Огонь и дождь - Чемберлен Диана - Страница 37

— Да, — сказала Кармен, вспоминая свою собственную нелегкую юность. Несомненно, она избрала себе другую судьбу, чем Бетти Кабрио. Лучшую судьбу. Но ведь при этом у нее на руках не было ребенка, о котором необходимо было заботиться. Не исключено, что Бетти и не могла бы предпринять ничего другого, у нее попросту не было для этого физических возможностей.

— Вы с Бетти такие разные, — произнесла Кармен вслух. — Очень трудно себе представить, что вы могли быть когда-то подругами.

— Да, вы правы. Мы совершенно несхожи. Эл всегда повторяет, что я просто не могу пройти мимо подобных горемык, однако, на мой взгляд, здесь кроется нечто большее. — Барбара наклонилась, чтобы поправить вышитую подушечку на краю дивана. — Бет была верной подругой и хорошим человеком. У нее не было денег, но сама она всегда готова была прийти на помощь. Когда начались все мои сложности в отношениях с Элом, она всегда была готова выслушать меня, я знала, что часами могу жаловаться ей, не опасаясь, что надоем и вызову поток насмешек и поучений.

Кармен попыталась представить двух девушек-подростков, жалующихся друг другу на жизнь и на трудности с детьми и мужчинами.

— Бетти всегда выслушивала меня до конца и давала свой — как правило опасный — совет. — Барбара со смехом наклонилась, с тем, чтобы налить себе еще чаю из серебряного чайника, стоявшего на столе. Она также предложила чаю Кармен, но та отказалась. — И потом, она плакала. Она искренне плакала, потому что мне было плохо. Она была просто неоценимой подругой.

— Продолжайте, — кивая, подбодрила Барбару Кармен. — Пожалуйста, постарайтесь припомнить побольше.

— Итак, я вышла замуж за Эла, когда Дэвиду исполнилось три года. — Барбара насыпала в чай сахара и снова откинулась на диван. — Эл никогда не ухаживал за Бетти. Она была весьма мила, но всегда злоупотребляла макияжем, да и вообще выглядела нездоровой и неухоженной. Однако она старалась как можно лучше заботиться о Робби, вовремя делать ему прививки и все такое. Она безумно его любила, но все же я боюсь, что она относилась к нему скорее как к игрушке, чем как к сыну. Он звал ее «Бет» вместо «мама». — Барбара потрясла головой. — Она все еще сама оставалась ребенком. Честно говоря, Эл с трудом терпел ее. Видимо, он опасался, что она дурно повлияет на меня и я примусь выкидывать такие же дикие штучки, как Бетти.

— Я более чем уверена, что этого не случилось, — с улыбкой сказала Кармен.

— Не случилось, да я ведь и не была с нею настолько близка. — На какое-то время лицо Барбары стало задумчивым, и снова картины из прошлого вызвали ее усмешку. Вернувшись в сегодняшний день, она продолжала: — Когда Робби подрос настолько, что ему пора было идти в школу, я позволила Бетти назвать мой адрес, ведь независимо от того, где и с кем в данное время сожительствовала Бетти, у мальчика должна была быть одна постоянная школа. Как вы можете себе представить, сей юный джентльмен умудрился изрядно потрепать устои академизма. Его преподаватели то и дело вызывали Бетти в школу. Они звонили ко мне домой, и я отважилась выступать в ее роли и инсценировать свидания между нею и учителями. Потом я отлавливала Бетти, припирала ее к стенке и втолковывала услышанное в школе до тех пор, пока не убеждалась, что до нее все дошло. — Барбара встряхнула головой. — Чем больше времени проходит с тех пор, тем удивительнее все это выглядит.

— Что именно?

— Ну, в школе Робби считался «отстающим». Его воспитатель в детском саду рекомендовал для него специальный класс с облегченной программой. Бетти наотрез отказалась даже слышать об этом. Она пришла просто в ярость, когда узнала, что его собираются направить в повторный подготовительный класс детского сада.

— Повторный подготовительный класс? — Кармен была в шоке.

— Да, именно. И я отправилась вместе с нею в школу — попытка, которую я ни за что больше бы не повторила. Она закатила им отвратительную сцену, и Эл даже испугался, что если только директор подумает, что она — моя подруга, это может повредить положению Дэвида. Прежде всего, она заявилась в кабинет директора с волосами, уложенными в прическу высотой с гору Рашмора. Она умела быть весьма… неудобоваримой особой, — Барбара улыбнулась. — Ей никогда не приходила в голову мысль о необходимости соблюдать правила приличия, если вы понимаете, что я имею в виду.

Кармен кивнула.

— На ней была юбка, которую я помню до сих пор. Черная, узкая. Облегавшая ее как перчатка. А волосы бледного, почти бесцветного оттенка были уложены в Вавилонскую башню. И в зубах дымилась длиннющая сигарета. Вы можете себе такое вообразит?

Кармен рассмеялась, представив себе описанную Барбарой картину.

— Я помню, как смотрела на нее тогда и дивилась тому, что меня угораздило попасть к ней в подруги. Вот вы только что заметили: как я могла любить ее так сильно, если мы были такими разными? — и она посмотрела на Кармен, словно в ожидании ответа.

— Я полагаю, что вы принадлежите к той породе людей, которые не любят осуждать других, — сказала Кармен с готовностью.

— Надеюсь, что это так. — Барбара опустила глаза в свою чашку. — Итак, я сказала, что Робби оставили на второй год, и даже перебравшись в первый класс, он продолжал казаться неучем. Несчастный малыш. Он просто был слишком подвижным ребенком, неспособным долго усидеть на месте и в течение целого часа удерживать свое внимание на чем-то одном. Мне кажется, что он попросту с первого дня был заклеймен как трудный ребенок, а после ни у кого не было сомнений, что от него следует ожидать одних, неприятностей. — Барбара поставила свою пустую чашку на кофейный столик. — Ах, — она вдруг всплеснула руками, — но вот наконец Бетти встретила Джефферсона Ваттса, и все переменилось.

— Джефферсон? — Кармен вздрогнула от неожиданности, услышав это имя.

— Да, верно. — Было очевидно, что, кто бы ни был этот Джефферсон Ваттс, Барбара питает к нему уважению. — Джефферсон был большим, высоким, красивым мужчиной — черным мужчиной — с таким глубоким низким басом, что, когда он говорил, вам казалось, что его голос отдается у вас в самых печенках. Я помню, как Бетти рассказывала, что когда они появились впервые на квартире у Джефферсона, Робби был так напуган, что залез под кровать. Джефферсон был гораздо старше Бет. Ей тогда было что-то около двадцати двух. Джефферсону исполнилось не меньше сорока, но он выглядел прекрасно. — Барбара драматически воздела руки. — Вдруг выяснилось, что Бет питает страсть к нарядам, что она может позволить себе покупать всякие штучки для Робби. Она даже прикупила кое-что и для меня — пару прелестных серебряных сережек, которые я с удовольствием надеваю по сей день. Ее волосы стали выглядеть натурально — этот стиль как раз снова стал тогда модным — совершенно прямая длинная прическа. Это очень ей шло. Она нормально питалась, ее никто не обижал, и она наконец-то была по-настоящему влюблена в человека, отвечавшего ей взаимностью. Вы бы только посмотрели, как трогательно заботился о ней Джефферсон, когда они бывали вместе. Однако возникли кое-какие проблемы с Элом, ведь Джефферсон был черным. И, будь Джефферсон хоть самим президентом, Эл не признал бы его.

Кармен постаралась сдержаться, хотя расизм в любых его проявлениях всегда болезненно отдавался у нее в душе. Она сама неоднократно становилась его жертвой. Ее удивляло, как этот союз между весьма либерально настроенной благотворительницей и ее узколобым мужем мог просуществовать целых тридцать два года.

Барбара опять подлила себе чаю, и на сей раз Кармен последовала ее примеру.

— Несколько месяцев спустя, — продолжила Барбара, — Бет переписала Робби на адрес Джефферсона, что позволило перевести его в новую школу. Я уже не знаю, то ли когда он появился в этой школе, там еще не успели записать его в трудного ребенка, то ли повлияло появление Джефферсона, но всего через несколько недель учитель вызвал к себе Бетти и сказал ей: «Ваш сын наделен уникальными способностями и заслуживает обучения по специальной программе». Вот так! Уж, конечно, на сей раз Бет не стала спорить, и обучение Робби пошло как по маслу.