От звонка до звонка - Колычев Владимир Григорьевич - Страница 38

– О чем думаешь, Космач? – спросил Земеля.

– Вопрос есть один.

– Да?

– Надо менять условия.

– Какие условия?

– Нашего договора... Я прямо сейчас дам тебе выход на своего человека, через которого вы можете протолкнуть за бугор свою нефть. Я ему сам позвоню. Объясню ситуацию. Он сделает все как надо...

Родион знает, кто играет против него. И от этого ему еще страшней. Противник у него грамотный, сильный и беспредельно жестокий. Очень даже может быть, что Родион и дальше будет пропускать удары. Сдаваться он не намерен и когда-нибудь выправит игру, пустит врага под откос. Но до этого может случиться, что он потеряет контроль над нефтяным каналом. Нефтебоссы сейчас в силе и способны выбить почву из-под ног. А чтобы этого не случилось, он в самое ближайшее время передаст этот канал ворам. Этим он убьет двух зайцев. И дорогу на Запад сохранит, и условий договора не нарушит. Его коронуют, а он не сможет выполнить обещания. Что тогда? Лучше не спрашивать...

– Заметано! – ухватился за его слова Земеля.

– Но и вы должны поторопиться с коронацией.

– Что, понял, где твое спасение?.. Базара нет, ускорим процесс. Чтоб ты знал, мы с Агдамом уже заслали маляву на зону, где ты срок мотал. И на крытый в Заволжске, где ты парился. И еще много куда зарядили. И насчет схода будем скоро говорить. Если косяков за тобой не водится, все будет на мази. Мы за тебя подпишемся, Банчик тоже не откажет. Так что не грусти, все будет ништяк...

Воровская корона Родиону нужна. Он нутром чуял, что назревают еще куда более крутые события, которые погребут его под своей тяжестью. А титул вора в законе поможет ему выбраться из завала.

Глава восемнадцатая

Судьба благоволила Родиону ровно неделю. Это время он провел в палате вместе с Земелей. Более-менее комфортная обстановка, сытная пайка, медицинский уход – все это сделало свое дело. Родион окреп, рана почти зажила.

Дела на воле обнадеживали. Ни Кондрашова, ни Тычка с Карабасом достать никак не удавалось. Но и Генчик, и Симулянт держали ситуацию под контролем, не давали отморозкам развернуться. А те чуяли запах жареного. Поэтому тихо сидели в своих норах и не высовывались. Зато нефтяные боссы Заволжья проявили активность. Как могли, задабривали Родиона. Слали ему клятвы верности, перечисляли на общинные счета дополнительные денежные суммы. И в изолятор пришла благотворительная помощь. От одной компании – двадцать пять телевизоров «Сони», от другой – сорок. Но Родиону мозги не запудришь. Он предчувствовал, что эта имитация кипучей деятельности – предвестник реального урагана. Так и случилось.

Первым схлопотал пулю Генчик. Его застрелили в постели. На пару с любовницей.

За Генчиком преставился Симулянт. Его настигла снайперская пуля. Вслед за ним в мир иной отправились еще два заволжских авторитета. Одного застрелили в подъезде собственного дома, другого взорвали вместе с машиной.

События развивались по тому страшному сценарию, который предугадал Родион. Само обидное, что он предупреждал об опасности и Генчика, и Симулянта. И тот, и другой были начеку, но киллеры работали на высочайшем профессиональном уровне. Им ничего не стоило перешагнуть через все преграды.

Родион и сам ждал посланца с того света. Мокрушная контора получила за него деньги и, что бы ни случилось, не отступится от своего. Но пока косая обходила его стороной. Да и Земеля строго следил за тем, чтобы в больничку не проник ни один подозрительный тип...

В один прекрасный день Родиона вызвали на допрос. Он и сам мог прийти в кабинет главврача. Но его привели туда под конвоем. Как будто он особо опасный преступник.

В кабинете его ждали двое. Следователь и знакомый руоповский оперативник. Оба были настроены враждебно.

– Я не понял, – удивленно протянул Родион. – А где адвокат? Почему без адвоката?

– А тебе не нужен адвокат, – зло процедил сквозь зубы опер.

– Это не допрос, – мрачно посмотрел на него следователь. – Это просто беседа.

– Знаю я ваши «просто беседы».

– А ты тут не фыркай! – взвился опер.

И осекся, напоровшись на железобетонный взгляд Родиона. Этот капитан не Кабальцев. Такой же борзый, ретивый, но твердость не та...

– О чем разговор?

– О Кабальцеве.

– Где он сам?

– А ты не знаешь...

– Ты что, начальник, с дуба упал? Откуда я могу знать, где твой полковник?.. И вообще, не нравится мне твой базар. В палату мне надо. Рана открылась. Надо, чтобы перевязали...

– Не ломай комедию, Космачев! – осуждающе покачал головой следователь. – Нет у тебя никакой раны. Все как на собаке зажило. И сейчас ты здоров как бык.

– Может, и здоров... Ты дело говорить будешь?

– Буду. И начну с радостного для тебя известия... Дело в том, что полковник Кабальцев погиб.

– Как ты сказал? – Родион решил, что ослышался.

– Полковник Кабальцев погиб. Погиб при исполнении служебного долга! – с нажимом на каждое слово проговорил капитан.

– В это трудно поверить... А при чем здесь я? Для меня эта новость совсем не в радость.

– Ты хоть сам себе веришь?

– Капитан, ты меня достал. Я ведь и рассердиться могу.

– И что тогда? Закажешь меня своим ублюдкам, как заказал Кабальцева?

– Что?! Ты что несешь, мусор? – взорвался Родион. – Я заказал Кабальцева?! Тебя что, мама в детстве с балкона уронила?..

– Давай-давай, рисуй возмущение! Неплохо получается...

– Та-ак, – пытаясь сосредоточиться и взять себя в руки, протянул Родион. – Меня обвиняют в убийстве Кабальцева. Вы хоть объясните, с каких это пирогов я должен был его убивать. Объясните, а то я не понимаю...

– Да все ты понимаешь, Космачев, – махнул рукой следователь. – За тебя прокуратура, суд. Один только Кабальцев против тебя. Из-за него ты до сих пор за решеткой, из-за него тебе светит солидный срок.

– За что?

– За убийство Яркова.

– Чушь. Я его не убивал. Есть свидетели...

– Кто? Твой телохранитель?.. Так благодаря Кабальцеву его показания не больше чем филькина грамота. Он не был с тобой на месте преступления, и его показания – липа. И Кабальцев это доказал.

– Пусть мне на суде это скажут.

– Так в том-то и дело, что без Кабальцева тебя могут оправдать. А с ним тебя ждал этап на зону... И ждал, и ждет. Ничего у тебя не выйдет, Космачев. Я тебе клятвенно обещаю, мы все костьми ляжем, но ты ответишь за все свои злодеяния!

– Мать твою! Да не убивал я Кабальцева!

– Конечно, сам ты не убивал. За тебя это сделали другие...

Родион понял, что ментов не переубедить. И даже понял, почему.

– Сколько? – с презрительной насмешкой спросил он.

– Что сколько?

– Сколько тебе отстегнули, капитан?.. Только не надо говорить, что ты честный и неподкупный. Я знаю, на кого ты работаешь. Только не знаю, сколько тебе заплатили, чтобы ты сгноил меня...

– Заплатили?! Мне заплатили?! – чуть не лопнул от возмущения мент. – Мне заплатили, чтобы я сгноил тебя?! Да я тебя и так сгною! За Кабальцева сгною! За Яркова! Я все сделаю, чтобы жизнь стала для тебя адом...

– Конвой! – крикнул Родион.

Открылась дверь, и появился усатый сержант.

– Что тут такое? – угрюмо спросил он.

– Ничего, все нормально, – попытался прогнать его следователь.

– Да нет, не все нормально, сержант. Мне плохо, и мне нужен покой. Позови главного врача. Санчасть это или не санчасть, черт возьми?

– Ладно, Космачев! – ткнул в Родиона пальцем капитан. – Мы уходим. Но наш разговор еще не закончен...

На следующий день у Родиона забрали мобильный телефон и перевели в общую палату. Еще через день ему передали газету с убойной статьей.

Родион не мог знать точно, заплатили руоповскому капитану или тот давил на него по своей душевной простоте. Но щелкоперу, который накропал эту мерзопакостную статью, отстегнули однозначно.

Журналюга извращался как мог. Пером, как плугом, прошелся по легальному и нелегальному бизнесу заволжской общины. Мол, это яркий пример того, как бандитское сообщество добывает и отмывает грязные деньги. Дальше выстраивались умозрительные цепочки, по которым проходили эти деньги, прежде чем осесть на счетах швейцарских банков. Мало того, этот писака затронул нефтяные компании «Заволжскнефтепрома». Мол, заволжские братки обложили данью несчастных директоров. И в придачу ко всему заставили их выстроить в Москве уникальный гостинично-развлекательный комплекс «Пирамида». Все бы ничего, но эта мутота имела немало общего с реальной действительностью.