Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Дьявол против кардинала
(Роман) - Глаголева Екатерина Владимировна - Страница 4


4
Изменить размер шрифта:

Когда последняя охота в лесу Рамбуйе была обсуждена во всех подробностях, над столом повисла тишина. Людовик задумчиво глядел на пламя свечи, изредка постукивая пальцами по столешнице. Люинь не шевелился, боясь неловким движением потревожить короля, часто впадавшего в такое мечтательное состояние.

— А почему ты не женишься? — неожиданно спросил Людовик, словно очнувшись от грез.

Вопрос был задан с детской непосредственностью и с детской же непоследовательностью. К своим приближенным юный монарх относился очень ревниво, и если бы кто-нибудь из них пожелал жить своей жизнью, отличной от его собственной, для него это было бы равносильно невыполнению приказа игрушечными солдатиками. И вдруг…

— Но, сир, — смешался Люинь, — я не думал…

— А я вот как раз над этим поразмыслил, — весело возразил Людовик. — Вот что: сосватаю-ка я тебя сестрице Вандом…

Люинь поперхнулся:

— Ва… Вандом? Вашей сводной сестре?

— Да! Представляешь, мы с тобой породнимся, — Людовик рассмеялся. Но Люиню было совсем не смешно. Он представил, как посмотрят на такой брак представители знатнейших родов. Он тоже французский дворянин, но место свое помнит.

— Ваше величество, — начал он мягко, но в то же время решительно, — моего желания тут недостаточно. Насколько я знаю, сердце мадемуазель де Вандом не свободно…

— Достаточно моего желания, — резко возразил король. Он помрачнел. Сердце! Кому было дело до его сердца, когда его женили в четырнадцать лет! А до сердца его любимой сестры Елизаветы, в тринадцать лет вынужденной навсегда покинуть родину, отправиться в неизвестность! Как она плакала, расставаясь с ним! Как плакал он сам! Вспомнив об этом, он смягчился. В самом деле, зачем ломать жизнь кому-то еще?

— Ну, — спросил он с усмешкой, — а твое сердце кем занято?

— Сир, если это возможно… Та юная особа, недавно представленная ко двору… Новая фрейлина ее величества…

— Мари де Роган? — живо подхватил король. — Что ж, я одобряю твой выбор. Она знатного рода, из хорошей семьи, к тому же молода и хороша собой…

Людовик несколько смутился и, чтобы скрыть это, поскорее закончил разговор:

— Я поговорю с ее отцом, герцогом де Монбазоном.

День обещал быть погожим, однако утренняя свежесть пробирала до костей. Кони резво бежали по проселку, собаки неслись за ними вскачь. Солнце наконец выглянуло из-под легкого серого полога и своими теплыми лучами обняло всадников за плечи. Когда Париж скрылся далеко позади, небо было уже чисто лазоревым, ласковым и умытым.

Не доезжая Ле Бурже, всадники остановились. Людовик спрыгнул с коня; кобчик встрепыхнулся у него на руке, недовольно раскрыв клюв и переступив лапами. На горизонте курчавился лес, еще не обожженный холодным дыханием осени, а вокруг расстилались поля.

— Здесь, — сказал Людовик и отдал поводья егерю. Люинь тоже спешился. У него на перчатке сидел полосатый перепелятник в смешном колпачке на головке.

Вдруг сзади послышался звук подъезжающего экипажа, лошадиное ржание. Кони охотников откликнулись, переполошив ловчих птиц. Людовик посмотрел в ту сторону, прищурив близорукие глаза.

— Кто это еще? — недовольно спросил он.

— Я полагаю, это карета вашей супруги, — всмотревшись, ответил Люинь.

В самом деле, теперь уже можно было разглядеть вензель Анны Австрийской на дверце.

Карета остановилась, слуга откинул подножку, и появилась сама королева в сопровождении двух дам. Паж принес обитую войлоком деревянную колодку и воткнул ее в землю, а на этот насест усадил крупную белую птицу.

— Она охотиться приехала! — удивился Людовик. — Ну-ка, кто это у нее…

Быстрыми шагами он направился к карете. Люинь, придав лицу удивленное выражение, последовал за ним.

— Белый кречет! — восторженно воскликнул король, воззрившись на белоснежную птицу (только на спине темные полосы), осанисто сидевшую на шесте. Даже нелепый колпачок не умалял производимого ею царственного впечатления; мощные лапы и клюв внушали уважение.

— Обучен? — спросил Людовик, не отрывая глаз от кречета.

— Господин де Люинь выносил его для меня, — ответила Анна.

Людовик оглянулся назад с веселым удивлением, но тотчас снова вернулся к птице.

— Жаль, что здесь вряд ли найдется для него достойная добыча, — сказал он огорченно. — Разве что куропатку удастся вспугнуть…

— А это кто? — спросила Анна, не решаясь прикоснуться к черной птичке в рыжих «штанишках», возбужденно топтавшейся красными лапами на королевской перчатке.

— Это кобчик, — улыбнулся Людовик, нежно приглаживая перышки своему любимцу. — Видите, ему даже не нужно надевать колпачок, такой он умница… Голоса слушается. Ну-ну-ну, тихо, тихо… Что ж, начнем?

Охотники подошли ближе к полю. Людовик свистнул собак:

— Пато, ищи!

Черный с рыжими подпалинами Пато ринулся прямо в высокую траву и очень скоро сделал стойку. Людовик подошел поближе, высоко поднял руку с кобчиком.

— Пиль!

Собака бросилась; с земли вспорхнула перепелка; кобчик устремился за ней, сильными взмахами крыльев набрал высоту, а затем, сложив крылья и хвост, камнем ринулся вниз — и вот уже перепелка у него в когтях. Анна вскрикнула и захлопала в ладоши.

Людовик побежал туда, где упал кобчик с добычей. Вот они: хищник уже приготовился растерзать свою жертву, но король, бывалый охотник, отоптал траву, левой рукой закрыл перепелку от глаз ястреба, а правой принялся отгибать его когти: сначала передний, потом задний. Отняв перепелку, он у себя за спиной оторвал ей голову, тушку сунул в мешок, а головку дал клюнуть кобчику, после чего спрятал и ее: если дать птице наесться, она перестанет охотиться. Водворенный на перчатку, взъерошенный кобчик возмущенно топтался и, раскрыв клюв, издавал резкое «ки-ки-ки». Пока он успокаивался, двух следующих перепелок принес ястреб Люиня. Он был постарше, опытнее, а потому сразу отдавал перепелку, как только охотник накладывал на нее руку.

Откуда ни возьмись, в небе появился голубь, и кобчику представился случай отличиться. Маленький удалец ринулся за добычей, бывшей почти с него ростом, набрал высоту, ушел в крутое пике, но голубь вывернулся! Однако промахнувшийся кобчик не растерялся, заложил крутой вираж, распустив веером хвост и крылья, и догнал-таки незадачливого сизаря. Людовик сиял.

Охота шла своим чередом, когда на краю поля показались две серые цапли, вероятно, забредшие сюда с соседнего болота. Вот и достойная дичь для кречета королевы.

Спустили собак. Когда заливистый лай раздался совсем близко, цапли медленно взлетели, величественно взмахивая крыльями, и потянулись к лесу. Людовик взял снизу руку Анны в перчатке, на которой сидел кречет, поднял ее как можно выше и подбросил птицу вверх. Стремительный и неумолимый, белый охотник понесся вдогонку.

Все следили за этой сценой, как завороженные. Цапли летели друг за другом. В их движениях не было суетливости, панического трепыхания перепелок. Но их вытянутые вперед длинные шеи, увенчанные изящными хохлатыми головками, не выражали и покорности судьбе. Они поступали так, как должно. А сзади, мягкими мощными взмахами, бесшумно надвигалась неотвратимая смерть. Вот уже сильные лапы со страшными когтями вытянуты вперед. Удар — и охотник с жертвой опустились в высокую траву. В этот миг они слились воедино, и у скорбно изогнувшейся цапли словно выросли белые ангельские крылья.

Охотники побежали туда, а Людовик с Анной не двинулись с места. У обоих перед глазами еще стояла эта картина — кречет, настигающий цаплю, и какое-то непонятное, необъяснимое чувство всколыхнулось в груди. Людовик, не сознавая того, все еще продолжал держать Анну за руку в перчатке. Она повернулась к нему, взгляды их встретились. Она словно ждала от него каких-то слов, и эти слова как будто уже пришли к нему, вот только, чтобы их выговорить, требовалось сделать усилие. Людовик отвел глаза и заметил Люиня, который шел к ним через поле, неся в руках цаплю.

— Выполните ли вы одну мою просьбу, сударыня? — спросил он, слегка отстранившись от жены.