Волчье время (СИ) - Рэйда Линн - Страница 27

Похоже, это все-таки не яд, — подумал он. — Это гораздо хуже… как и говорил Далланис.

Император бросился к упавшему, но Ирем вовремя заградил ему дорогу, не позволив подойти к скорчившемуся на помосте Эверетту. Миэльрикс пиявкой извивался на камнях и выл так, как будто бы корона на его голове была сделана из раскаленного железа. Прямо возле возвышения пронзительно и тонко завизжала женщина.

— Стража, ко мне! — скомандовал сэр Ирем, напрочь позабыв, что он не в Такии, и рядом нет людей, которыми он вправе был распоряжаться. — Оцепить помост и арку Трех колонн. Не подпускать никого ближе, чем на пятьдесят шагов.

На удивление, не только городские стражники, но даже «синие плащи» не усомнились в его праве отдавать приказы, и пару минут спустя все возвышение было оцеплено орденскими гвардейцами. Единственным, кого сэр Ирем велел пропустить за оцепление, был магик из Совета Ста.

— Что c Эвереттом? — спросил Валларикс, как будто остальное не имело ни малейшего значения.

— Магия, — коротко отозвался Ирем.

Магия, в которую я никогда не верил, уточнил он про себя. Охотнее всего Ирем не верил бы в нее даже теперь, но выбора у него не было.

Магистр из Совета Ста подошел к Эверетту, несколько секунд смотрел на него сверху вниз, а потом отошел, брезгливо подобрав свой плащ.

— Мэтр, вы можете предположить, кто это сделал? — спросил Ирем.

— Пока еще рано что-то утверждать наверняка… — начал магистр, но Валларикс перебил его.

— Мы можем ему чем-нибудь помочь?

Рыцарь не сразу понял, что он говорит об умирающем.

«А стоит ли?» — чуть было не спросил у будущего короля сэр Ирем. Но сдержался и ответил:

— Нет, мой лорд. Эта корона проклята. Ему конец.

Глаза Валларикса решительно сверкнули.

— Ладно. Тогда дай мне меч.

— Зачем, мой лорд?..

— Меч, Ирем!

На этот раз голос Вальдера звучал так, что Ирему осталось только вытащить из ножен меч и протянуть ему. Валларикс подошел к катавшемуся по земле мужчине и нанес один-единственный удар. Тело еще раз конвульсивно дернулось — и, наконец, застыло. Лорд Ирем пожалел о том, что он не догадался добить Эверетта еще раньше. Негоже будущему правителю пачкаться чужой кровью в день собственной коронации, тем более из-за такого выродка, как этот Миэльрикс, — подумал калариец про себя. Сам он на месте импертора и пальцем бы не шевельнул, чтобы облегчить участь этого предателя. И все же он почти гордился Валлариксом.

На следующий день, когда воспоминания о злополучной коронации уже слегка поблекли, и Валларикс перестал страдальчески кривиться при любом упоминании о ней, сэр Ирем рискнул заговорить с ним о том, что произошло в Нижнем городе.

— Согласен, покушение на короля вещь не такая уж и редкая. Насколько мне известно, у аварцев это даже стало признанной традицией… Но почему тебя пытались устранить таким нелепым способом?

Валларикс поморщился.

— Он не такой уж и нелепый, Ирем. Есть поверье, что в тот день, когда короной Кметрикса попробует короноваться самозванец, он погибнет страшной смертью. Правда, что это за смерть, нигде не сказано, но, если бы я надел на себя Корону Кметрикса, а потом начал бы кататься по земле и умер в страшных муках, многие сказали бы, что я был незаконным королем, который отобрал престол у своего родного брата.

— Не думаю, мой лорд. Интарикса давно забыли.

— Ненадолго. Многие придворные еще застали время, когда Интарикс был наследником. Достаточно какой-нибудь случайности, чтобы о нем опять заговорили как о принце. В завещании отца черным по белому написано, что его второй брак был настоящим браком, а моя сестра — законная дочь императора, которая должна наследовать престол в случае моей смерти. Но многие сочли бы это завещание подлогом. Началась бы крупная междоусобица, которая была бы только на руку нашим врагам… Вот интересно, Эверетт и правда верил в то, что Тар — законный император, или дело в чем-нибудь другом?

— В чем, например?..

— Возможно, ему угрожали, — вздохнул импертор.

— Скажи лучше — подкупили. В это я поверю, — усмехнулся Ирем. — Кстати, а что говорят твои кузены?

— Нильс и Оклерт? Я оставил их под стражей во дворце. Оба клянутся, что ничего не знали.

— В самом деле? Тогда почему на площади они таращились на эту Хеггову корону, как на ядовитую змею?.. — осведомился Ирем, скрестив руки на груди. — Не думаю, что их клятвам можно верить. Или вы считаете иначе, государь?

— Не знаю, Ирем… честно говоря, я уже ничего не знаю, — мрачно сказал Валларикс.

— Может быть, вам стоит допросить их с ворлоком?.. Так мы, во всяком случае, узнаем правду.

— Не уверен, что я хочу ее знать. Будь они старше — тогда, может быть… но сейчас это ничего не даст. Я подпишу приказ… Пусть убираются в свои владения и больше никогда не покидают Ярнис без моего разрешения, — сказал Валларикс. И сэр Ирем понял, что он уже знает правду о своих кузенах.

— Ты считаешь, что изгнание — достаточное наказание за покушение на короля? — спросил он хмуро.

— Я считаю, что мое правление и без того началось слишком драматически. Недостает только судебного процесса над двумя принцами крови. Нет, Ирем. Это совершенно лишнее.

Ирем понял, что ему не переубедить Валларикса, что бы он ему ни сказал. И криво усмехнулся, вспомнив, что Воитель полагал, будто наследник подчиняется своему старшему товарищу. Похоже, Наин очень плохо знал своего сына.

— Мэтр Ашад, тут на ковре какое-то кольцо. Наверное, сэр Ирем уронил его, пока вы разговаривали.

— Лано, я ведь, кажется, просил, чтобы ты ничего не трогал. Это может быть опасно, — устало напомнил Рам-Ашад.

Он знал Эрлано с того времени, когда тот поступил на службу к коадъютору, и хотя с того дня Эрлано успел пройти рыцарское Посвящение и повзрослеть на десять лет, лекарь обычно разговаривал с ним так же, как тогда, когда оруженосцу лорда Ирема было всего четырнадцать. Обычно Лано ничем не выказывал своего недовольства, но на сей раз все-таки поморщился.

— Да прекратите, мэтр. Все эти предосторожности годятся только для самоуспокоения.

Ашад вздохнул. Уверенность людей, что «черной рвоты» почти невозможно избежать, ужасно осложняла лекарю работу. Рам Ашад считал, что это, в сущности, такая же болезнь, как и все остальные, и относиться к ней следует соответственно, но убедить в этом охваченных ужасом горожан было не проще, чем сдвинуть с места Братские скалы.

— Ого, тут герб дан-Энриксов! — пробормотал Эрлано, так и сяк вертя колько.

— Дай-ка взглянуть, — потребовал Ашад. — И будь любезен, протри руки уксусом. Если не хочешь заниматься «самоуспокоением», то подумай хотя бы о моем_ спокойствии. Или о том, каково Ирему будет услышать, что ты заразился потому, что помогал ухаживать за ним.

— Как… — Лано запнулся, словно у него внезапно запершило в горле. — Как вы думаете, он поправится?

Честнее всего было бы сказать «не знаю», но Ашад решил, что честность сейчас ни к чему. Он покосился на кольцо, которое держал в руке. В отличие от Лано, Рам Ашад был посвящен в его историю. И даже, в целом, представлял, почему оно оказалось в руке Ирема.

— Думаю, да, — твердо ответил он.

Глава IV

- Полей, — хрипло сказала Лейда. Жара стояла совершенно запредельная, и в горле пересохло от дорожной пыли. Никогда за всю свою прежнюю жизнь Лейда не чувствовала себя такой грязной и такой уставшей.

Незнакомый гвардеец наклонил ведро, холодная вода хлынула на землю, на притоптанную жухлую траву вокруг колодца, но самое главное — в подставленные ковшиком ладони. Лейда глухо замычала от удовольствия, плеснув этой водой себе в лицо. А потом снова. И еще, еще, еще… Потом она взяла у стражника ополовиненное на две трети деревянное ведро и стала пить — поспешно, жадно, прямо через край. Потом она сообразила, что собравшиеся вокруг люди терпеливо дожидаются, пока «месс Гефэйр» отойдет, чтобы дать воды лошадям и наполнить собственные фляжки. Стало стыдно. Лейда кивком поблагодарила своего помощника, отерла губы — по-крестянски, тыльной стороной руки — и на негнущихся ногах вернулась к своей лошади.