Памятник - Биггл Ллойд, младший - Страница 17

— Уверен, что сможете. На этом отрезке пути я не предвижу особых опасностей, но тем не менее пойду с вами.

Он крепко взял Талиту за руку и развернул в сторону посольства. Она послушно пошла рядом с ним через лужайку, покрытую морем цветов.

— А какие опасности есть на Лэнгри? — спросила она.

— Этот мир несовместим с людьми. Думаю, первым поселенцам пришлось вести свирепую борьбу за выживание, так как тут нет почти ничего, что люди могли бы есть. В виде компенсации за это, тут нет ничего, что хотело бы слопать нас. Зато есть кое-какие вещи, которые могут вызвать серьезное заболевание или даже смерть.

Талита нагнулась, сорвала цветок, который тут же почернел.

— Значит, и у цветов аллергия на людей? — спросила она.

— У большинства. Правда, некоторые из них туземцы могут использовать для украшения причесок. Но есть и такие, которые смертельно ядовиты для всего, что к ним приближается. Лучше не трогать ничего, не спросив предварительно совета.

— А что делает дядюшка Харлоу на такой планете?

— Играет в посла, — ответил Хорт без всякого интереса.

— Это на него не похоже. Он, конечно, милашка, может двигать горами, но пальцем не шевельнет там, где не пахнет прибылью.

— Возможность поставить словечко «посол» перед своей фамилией тоже может быть прибылью, — ответил Хорт.

— Все равно это не похоже на дядю Харлоу.

Они уже подходили к заданиям посольства, когда Хорт тронул ее за руку и показал глазами. Поглядев в указанном направлении, она заметила своего дядю, который шел туда же, но с другой стороны. Казалось, он ведет за собой целую армию, но Талита сразу же узнала несколько знакомых лиц. Хайрус Эйнс — его главный помощник. Двое дядиных секретарей. Эйнс заметил ее и что-то сказал Уэмблингу, который повернул голову. Рот его раскрылся во всю ширь от удивления. Затем он завопил:

— Талита!

Она бросилась в объятия дядюшки. Обменявшись с ним несколькими горячими поцелуями, Талита отступила на шаг и осмотрела его с ног до головы.

— Дядя Харлоу! — воскликнула она. — Ты выглядишь просто шикарно! Похудел и обзавелся роскошным загаром!

— Ты тоже глядишься неплохо, Тал. Но я предполагал, что ты сейчас в медицинской школе. У тебя каникулы?

Она даже не обратила внимания на его вопрос.

— Я себе представляла, как ты командуешь сотнями людей в посольстве посреди блистательной столицы процветающего мира! Что ты тут делаешь?

Он бросил подозрительный взгляд на туземцев, потом отвел ее подальше от них и почти шепотом произнес:

— Если честно, то я сейчас работаю над самым многообещающим проектом моей жизни. Я согласился на это назначение, и если сумею использовать возможности… — Он вдруг резко оборвал фразу. — А ты почему не в медицинской школе? — спросил он сурово.

— А потому что я ее бросила. Я мечтала помогать страждущему человечеству. А знаешь, кем они хотели меня сделать? Техником по компьютерам!

— Программирование в медицине — чертовски выгодная штуковина, — ответил Уэмблинг. — Отличный заработок и всегда можно… Послушай, Уэмблинги никогда не сдаются. На следующем же корабле я отправлю тебя обратно.

Дядя засеменил прочь. Туземцы и его свита покорно следовали за ним. Никто даже не оглянулся на племянницу, но она в бешенстве крикнула им вслед:

— Не дождешься! Сама улечу на ближайшем корабле!

Талита сверкнула глазами на Эрика Хорта, который пытался сохранить самый невинный вид.

— Это надо ж! Нет, какая наглость!

Она кинулась к ближайшему домику, открыла дверь, вошла внутрь и с шумом захлопнула ее, оставив Хорта стоять в одиночестве с широко открытым ртом.

7

Следующим впечатлением Талиты стали любопытствующие глаза местных ребятишек, следовавших за ней повсюду. Когда бы она ни выходила из домика, дети уже были тут как тут. Они поджидали ее, прячась в кустах, они бесшумно следовали за ней, они предугадывали, куда она направляется, и поджидали ее там. Единственный звук, который они при этом издавали, — приглушенное хихиканье.

Утром следующего после ее прибытия дня Талита лежала на пляже, сонно принимая свою первую солнечную ванну. Она уже привыкла к вечному присутствию детей, которые и сейчас застенчиво окружали ее, так что когда Эрик Хорт приблизился к ней, она даже глаз не открыла, пока он не заговорил.

Хорт пожелал ей доброго утра, она вежливо ответила, а потом опять закрыла глаза.

— Сегодня Лэнгри вам нравится больше, чем вчера?

— Планеты обычно редко меняются за один день, — пробормотала Талита.

Некоторое время она недовольно молчала, но, приоткрыв глаза, убедилась, что он с широкой улыбкой смотрит на нее.

Тогда она сказала сварливо:

— Океан здесь окрашен в самую превосходную зелено-синюю краску, которую мне приходилось видеть, если, конечно, исключить окраску здешнего неба. Цвета лесной листвы бесконечно разнообразны. Цветы дивно пахнут и очень красивы, если их не трогать. Если из этого мира вычесть его природную красоту, то что от него останется?

— Во всяком случае, пляж-то вам понравился? — заметил Хорт.

Она зачерпнула пригоршню песка и отшвырнула его в сторону.

— Я пыталась поплавать, но там уже купались эти зверюги, с которыми мне не хотелось делить океан.

— Они смотрят на вас точно так же. Если вы умеете плавать, то океан — самое безопасное место на Лэнгри.

Талита с трудом заставила себя сесть.

— Скажите, пожалуйста, — спросила она серьезно, — чем занимается здесь дядюшка?

— Вчера он прокладывал дренажную систему в деревне. Не знаю, чем занят сегодня. Давайте поищем его и узнаем.

Хорт помог ей встать на ноги, и они пошли по берегу. Один раз Талита оглянулась и увидела, что ребятишки сопровождают их, хотя им и приходится почти бежать, чтобы не отстать.

— Хочу спросить у вас кое-что, — сказал Хорт. — Вчера ваш дядя сказал, что вы учитесь в медицинской школе.

— Я проучилась в ней целый год. Примерно десять процентов учебного времени ушли на физиологию, а остальные девяносто — на электронику, которая меня совершенно не интересует. Так что свои болячки, если они у вас есть, вам придется лечить в другом месте.

Он опять ухмыльнулся.

— Нет-нет… Мне вовсе не нужен бесплатный медицинский совет. Меня беспокоят туземцы. Вообще-то народ они здоровый, но если кто-то заболеет или получит ранение, ему придется плохо, так как никаких медицинских знаний у них нет.

— Ну, если я займусь им, ему станет еще хуже. Кроме того, уход за кучей невежественных дикарей меня не слишком привлекает.

Хорт ответил резко:

— Не называйте их невеждами. Об этом мире они знают куда больше, чем мы.

— Тогда им хватит знаний, чтобы ухаживать за собой без моей помощи.

После этого они долго шли молча.

Береговая линия бухты плавно перешла в пролив. Стала видна и деревня, построенная на мягко спускающемся к морю склоне холма. Хижины стояли концентрическими кругами, одна широкая улица прорезала всю деревню и шла вверх, рассекая селение пополам. Другие улицы расходились радиусами от центральной овальной площади. На берегу возились ребятишки, ребята постарше охотились с острогами на какую-то морскую живность. Увидев Хорта, они бросились к нему с радостными криками — маленькие по песчаному пляжу, старшие вплавь. Все визжали: «Эрик! Эрик!»

Малыши строили ему жуткие гримасы, а когда он отвечал им тем же, они от хохота буквально падали на песок. Те, что постарше, окружили Хорта и затеяли с ним какую-то игру, сопровождавшуюся тычками, в которой они явно были сильнее антрополога. Его выкрики и нарочитое подчеркивание якобы полученных увечий ужасно смешили их и приводили в восторг.

Было ясно, что все влюблены в этого человека и его присутствие доставляет им огромное удовольствие. Талита в первый раз посмотрела на Хорта с некоторым интересом и нашла, что у него добрые глаза, а заросшее бородой лицо говорит о юморе и способности предаваться радости общения.