Голос Лема - Дукай Яцек - Страница 88

«Я тихонько вошел и уселся с краю, а оратор продолжал:

— …ошибались те, кто после первых контактов различных разумных галактических рас предвещали кончину фантастике. Представители чужих оказались для многих скучными и непонятными, а научный анализ наших культур — слишком герметичным для обычных обывателей. Поэтому фантастика продолжает создаваться, расцвечивая серую галактическую действительность, — не будем забывать, что поставка развлечений для обычных разумов является главной причиной ее существования. По-прежнему возникают интересные произведения, исследующие разные типы альтернативного прошлого и выдвигающие оригинальные прогнозы. Кроме того, без сомнения постоянно растет спрос на книги в жанре фэнтези, хоррора, сказок, а также связанные с теориями заговоров и паранаукой. У фантастики начинается Золотая эра еще и потому, что мы можем заняться организацией больших трансляционных проектов и сравнительным анализом. Считается, что галактическая классика жанра насчитывает около ста миллионов позиций, поэтому нас ожидает множество великолепных читательских знакомств!

Не знаю почему, но этот вывод меня огорчил. Сразу после этого различные деятели начали вручать друг другу премии и награды, большинство из которых напоминало отвратительные копролиты. Эта часть мероприятия продолжалась четыре часа и была весьма монотонной, так что я немного вздремнул. Проснулся я в начале дискуссионных дебатов, на которые пригласили дружественных ученых с Научно-технической конференции.

Речь шла об отсутствии в Галактике сверхразумных технологических сингулярностей. Во вступлении оратор, блестящий андромедянин, сказал, что хотя теоретические модели развития указывают на неизбежную обязательность появления могущественных интеллектуально и технически суперразумов, их следов до сих пор не обнаружено. В связи с этим данная проблема получила в фантастике и футурологии название «загадка технологической сингулярности». Затем начали выступать приглашенные эксперты.

Первый заявил, что сингулярность, вероятно, давно достигнута, но мы ее не видим из-за наших умственных ограничений. Свою гипотезу он назвал теорией необнаруживаемой сингулярности. Второй, титулованный известковец, высказал предположение, что, возможно, Вселенная в целом возникла в результате древнейшей сингулярности, а мы, как ее части, бессознательно реализуем лишь высшие универсальные программы, предназначения которых, естественно, не понимаем. Третий оратор, холерический геркуланин, предложил своим предшественникам отправиться на Теологический конгресс, вместо того чтобы представлять здесь свои псевдонаучные концепции, а затем начал распространяться о том, что сингулярности существуют, но этот факт скрывают и используют в своих интересах власти. В поддержку этого тезиса он долго перечислял аргументы и многократно их повторяя, так что я в конце концов совершенно запутался в его рассуждениях (…).

Последним выступил профессор Уттке. Поприветствовав слушателей, он вежливо объяснил, что в самой идее технической сингулярности лежит серьезная ошибка.

— Большинство технических цивилизаций изобрели компьютеры, это правда, но из этого не вытекает, что мы можем окончательно определить, как протекает развитие информатики и какие законы управляют поведением цифровых интеллектов. В романах о технических сингулярностях чаще всего силу интеллекта отождествляют с вычислительной мощностью, но вряд ли стоит перекладывать одно на другое. Неправда, что для решения большой проблемы достаточно построить более быстрый и производительный компьютер: построение большого космического арифмометра не имеет ничего общего с развитием сознания и преодолением познавательного барьера. В основе мифа технической сингулярности лежит простая экстраполяция. В наших фантазиях мы всегда находим в космосе то, что имеем на своих планетах, но возведенное в степень. Так же хорошо можно было представлять себе космос, заполненный не компьютерами, а паровыми машинами, телефонными станциями, торговыми центрами или автострадами. Настоящий качественный, а не количественный прыжок, от вычислительной скорости к разумности, от мышления цивилизаций первого поколения к их преемникам нельзя описать умножением известных нам факторов. Качественное различие между тем, что мы знаем, и тем, что наше знание превышает, не позволяет предвидеть природу этого процесса. Сверхразумные существа могут иметь непонятную нам мотивацию и не продолжать показательный рост, а направиться в недоступные нам сферы. Достаточно вспомнить, как вели себя те немногочисленные искусственные интеллекты, которые мы знаем, если это действительно были интеллекты. Ни один из них не занимался созданием космических суперкомпьютеров. Некоторые замолчали, другие совершили самоотключение, а третьи, построив себе дешевые двигатели, отправились в межгалактические пространства. Напомню также случай МАСТЕРМАЙНДА 9, до сих пор изготавливающего булавки, которые он выпускает с атомной точностью, но отказывается объяснять причины своей деятельности. Я лично считаю, что концепция технической сингулярности — очередной миф о сверхсуществах, протащенный под видом технических решений.

На этом профессора вежливо прервали, потому что пришло время следующего пункта программы, каким была презентация нового сезона популярного сериала о межсистемных войнах и встреча с актерами, в нем снимавшимися».

Неожиданно для Есиды в лекционном зале появились охранные роботы, проверяющие идентификаторы, что вынудило псевдомонаха тихонько удалиться: у него была лишь карта для входа на Теологический конгресс. Беглец решает спрятаться до конца дня на борту «Магнитудо». После обеда Есида тепло одевается и навещает в бортовом холодильнике МАФУСАИЛА ЗООФИЛОНА XIX (→ЗООФИЛОН МАФУСАИЛ XIX), которому предлагает — желая немного развлечься — создать симуляцию Третьей мировой войны. Есида планирует использовать идеи компьютера при производстве нового телевизионного сериала.

«МАФУСАИЛ немедленно начал излагать:

— Хотя после очередной революции в Китае все великие тоталитаризмы на Земле были по-настоящему разоружены, быстро начал господствовать другой тоталитаризм, причем в глобальном масштабе: тоталитаризм потребительства и развлечений. Потребительство постоянно требовало новых ресурсов, и конкуренция за них стала двигателем вооружения и соперничества. В новой стабилизировавшейся системе сил столкнулись несколько держав, которые втягивали в свои блоки государства поменьше. Информацию о беднейших территориях планеты, страдающих от множества проблем, цензурировали по желанию граждан империй потребительства, которые не хотели портить себе настроение печальными сообщениями. Потребности держав росли, ресурсы убывали. Когда напряжение достигло высшей точки и большие союзы начали военные действия, была использована следующая стратегия. Первый удар — применение вируса «Вавилон», который вызывал у врагов утрату способности понимать речь. В результате этого на всей планете на некоторое время воцарился хаос, однако потом в зараженных популяциях стал возникать иммунитет и были разработаны заменяющие формы коммуникации, благодаря которым речь вернулась. Второй удар направлен в накопленные противниками запасы нефти, натуральной и синтетической. Натуральной нефти, вопреки предсказаниям, осталось довольно много — после того, как умышленно организовали глобальное потепление и растопили часть полярных шапок, чтобы обеспечить доступ к новым месторождениям. Тем временем специально спроектированные бактерии начали поедать энергетические запасы врагов, но оказалось, что это предвидели, и в действие привели заранее приготовленные контрмикробы, выедающие вражеских фагов, так что в сумме эта фаза войны тоже не принесла решения. Затем в бой двинулись наниты — сначала те их типы, которые пытались уничтожать данные в информационных системах врага и которые были остановлены своими братьями из защитных систем, а потом — очередные, называемые фантонитами, атакующие людей. Фантониты попытались покрыть все рецепторы человеческих тел, чтобы заточить людей в фантомных мирах. Однако оказалось, что эти процедуры давно тайно проводились во всех потребительских империях, которые в значительной степени модифицировали способ восприятия мира своими гражданами для пропаганды. Фантониты нового поколения не смогли найти бреши в старых фантонитовых оболочках и не оправдали надежд. Тогда прибегли к резервам и нанесли последний удар: начали эмиссию развлекательных программ столь идиотичных и вводящих в состояние бессмысленного блаженства, что удавалось за один вечер дебилизировать целую популяцию. Потери были колоссальными. За короткое время миллиарды людей перестали что-либо делать, кроме как потреблять массовые мультимедийные развлечения, а когда командиры сообразили, чем это грозит, было поздно. В Третьей мировой войне победителей не оказалось. Человечество стало зависимым от забав, бесповоротно поменяв истину на удовольствие, и победив само себя; попало в плен к иллюзиям. Наступила полная цивилизационная стагнация; единственное, чем люди занимались, — развлечения и заработок на их производстве. И в этом пространстве, полном конкуренции за внимание и признание другими, обманчивого выбора между бесчисленными второстепенностями интерактивных зрелищ, трехмерных банальностей, вечной самопрезентации и одновременного разыгрывания рассказчиков или летописцев собственной жизни, люди достигли конца своей истории».