. И тут уже все пиво из головы выветрилось, и стало мне насто-о-о-олько не по себе, что ты не представляешь… Хотя представить несложно: луч, лес, ночь. И совершенно один!

И вот тут я понимаю, что надо бежать, и не просто, а драпать — напролом и с воплями. И только я рот открываю пошире, чтобы громко драпать отсюда, в этот момент луч, как мухобойка, прицелился и по мне — хлоп!…

И в следующий миг чувствую — падаю. Причем смотрю вниз — и мороз по коже, потому что подо мной земной шарик в точности как с космических фотографий! Знаешь, когда одновременно и маленький-далекий и огромный-бесконечный…

К горлу тошнота подкатывает, я инстинктивно вдыхаю поглубже — и понимаю, что воздух вокруг довольно теплый, а запах странный, кисловатый. Смесь озона и уксуса. Оглядываюсь и понимаю, что все-таки не падаю. А просто кол-басит меня в невесомости посередине странной комнаты, типа кастрюли с прозрачным дном. Или не было там дна? Уж очень прозрачное. В общем, перевернутая вверх дном кастрюля, а снизу вместо пола — прозрачная поверхность, а под ней Земля…

Оглядываю кастрюлю — по периметру стоят двенадцать… Секешь цифру уже? Двенадцать стойбищ. Иначе не назовешь. Двенадцать белых пеналов, причем тремя группами — по четыре подряд, затем свободное место, снова четыре и так далее. А свободных из них, распахнутых, только два.

И как только я посмотрел на свободные пеналы, тут же из одного выплывает тоненькая сеточка на веревке и начинает меня ловить. Медленно, неторопливо, как давят комара, бьющегося между оконным стеклом и прозрачной тюлевой занавеской — все равно никуда не улетит.

Я от этой сетки по всей кабине тусую, ногами-руками машу, то об пол прозрачный стукнусь, то об потолок. И конечно, сетка меня в итоге ловит и затаскивает внутрь пенала. Я чуть не плачу, а сделать ничего не могу!

И вот затаскивает меня внутрь пенала, пенал закрывается. Систему, как он закрывается, я описать не берусь. Кольца там такие, вроде пружины или серпантина. Раздвигаются во все стороны и открывают вход. И так же закрывают пенал, наползая со всех сторон друг на друга. В закрытом виде, когда кольца сомкнулись уже плотно со всех сторон, это похоже на кокон личинки.

Вот эта штука меня внутрь сматывает, закрывает. Затем со всех сторон льется яркий свет, и начинается жужжание. Во всем теле и в голове. После чего пенал открывается, меня словно пинком оттуда выпихивают в центр кастрюли, и я вижу, что пенал мой так же плавно закупоривается. Все. Сетки на мне уже нет, я переворачиваюсь в воздухе, чтобы посмотреть наверх, но вдруг наступает темнота, и меня бьют по коленям.

Открываю глаза — а я в лесу, сижу на земле. Просто шлепнулся на нее коленями, бросили меня с небольшой высоты. А никакого столба светящегося уже нет.

Вот и все приключение. Я об этом рассказывать в тот день никому не стал — мне только репутации психа не хватало! Вернулся на дачу, ну, так, посидели. Ничего особенного, не знаю, зачем все остальное надо было из памяти вырезать — наверно, уже за компанию.

Вот и вся тайна. И никакой информации не дает для размышлений. Хотя если разобраться, то информации уйма. Во-первых, неземное происхождение всей этой затеи. Во-вторых, число двенадцать. В-третьих — это я для себя предположение сделал, — штука, судя по всему, автономная. Эдакая летающая обойма на двенадцать подопечных. А значит — мне так показалось, — что живых в этой штуке нет, просто тупой автомат.

И вот сейчас я снова пробираюсь по тому же лесу к тому же месту и вспоминаю все это. Чего меня там ждет? Подцепят ли меня снова на орбиту? И что там со мной будут делать? Постараются запихнуть в свою родную колбу? Если да, то со своими нынешними способностями я там могу не только от ленивой сетки отбрыкаться, но и вообще всей кастрюле такой погром устроить… Только надо ли мне это? А что надо?

И когда между деревьями вдалеке начинает мелькать спокойный белый луч, я уже не удивляюсь. Иду к нему. Подхожу ближе — а он удаляется. Я за ним, а он в сторону. Круги нарезает, меня ищет. Ну, я становлюсь спокойно, руки по швам. И жду. Шуршание все ближе, ближе, столб до меня доползает — хлоп! Желудок подпрыгивает к горлу. Ощущение падения. Я снова в той же кастрюле!

И тут же на меня сверху высыпается облако пыли, пролетает мимо и уносится вниз, сквозь пустоту. Что за санобработка такая? Я быстренько захожу внутрь себя, требую анализ — да это ж наш старый знакомый, генеральский парализатор. Вот он, оказывается, для чего нужен-то на самом деле! Чтобы мутант дебош в кастрюле не устроил,

Ну, я пока даю команду клеткам тела скристаллизироваться. Пусть будет полная видимость.

И вот болтаюсь я в кастрюле якобы парализованный, крутит меня внутри в невесомости, я смотрю — все пеналы уже заполнены. И один из них разворачивается, выплескивается оттуда авоська на веревке и начинает нехотя извиваться, разворачиваться. Странно же все-таки у них устроено. Значит, на орбиту закинуть — это плевое дело, а вот в пенал запихнуть — проблема на порядок серьезнее, допотопной авоськой орудуй.

И вот сетка меня со всех сторон обхватывает и утаскивает в пенал. Пенал заворачивается, включается свет, и в голове начинается гудение. И я тут же перескакиваю внутрь себя — чтобы контролировать процесс.