Призвать Бездну (СИ) - "NVanina" - Страница 5

Потапыч неожиданно хитро подмигнул и громко щелкнул фотоаппаратом, на миг ослепив меня вспышкой. Хм… в общем-то ничего, жить можно, решила я, проморгавшись, и придирчиво изучив свое изображение. Настроение немного улучшилось. А когда брюнетка, возвращаясь за нами, поскользнулась на своих шпильках и ухватилась за стену, чтобы не упасть, ко мне окончательно вернулось хорошее расположение духа.

За пределами приемной на полу лежал ковролин, за что я сердечно поблагодарила Господа Бога. Брюнетка проводила нас в небольшой кабинет с овальным столом, предложила кофе и со словами «Виктория Валерьевна сейчас подойдет», вышла.

- Ничего себе! – тихо присвистнул Потапыч, дождавшись, пока за девушкой закроется дверь – Если я ничего не путаю, то Виктория Валерьевна Ланская – Глава Представительства компании в Москве. Интересно, она со всеми журналистами сама беседует или это только нам так повезло?

Вопрос остался без ответа, так как в этот самый момент открылась дверь и в комнату вплыла береза. Пока мы с Потапычем ошарашено переглядывались, береза угнездилась в углу, недалеко от входа, а за ней обнаружилась невысокая женщина в очках с короткими рыжими волосами, одетая в джинсы и рубашку с закатанным рукавом.

- Ну что за народ, а? – вместо приветствия горестно пожаловалась она. – Ходить не умеют что ли? Я эту березу всеми правдами и неправдами выцыганила у отдела кадров, а эти – она махнула рукой в сторону открытой двери, – носятся так, что просеки прокладывают! Вот полюбуйтесь, сломали ветку.

Она сокрушенно покачала головой, рассматривая покалеченное дерево.

- На днях, представляете, оставили на ночь незакрытой фрамугу. А у меня на подоконнике цветы. Ночью ветер поднялся, фрамуга распахнулась, прихожу в офис, а на полу клумба выросла. Сволочи, спрашиваю, кто из вас фрамугу не закрыл?! Молчат, гады. Эх…

Женщина, наконец, оторвалась от березы и повернулась к нам. Я еле успела стереть с лица широкую ухмылку.

- Виктория Валерьевна Ланская. – представилась она, протянув нам по очереди узкую ладонь. – Простите, не напомните, какое издание вы представляете?

- «Новая Эра», – вежливо отозвался Потапыч. – Меня зовут Михаил Григорьевич, мою коллегу – Яна. Если не возражаете, мы хотели бы с Вами побеседовать относительно вчерашнего происшествия.

- Не возражаю, – вздохнула Виктория Валерьевна, – все равно от вашего брата отбою не будет, наш отдел информации уже вешается, им лаборанты ведрами воду носят.

- Зачем? – глупо спросила я.

- Затем, что у них от интервью и пресс-конференций уже в горле пересохло, – улыбнулась Виктория Валерьевна. – Вот, как видите, уже я вынуждена была подключиться. Ладно, это все лирика. Спрашивайте, я отвечу на ваши вопросы.

- Как давно Вы работаете в «Тристар Фармасьютикал»? – Потапыч включил диктофон и поставил его на середину стола.

- Семь лет, практически с самого открытия Представительства.

- За эти годы у компании случались разногласия с конкурирующими фирмами?

- Вы намекаете, что вчерашний пожар – это поджог? – удивленно вскинула брови Ланская.

- Логичнее всего предположить именно это, разве нет? – уклончиво заметил Потапыч.

Женщина махнула рукой.

- Да бросьте! Обычное разгильдяйство! Оставили без присмотра реакцию, за которой необходимо было наблюдать, вот и результат.

- При пожаре не произошло выброса вредных химикатов?

- Нет, к счастью, все серьезные реактивы, которые могли бы навредить окружающей среде, находятся на других этажах. Пожар до них не добрался. Так что, слава Богу, все обошлось.

- Хорошо. – Петрович покосился на меня, чтобы убедиться, что я внимательно слушаю. – Пожар был сильным?

- Ну как Вам сказать… от лаборатории, к сожалению, мало что осталось.

- А почему тогда не пострадали другие этажи? – неожиданно для себя встряла я в беседу.

Впервые на доброжелательном лице нашей собеседницы мелькнула тень неудовольствия.

- А кто Вам сказал, что они не пострадали?

- Ну-у… мы же сейчас находимся прямо под лабораторией, и здесь нет никаких следов пожара. Если, как Вы говорите, от нее мало что осталось, то здесь это должно быть заметно.

Виктория Валерьевна снисходительно качнула головой.

- Яночка, Вы позволите так Вас называть? Дело в том, что мы находимся не совсем под лабораторией. Это здание, если Вы успели заметить, имеет форму башни. Иными словами, офисы расположены как бы кольцом вокруг центра. Сгоревшая лаборатория находится в левой части кольца. Мы с Вами сидим в правой. Поверьте, часть офиса непосредственно под лабораторией, теперь нуждается в капитальном ремонте. Вы можете сами в этом убедиться.

Я едва сдержалась, чтобы не подпрыгнула от радости. Отлично! Просто великолепно! Мне даже не пришлось изобретать какие-то предлоги.

Стараясь ничем не выдать охватившее меня возбуждение, я поинтересовалась:

- Я могу пройтись по офису? Поговорить с людьми?

- Да, конечно. Только постарайтесь не сильно их отвлекать, несмотря ни на что, работу никто не отменял.

- Конечно-конечно! Я недолго.

Быстро, пока Ланская не передумала, я схватила сумку, блокнот и выскочила из кабинета, еле обогнув на пути злосчастную березу, коварно растопырившуюся у входа.

Очень скоро стало понятно, что имела в виду наша собеседница, когда говорила, что в офисе придется делать капитальный ремонт. Стоило миновать несколько кабинетов и завернуть за угол, как ковролин под ногами начал темнеть. Дорогое покрытие хлюпало и чавкало, точно трясина. Со вздувшихся пузырями стен струились крупные капли. Воздух был насыщен влагой до такой степени, что мои волосы начали завиваться в колечки – обычно подобное случалось лишь во время проливного дождя. Все вокруг напоминало огромную губку, до отказа наполненную водой – чуть тронешь, и хлынет целый поток. Папки с бумагами, распухшие до размеров дельфиньей тушки, хаотично валялись на полу. Безжизненно затихли компьютеры, не звонили телефоны. Единственным звуком, нарушавшим тишину, было негромкое хлюпанье – по полу, сняв ботинки и носки, потерянно бродили двое молодых людей. Айтишники, судя по муке на лице, с которой они взирали на жалкие останки «железа».

Скорчив как можно более невинную физиономию, я поинтересовалась:

- Извините, а как пройти в лабораторию?

Если судить по нашим ребятам программистам, в данный момент этих несчастных погорельцев-утопивцев не должно интересовать ничего, кроме их драгоценных компьютеров. Мой повышенный интерес к лаборатории они пропустят мимо ушей.

Вопрос пришлось повторить дважды, прежде чем меня, наконец, заметили.

- Все погибло! – с болью в голосе произнес один.

- Ага. Все, что нажито непосильным трудом, – сочувственно поддакнула я, – так что насчет лаборатории? Как туда попасть?

- Вторая дверь налево по коридору, за ней винтовая лестница.

На меня они больше не обращали внимания, продолжая бродить по офисному болоту, словно два печальных привидения на развалинах замка.

Лестницу я нашла быстро, достаточно было следовать за запахом гари, усиливавшимся по мере приближения к источнику возгорания. Огляделась по сторонам и, не заметив никого, кто бы мог мне помешать, буквально взлетела по ступенькам, усыпанным осколками стекла. Потянула за то, что осталось от двери, и очутилась в лаборатории.

Странное это было место. Следы гари и копоти перемежались огромными лужами. Моментально промочив ноги и испачкавшись, я начала искренне сочувствовать Ланской. Капремонт, похоже, и впрямь предстояло делать нешуточный. Такое количество воды просто обязано было залить все до самого первого этажа. Судя по всему, пожарные так старались не допустить распространения огня по зданию, что вылили сюда целое озеро.

Я огляделась по сторонам. В мутной стоячей воде плавала какая-то грязь. Не хватало только лягушек, мирно квакающих в камышах. Ну и, собственно, самих камышей…

И все же что-то было не так. Что-то неправильно…Что?

Приглядевшись внимательнее, я неожиданно заметила, что следы огня располагались неравномерно, как будто по кругу расходились из одной точки, угасая по мере отдаления.