Харизма - Каганов Леонид Александрович - Страница 71

— Четверо австралийцев — трое мужчин и женщина? — догадываюсь я.

— Совершенно верно. Они начали вести активную жизнь, строить карьеру. Вскоре их пути пересеклись, они стали убивать друг друга, выжил один.

— И его убил наш Клим… — вспоминаю я. — Юрген, кажется, была его фамилия? А как они с Климом встретились? И почему?

— Почему — этого мы не знаем. Это вопрос, на который нам надо ответить, и, надеюсь, ты поможешь ответить на него — что тянет мутанта прошлого поколения к следующему поколению мутантов?

— А где они могли встретиться, если Клим — наш местный бандит, а Юрген — в Австралии?

— Министр юстиции, — веско произносит генерал. — Юрген к тому времени уже министр юстиции Австралии. А солдат срочной службы Иванько — уже Клим.

— В смысле? — удивляюсь я.

— Ты думал, что Клим всегда был Климом? Клим был главарем группировки, Иванько превратился в него первый раз три недели назад.

— Первый раз? А в кого он еще превращался?

— У меня есть список людей, но вряд ли он тебе нужен, — задумчиво произносит генерал. — У тебя со временем накопится свой такой же список.

— У меня — нет.

— Будет. Понимаешь, это стратегия. Чтобы числиться живым и творить дела, человеческой фигуре совсем не обязательно жить. Достаточно появляться иногда в нужных местах и что-то делать. Поэтому каждый мутант способен заменять собой и поддерживать видимость жизни нескольких десятков крупных политических фигур…

— Но чтобы давать нужные указания, надо знать, чем занимается фигура? — возражаю я. — Нужна память, привычки, пароли от сейфа, в конце концов!

— Каким-то образом мутанты получают всю нужную информацию от фигуры.

— Я никакой информации ни от кого не получал.

— А ты съедал кого-нибудь?

— Дело в этом? Надо мозг съесть?

— Тебе виднее. В общем, три недели назад Иванько принял облик Клима, устроил от его имени пару криминальных разборок и улетел в Амстердам.

— Зачем?

— Этого мы не знаем. Возможно, просто отдыхать. Но там он встретил Юргена.

— Я запутался, — говорю. — Иванько, который Клим, встретил Юргена — Юргена?

— Юргена-министра. И убил его.

— А каким образом он его убил?

— Это нам неизвестно.

— Мне Клим сказал, что утопил.

— Вполне возможно. Мутанты боятся воды.

— Но я…

— Но ты плавал в воде. И Клим плавал. Возможно, не все мутанты боятся воды. Или они боятся только морской воды. Или со временем они научаются выживать и при дефиците кислорода. Да, это бровь — вставляй ее, вставляй.

— Вот сюда? Вроде не подходит?

— Вставляй и не спорь! Я уже четвертый раз его собираю, знаю наизусть каждый сегмент.

— Угу… А какова вероятность, что Юрген погиб?

— Матвеев, — говорит генерал раздраженно, — почему ты постоянно требуешь каких-то гарантий?

— Я не требую гарантий!

— Требуешь! При этом сам не можешь ответить даже на элементарный вопрос.

— Какой?

— Какая вероятность, что Клим погиб?

— Сто процентов. — говорю.

— Да? — Генерал опирается ладонями о стол и заговорщицки наклоняется ко мне. — Клим погиб на сто процентов? А ты обернись направо!

Я медленно холодею, замираю, но все-таки не выдерживаю и резко оборачиваюсь. Ничего. Зеркало во всю стену. Но из зеркала на меня смотрит Клим! Смешно сказать, но только через пару секунд до меня доходит, что это просто мое отражение! Подловил меня генерал, шутник…

— Грязные инсинуации! — говорю. — Не будем отвлекаться, ближе к делу. Значит, итог — канадцев было четверо, они все погибли. Затем было четверо австралийцев — они все погибли. Затем настал черед России. Предположительно появилось четверо, из них двое уже погибли, теперь моя очередь? Так чего ты ждешь, генерал? Стреляй.

— Ты уверен, что ты этого хочешь? — спрашивает генерал.

— А есть другие предложения?

— Есть. Я предлагаю сотрудничество. Я предлагал Климу, теперь предлагаю тебе.

— А Дато?

— И Дато предлагал. Понимаешь, Матвеев, здесь же не Канада и не Австралия. Здесь бывшая, хоть и подгнившая, военная держава. С хорошо сохранившимися структурами госбезопасности. Тем более мы учитываем предыдущий опыт Канады и Австралии. Надеюсь, ты не думаешь, будто несколько дней назад ты проник сюда сам по себе, всех обманул, обдурил моего зама, а потом элегантно смылся, как Джеймс Бонд?

— А что, это было подстроено?

— А ты полагаешь, случайность? — усмехается генерал.

— Верится с трудом, — говорю. — Как это в блатных сказках — на понт берешь, гражданин начальник?

— Предоставить доказательства? — Генерал прищуривается.

— Если не затруднит.

— Дело в другом. Алекс, надеюсь, ты не думаешь, что у нас нет средств с тобой справиться?

— Теоретически — со мной можно справиться. Практически — наверно, только прямое попадании атомной бомбы…

Генерал кладет руку на галстук и медленно вытаскивает из него небольшую медную булавку. И так же медленно кладет передо мной на блестящую поверхность орехового стола между сегментами паззла. Булавка поблескивает, совсем обычная булавка, из тех, которыми скрепляют воротник новой рубашки — ухо колечком, все как полагается. Кончик только немного потемнел.

— И что это? — спрашиваю.

— Это? — Генерал улыбается. — Это то, чем мы Дато взяли. Парализатор ддя мутантов.

— Вот эта булавка?

— Это вещество. А ты проверь, уколи палец. Действует пятнадцать минут, клетки организма мутанта полностью парализуются. Попробуй.

— Ага, сейчас — ухмыляюсь я. — Тебе только того и надо, верно?

— Значит, ты поверишь мне на слово? Или проверишь? Не бойся, я тебя не буду трогать пятнадцать минут, посидишь в кресле, отдохнешь. Нам ведь еще о многом надо поговорить — как минимум. И обсудить сотрудничество — как максимум.

Я задумываюсь. Глупо получается. Проверить — значит пойти на поводу у них, в самом деле, мало ли что они задумали? Не проверять — значит поверить на слово, что они сильнее и могут в любой момент сделать со мной, что хотят,

— А как вы его синтезировали, этот ваш парализатор? — спрашиваю я.

— К сожалению, не мы, — отвечает генерал, — Канадцы. Они теперь ввели обязательные прививки населения, якобы от гриппа. На самом деле смотрят на реакцию организма — на обычных людей парализатор не действует, только на клетки мутантов.

— А чем отличаются мои клетки?

— О… — усмехается генерал. — Это, Леша, тема отдельного разговора. У тебя в каждой клетке по военному заводу умещается…

— На это как-то можно поглядеть? — интересуюсь я. — На ваших микроскопах?

— Обязательно поглядишь, — кивает генерал.

— Тогда вот еще вопрос: а как отличается моя психика?

— На это ответить сложнее. Психику под микроскопом не посмотришь. Но в общих чертах рассказать могу. Изменения идут в три этапа. Это началось у тебя примерно полгода назад, с чего все началось, ты не знаешь — неделя выпала у тебя из памяти… — И вопросительно смотрит на меня.

— Два дня, — киваю я.

— Или так. Затем начала меняться психика — ты обнаружил, что твоя жизнь тебя мало устраивает, тебе нужно что-то большее. Это было первое изменение. И ты занялся карьерой. После этого выяснил, что твое тело может менять форму, затем узнал, что можешь принимать облик других людей. А потом тебе непреодолимо захотелось убивать вышестоящих по должности и занимать их место, а труп поедать. Это второе серьезное изменение, ты на его пороге и при первой же возможности займешься этим. Но пока ты еще нормален, и я пытаюсь с тобой говорить, как с человеком.

— Спасибо. А третье изменение?

— Третье? Тебя начнет тяготить наличие других мутантов, ты будешь искать встречи с ними и постараешься их уничтожить.

— Интересно получается… — говорю я. — А это не личное свойство Клима?

— Солдата Иванько? Нет, Леша, солдат Иванько был, нормальным парнем из Смоленска, ему бы в голову не пришло убивать людей, съедать их заживо и бороться за власть.

— То есть программа работает всегда одинаково?