Маскарад (СИ) - Сапожников Борис Владимирович - Страница 31

Покидать "Скобяные изделия" пришлось через окно в задней комнате. На выстрелы и звон стали изволила явиться стража, а мне иметь с ней дело совершенно не хотелось. И так забот полон рот, надо догонять карету, увезшую Дитера, и как можно скорее.

Несколько недель в седле, при довольно быстрой скачке окончательно испортили настроение. Я мчался в Кралов, то и дело подгоняя коней, которых менял на каждой почтовой станции и постоялом дворе за немалые деньги, каждый раз оставляя там старую лошадь. При каждом удобном случае я расспрашивал о черной карете, едущей из Дарловы, и каждый раз люди, с которыми я говорил, будь то битые жизнью трактирщики и смотрители почтовых станций или же простые крестьяне - холопы, по-местному, - творили знаки Господни, услышавшие об этом женщины инстинктивно укрывали собой детишек, а мужчины своих жен, однако никто ничего не говорил. Не развязали языков ни дармовая выпивка, ни прямые посулы денег. Местные, похоже, боялись даже думать о черной карете и ее владельце. Я, в общем-то, их понимал - раз уж на козлах сидел вампир, то кем может быть ее хозяин, мне даже думать не хотелось.

Однако на одном постоялом дворе я едва не обознался, приняв за черную карету странного вида экипаж, обшитый сталью, напоминающий боевую колесницу древности, в который были запряжены четыре отличных вороных жеребца. Их как раз распрягал, не доверяя, видимо, местной прислуге, тощий парень с длинной рыжей косой, небрежно заброшенной за спину. Бросалось в глаза, что пояс его оттягивала не обычная карабелла или иная сабля, а два пары длинных кинжалов. При таком телосложении этот тип мог бы стать очень опасным врагом. Я прошел мимо него, когда спешился и бросил скучающему слуге повод своего коня, и заметил, что рыжий мазнул по мне оценивающим взглядом, словно примеряясь ко мне, как к возможному противнику, точно также как я несколькими минутами раньше.

Внутри постоялого двора обнаружилась преинтересная компания. Двое мужчин и молоденькая девушка. Мне почему-то сразу показалось, что это - товарищи того рыжего, что распрягал коней. Действительно, не один же он на этой "боевой колеснице" приехал, а здесь, кроме этих троих сидели лишь явно местный холопы, мерно тянувшие пиво из деревянных кружек.

Я сел за свободный столик, заказав пива и какой-то нехитрой снеди, и принялся исподтишка разглядывать странную компанию, к которой, действительно, вскоре присоединился рыжий. Верховодил тут явно приземистый широкоплечий человек с развитой мускулатурой, то и дело поглаживавшим короткую бороду или потиравшим гладко выбритую верхнюю губу, одевался он преимущественно в светло- и темно-зеленое, а вместо обычных сапог носил полуботинки на шнуровке, почему-то именно эта деталь особенно бросилась мне в глаза. Звали его Боргофф. Но, не смотря на упомянутую мускулатуру, он совершенно не шел ни в какое сравнение со здоровяком, которого все звали Нольт. В том было не меньше семи футов роста, а мышцы так и бугрились по всему его телу, грозя порвать не только легкую безрукавку, которую он носил, не смотря на осень и порядочный холод с промозглостью, но толстую кожу гиганта. Перед ним к столу был прислонен здоровенный боевой молот, не современный чекан-недомерок, а самый настоящий martel de fer на длинной рукоятке, какими орудовали в доисходные времена на материке Предтеч. Еще я обратил внимание на то, что он наголо брил голову и носил на лице не то татуировку, не то рисунок в виде белого креста, вроде тех, что носили рыцари Странники во времена Походов за Веру. Девица, сидевшая с ними за одним столом одевалась по-мужски во все красное и вызывающее и вела себя с остальными, как равная, чем вызывала тихую зависть у всех забитых мужами баб, находившихся здесь же. Она была молода и красива, особый шарм ей добавляли коротко остриженные волосы соломенного цвета. На крепких бедрах красовались по кобуре с пистолями и даже не знаю, что меня больше интересовало - оружие или все же бедра. Звали ее Лейла.

Очень интересно. Боргофф, явно или мой соотечественник, или, по крайней мере, мейсенец, Нольт - имя эребрийское, да и говорит он с характерным тягучим акцентом, Кайл и Лейла - страндарцы, не иначе, внешность и, опять же, акцент (разговаривали все на билефелецком). Какой-то интернационал получается. Я прислушался получше.

Из их разговоров я понял, что они принадлежат в вымирающей ныне профессии охотников на демонов, вольных охотников. Вот уже много лет это дело считается прерогативой Церкви с ее охотниками на ведьм, но раньше было совсем не так. Цех истребителей всяческой нечисти и нежити был весьма силен, пока клирики в Ферраре не решили, что такая работа должна осуществляться исключительно священниками и Церковь принялась со свойственными ей активностью и размахом подминать его под себя. Где-то все прошло тихо, как, к примеру, у нас, в Билефельце, где-то, как в Адранде и самой Салентине, вспыхнули настоящие восстания и дело закончилось большой кровью. Напуганные этим клирики в Иберии и Коибре объявили всех охотников на демонов вне закона - и запылали костры баалоборцев. Жгли и правых, и виноватых, вне зависимости высказали они желание присоединиться к церковным охотникам на ведьм или нет. Говорят, в этом деле особенно усердствовали те, кто успел принять сан, желая выслужиться перед новыми хозяевами. Но не смотря на это, остались и вольные охотники, ни в какую не желавшие присоединяться к бывшим гонителям.

В данный момент эта троица работала на некоего престарелого графа из Штирии, у которого похитили любимую дочь, любимую не менее оттого, что она была приемной. Имени самого графа они не упоминали, называя только титул, а вот приемную дочь звали Анна. Почему-то мне запало в память это имя. Но, главное, в их разговоре фигурировала черная карета с возницей-вампиром и, кажется, я знал о какое именно карете идет речь.

Поняв, что ничего путного от них больше не услышу, я направился в свою заранее снятую комнату. Как только за моей спиной закрылась дверь, горлом я тут же ощутил ледяную сталь клинка, приставленного к кадыку. Шустрый ты парень, Кайл, интересно каким образом ты узнал, где именно я остановился. И ведь в общей зале же сидел, когда я понимался.

- Ну и долго мы будем так стоять? - нарочито лениво поинтересовался я. - У меня с дороги ноги болят, полежать очень хочется, ты б знал как.

Тут открылось окно моей комнаты и в него ловко забрался Боргофф, следом, казалось бы, просто перешагнул подоконник Нольт, последней лихо запрыгнула Лейла, поигрывавшая небольшим пистолем отличной работы. Это я разглядел даже в полутьме летнего вечера.

- Отлично, Кайл, - кивнул Боргофф, без чинов плюхаясь на кровать и вытягивая ноги. - Отпусти нашего нового приятеля, теперь ему уже никуда не деться. А ты садись, мил-человек, у нас тобой разговор будет долгим.

Он кивнул громадине Нольту, пристроившемуся в углу комнаты, который легким движением подтолкнул ко мне неказистый стул, едва не развалившийся от его толчка. Я присел на него не без опаски, однако он выдержал мой      вес и я расслабился, вытянув свои длинные ноги почти на половину комнаты.

- Я, собственно, ждал вас, господа охотники, - произнес я, - поэтому и интересовался вами столь откровенно. Крем уха я услышал, что вы преследуете некую карету с возницей-вампиром.

- Тебе-то она зачем? - глаза Боргоффа сузили, в них блеснуло подозрение. - Или граф нанял еще кого-то для поисков дочери?

- Об этом я ничего не знаю, - с совершенно честным видом пожал плечами я, - но в ней был увезен из Дарловы, что в Штирии, один весьма интересующий меня человек.

- Видимо, это произошло раньше, чем была похищена Анна, - буркнул Боргофф, хотя, скорее всего, он мне не поверил ни на грош. - Но мы-то тебе для чего, в таком случае?

- В том же разговоре вы говорили о стае волков, следовавших за каретой по лесам. Раз на козлах вампир, то прирученные кто же животные? Оборотни отпадают, остаются гангрелы. А со стаей гангрелов мне никак не сладить в одиночку.