Возлюбленная варвара (ЛП) - Диксон Руби - Страница 6

— Не интересует, — лгу я и окидываю его своим самым серьезным «Серьезная-Кайра-Говорит-Совершенно-Серьезно» выражением лица. — Так что можешь бросить это дело прямо сейчас.

Он вздыхает и слегка качает своей большой головой.

— Мы еще поговорим, Печальные Глаза. Я не собираюсь тебя бросать, даже если ты сама махнула на себя рукой.

Он протягивает руку и проводит пальцем по моей щеке, а потом уходит.

От этого легкого прикосновения у меня на коже остается ощущения покалывания, я переполнена ноющей потребностью. Почему я? Ну почему именно я должна быть самой невезучей девушкой на всем свете?

Потому что знаю, что, как только я уступлю своему желанию и заведу отношения с Аехако, в тот же момент он может начать резонировать другой женщине.

И я останусь одна. Опять.

Только тогда, когда он уже на полпути вниз по холму, я осознаю, что у меня в руках все еще завернутый в кожу дилдо.

— Постой, — кричу я. — Забери это!

Он игнорирует меня.

***

Я остаюсь на открытом воздухе до тех пор, пока больше ни секунды не могу выносить холода. Тогда, когда мои пальцы озябли от мороза, губы потрескались на ветру, а моя сумка полна трав, я наконец-то возвращаюсь в пещеры. Дилдо я запихнула в сумку с травами, так как не знаю, что еще с ним делать, однако он неприлично выпирает. Дело в том, что он просто огромен. Быть такого не может, чтобы у какого-нибудь парня был такой здоровенный член. Не то, чтобы я была экспертом по членам, разумеется. На мгновение я задумывалась даже о том, чтобы закопать его где-то в снегу, но после всего того времени и усилий, что Аехако вложил в него, это кажется неправильным.

К тому же, оставшись одна, я могу и захотеть поизучать его чуточку поподробнее.

Направляясь внутрь, я дую себе на пальцы, пытаясь согреть их. Перчатки имеют первостепенное значение, равно как и снегоступы. Если честно, то на самом деле мы нуждаемся во всем понемногу. Лифчики, трусики — и я содрогаюсь при мысли, каково будет, когда у меня в очередной раз начнутся месячные. В прошлом месяце их у меня не было, но они у меня никогда и не были регулярными. Хвала богам за это, потому что эти люди носят одежду из кожи, а из нее получается не лучшая пара трусов. Пусть у нас возможности весьма ограничены, все же нищим выбирать не приходится. Нам еще повезло, что мы живем в тепле и сытости.

В главной пещере довольно тихо, пусть даже я и наблюдаю нескольких людей, проводящих время в центральном бассейне. Днем многие из мужчин выходят неподалеку охотиться на мелкую дичь или занимаются всевозможными ремесленническими работами. Джоси говорила мне, что у мужа Mэйлак, Кэшрема, всего в нескольких шагах есть пещера, которую он использует для дубления и выделки кожи, и там всегда так ужасно воняет, что может вызвать раздражение даже у нашего притупленного обоняния.

Я направляюсь к пещере целителя и стучу по стене снаружи, потому что над входом затянут кожаный занавес.

— Mэйлак?

— Кэй-ша, — она кричит.

«Входи», — произносит переводчик мне в ухо.

Я вхожу внутрь, но она не одна. Меган лежит на циновке перед целителем, а трехпалые руки Mэйлак трогают ее живот. Ее глаза неистово светятся, что, как я узнала, происходит, когда она глубоко погружается в целительство. В углу Эша, маленькая дочка Mэйлак, играет с несколькими костяными игрушками.

— Ооо! Я не вовремя? — я говорю это на английском, потому что мы все еще не знаем их инопланетный язык.

— Ничего страшного, — говорит Меган, нежно улыбаясь. — Я просто зашла, чтобы Mэйлак осмотрела меня и все такое. Хочу убедиться, ну, понимаешь,… все ли органы у меня функционируют исправно или маленькие зеленые человечки навредили кое-чему.

Когда они делали ей аборт? Ооо! Я даже не подумала об этом. Я сажусь в конце циновки, тогда как Mэйлак окидывает меня застенчивой улыбкой, а потом продолжает свое дело, мягко прижимая руки к животу Меган. Ребенок — ей должно быть годика два, минимум — смотрит на меня и, счастливо лепеча, ковыляет ко мне.

«Перевод отсутствует», — передает переводчик. Это — детский лепет. Я улыбаюсь и протягиваю руки Эше, и она бесстрашно залезает мне на колени. Ее маленькая синяя ручка тут же тянется к моему лбу и потирает его, исследуя различие между ее наростами и моей гладкой кожей.

— Я собрала травы и решила их занести, — говорю я, чтобы объяснить причину своего прихода. — Ей удалось найти что-нибудь плохое?

Меган пожимает плечами, но не встает.

— У нас тут что-то вроде языкового барьера, но до сих пор в ужас она не приходила.

— Это же хорошо, — говорю я, а потом подавляю смех, когда Эша отгибает мне губу и исследует мои прямые зубы. У нее самой острые маленькие клыки.

— Эша, — Mэйлак окликает ее и легонько трясет головой.

— Все в порядке, — говорю я и немного отворачиваюсь от ребенка. — Я не жалуюсь.

Я люблю детей. Знаю, Лиз жаловалась на то, что еще не готова стать мамой, да и Джорджи говорила, что никогда не задумывалась о детях, а я думала. Я постоянно думаю о них. Может, потому что у меня их не может быть.

Mэйлак похлопывает по животу Меган, и неистовый свет в ее глазах немного смягчается.

— Закончила, — говорит Mэйлак на своем языке, а переводчик непроизвольно оживает словами.

— Она закончила, — говорю я Меган, которая, выжидающе, смотрит на меня.

— Со мной все в порядке? — Меган, усаживаясь, спрашивает у Мэйлак. Она кладет руку на свой живот, а затем двигает руками в ритмичные укачивающие движения, означающее убаюкивание ребенка. — Все у меня нормально функционирует?

Целитель кивает головой и издает поток инопланетной речи, жестами указывая на живот Меган, а потом смотрит на меня. Они все знают, что я могу перевести. «Недавно твоей утробе нанесли рану, — говорит Mэйлак. — Когда-то там был младенец, но больше его там нет. Твой кхай сейчас занимается восстановлением повреждений. Он уже почти закончил, и когда это произойдет, не должно быть никаких препятствий, из-за которых ты не могла бы вынашивать ребенка, как любая другая женщина. Просто подожди еще один оборот Маленькой Луны и сама увидишь».

Я перевожу для Меган и морщусь, когда маленькие, хваткие ручонки Эши натыкаются на мой переводчик и дергают за него. Немного завидуя улыбке облегчения, которая все шире растягивает губы Меган, я осторожно оттягиваю маленькие пальчики Эши, чтобы высвободиться.

— Я так рада это слышать, — она жестом указывает на целителя, которая смотрит на меня. — Если хочешь, она и тебя посмотрит? Ну, чтобы узнать причину, по которой ты не резонируешь.

Я прикусываю губу, а затем мотаю головой.

— Я и так знаю, почему я не резонирую.

— Ну и в чем же дело? — ее глаза широко распахнуты.

Я колеблюсь. Я так боюсь кому-нибудь об этом рассказывать, но еще я испытываю необходимость с кем-то разделить свое бремя. Я хочу, чтобы хоть кто-то понимал, почему со мной настолько непросто иметь дело.

— Когда мне было тринадцать, у меня лопнул аппендицит. Я едва не умерла и много времени провела в больнице. По этой причине несколько из моих внутренних органов заразились, а когда мне стало лучше, врачи сказали мне, что я никогда не смогу иметь детей, — я пожимаю плечами. — Я знаю, что не резонирую, потому что бесплодна.

Выражение сочувствия в ее глазах причиняет мне боль. Она бросает взгляд на Mэйлак, которая не в состоянии понимать наш разговор.

— Послушай, может, она все же взглянет. Может быть…

Я качаю головой и устраиваю поуютнее Эшу, остерегаясь ее маленьких рожков, выступающих из ее детской головки. На данный момент они завернулись, прилегая к ее голове, но они вырастут и будут больше выступать.

— Что будет, то будет. Я ужасно боюсь, что получу от них пинка под зад, как только они узнают правду.

— Я буду молчать и никому ничего не скажу, — горячо заверяет меня Меган. — Клянусь тебе.

— Спасибо тебе, — я улыбаюсь ей теплой улыбкой.