Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Чередий Галина - Уха из петуха Уха из петуха

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Уха из петуха - Чередий Галина - Страница 6


6
Изменить размер шрифта:

– Ах ты…! – взвыл Сергей и рванул к пернатому провокатору, но тот с легкостью перепорхнул на ветку яблони, росшей под окном. Не обращая внимания на лучи смерти, щедро льющиеся из пылающих праведным гневом очей своего оппонента, петух вытянулся во весь рост, запрокинул голову и раздул грудь, явно собираясь издать вопль подлого торжества.

Издав рев, устрашивший бы и тиранозавра, Сергей перехватил нож лезвием вниз, как натуральный головорез, и практически снес молодецким плечом дверь, вылетая во двор. Отскочив от стены, незаслуженно обиженный предмет интерьера долбанул его по заднице, придавая больше ускорения. Но, оббежав дом, мужчина не обнаружил никаких следов сатанинского отродья в перьях. Подозрительно он осмотрел окрестности, кроны деревьев, даже на крыше заглянул. Не могло же ему причудиться, не настолько у него уже нервы не в порядке. Крадучись, он дважды обошел вокруг дома и, сдавшись, поплелся к двери, под аккомпанемент вконец озверевшего желудка. Но едва вошел, замер как вкопанный, увидев петуха, с невозмутимым видом долбящего что-то прямо в его сковородке с кулинарным великолепием. От избытка нахлынувших чувств у голодного страдальца даже голос отнялся, и он, только невнятно промычав, указал ножом на коварного грабителя, будто просто поверить не мог, что такая наглость может вообще существовать в принципе. Заметив и самого хозяина дома, и его живую заинтересованность в собственной персоне, петух, издав свое издевательское «Куо-о!», отпрыгнул от сковородки, попутно скинув хлеб, и замер, уставившись одним глазом. Тягучая капля желтка свесилась с его клюва и смачно шлепнулась на столешницу, став последней каплей и для Сергея.

– Сука! Ты еще и канибал! – завопил тот и метнул нож, сшибая остатки поруганного врагом завтрака на пол. Естественно, сам виновник погрома снова благополучно ретировался в окно, но Сергей уже принял судьбоносное решение и вмиг преисполнился убийственным спокойствием. Захлопнув окно, он уничтожил следы вторжения, игнорируя повышенное слюноотделение и заунывные песни нутра, перебинтовал, как смог, палец и переоделся. Усаживаясь в автомобиль, он бросил обещающий скорую расправу взгляд на разноцветное пернатое воплощение Мефистофеля, и с визгом выехал со двора.

Но тут же был вынужден затормозить, от неожиданности едва не расквасив нос об руль. Потому что давешняя знакомая – отравительница баба Надя, стояла прямо на дороге и даже не думала посторониться, наоборот, подошла и ткнула пальцем в стекло на его водительской двери. То, что старость надо уважать, Сергей не мог забыть даже будучи очень злым и голодным, поэтому послушно нажал кнопку, опуская преграду.

– Доброе утро, – поздоровался он первым, снова смущенный тем, как пристально рассматривает его эта странная пожилая женщина. Не с вежливой имитацией интереса или нездоровым любопытством из разряда «Скажи мне, что у тебя плохого», а так, словно ей не плевать на него, вообще постороннего человека, и это по-настоящему сбивало с толку.

– Что-то не похоже, что тебе оно доброе. Вон сбледнул, хужей вчерашнего стал! – Да уж, ходить огородами бабуля явно не собиралась. – Чай не жрамши ниче с утра?

Сергей честно хотел все отрицать, но зверское рычание желудка спалило его с потрохами. Только и осталось, что пораженчески сглотнуть.

– Вылазь давай! – скомандовала баб Надя. – А то помрешь еще, а люди скажут, ты куды, Надька, сморела, что сосед-он твой с голоду помер у тябя под боком. Вылазь, сказала!

ГЛАВА 7 вопросызадавательная, в которой главный герой оказывается не только досыта накормлен, но и с пристрастием допрошен

Усадив гостя за большой стол, одним боком притулившийся к стенке огромной русской печи, бабка поставила перед ним глубокую тарелку с крупными ломтями желтоватого творога, алеющего всполохами давленой клубники и сверкающим песчинками крупного сахарного песка. Следом за тарелкой на столе материализовалась младшая сестра глиняного монстра, принесшего в жизнь городского жителя не забываемые пасторальные ночные пейзажи, прекрасно обозреваемые из щелей нужника.

– На-тко, творожку со сливочками свежими. Токма ты это, смори мне, не вздумай нынче огурцов зеленых поесть. А то знаю я вас, городских. Ох и непутевые вы.

– А что не так с зелеными огурцами? – искренне удивился Сергей.

– Да усе так с ими, токмо вот не соседствуют оне ни с молочком, ни со сливочками. Так не соседствуют, что ни Боже мой как просраться можно, ох, спаси душу грешную, что ж я к столу-то такое говорю. Капустку вот квашеную можно, аль груздей тоже. А вот огурья свежие – ни-ни.

«Ой, дура-а-ак», – захихикал дебил.

«Сам дурак, гы-гы-гы, – передразнил Сергей. – Откуда бы мне знать, что это несовместимые продукты. Значит, зря на бабку грешил».

– … с медком. Ты какой большее полюбляешь – в сотах аль такой – выгнанный?

– Ась? – переспросил погрузившийся во внутренний диалог Сергей.

– Грю, вон булка есть, свежая, вчерашняя, можешь с медком закусить.

– А, нет, спасибо. Я уже наелся. Правда. Очень вкусно. – Сергей даже уже немного привстал на стуле, обозначив готовность откланяться и не напрягать боле гостеприимную хозяйку. Но не тут-то было.

– Вот и хорошо, что наелся. На голодный желудок разговоры-то вести – последнее дело, – хитро сверкнула глазами местная бабка-ёжка, на что Сергей чуть было не ляпнул: «А как же в баньке попарить да спать уложить?» Но благоразумие, глядя на примостившиеся у печи настоящие ухваты и огромную деревянную лопату, на которой его, скорее всего, на этих словах засунули бы в печь, пересилило взыгравшую было богатырскую силушку, и он с тихим вздохом послушно умостил зад обратно на стул.

– А и вот скажи-ка мне, Сергей батькович, жанат ли, иль баба есть, дети, родители, работаешь где, живешь как, много ль пьешь? – напевной скороговоркой выдохнула баба Надя.

«Ох, не расплатишься за творожок и сливочки», – покачал головой дебил.

«Засада», – уныло согласился Сергей.

– Не женат, детей нет, родители… родители живы-здоровы, – с легкой запинкой оттарабанил Сергей. – Работаю, ну, работаю, да. В конторе одной. Э-э-э, экономистом, – признаваться бабке, что является трейдером, зарабатывающим себе и другим на валютном рынке, он не решился. Во-первых, бабка все равно не поймет сути его деятельности, во-вторых, еще подумает, чего доброго, что он миллионер, гребущий деньги лопатой, не-е-е, чур-чур, обойдемся без подробностей.

– Экономистом? – удивилась бабка, окинув его внимательным взглядом с головы до ног. – Ох, горемычный! Да как же тебя угораздило-то? Аль совсем со здоровьем плохо?

И столько неподдельного сострадания и участия было в ее глазах, что Сергей невольно ощутил себя и правда беднягой горемычным. Но пересилил жалость к себе и все же спросил:

– А что не так с профессией экономиста?

– Да как же? – снова поразилась недогадливости гостя бабка. – Это ж какой нормальный здоровый мужик пойдет с бумажками ковыряться в пыльном кабинете, а? Токмо с детства хилый да болезный. Здоровые, оне вон в армию идут, в полицию, али там инженером на завод, егерем опять же, да на лесопилку. А хучь и трактористом – тоже здоровья немало надо, особливо по страде-то. Оно ж как – сильные должны работать работу для сильных, а слабые – для слабых. Вот и спрашиваю – болел небось в детстве?

На такую нехитрую бабкину логику Сергей даже не нашелся, что сказать. В голове мелькали аргументы вместе с фактами о механизации и автоматизации множества работ, требующих простой грубой силы, и о редкости таланта, вернее сказать, настоящего нюха на прибыль от заключаемой сделки, без которой ни один брокер не продержится и сезона на бирже. Но все их пришлось проглотить. Именно в этот момент Сергей понял смысл присказки, которую однажды услышал от одной знакомой женщины, рассказавшей, как переспала с мужиком, который ей ну вот ни капельки не нравился: «Ой, да ему легче дать, чем объяснить, почему не хочешь».

– Болел, – «чистосердечно» выдал страшную тайну допрашиваемый.