От звонка до звонка - Колычев Владимир Григорьевич - Страница 31

– Красиво говоришь, начальник, – без тени иронии сказал Родион. – И стелешь мягко...

– Да нет, стелю я-то как раз жестко... Верю я тебе. Глупо это с моей стороны, но я тебе верю. И не хочу, чтобы ты за Яркова сел... Но если я не получу убедительных доказательств твоей невиновности, мне придется поверить Макарову. И прокурор поверит, и суд. И пойдешь ты под мокрую статью как миленький. Ничем я не смогу тебе помочь. Даже пытаться не буду...

– А как же отморозки, которые на мое место метят?

– Я их под колпак возьму. Составлю на них убедительное досье и вслед за тобой на нары отправлю. А бизнес твой государству отойдет. Между прочим, это будет справедливо. Капиталы-то твои наворованные. Или нет?

– Да, нет – разве об этом разговор? – поморщился Родион. – Ты, начальник, Чижикова возьмешь – он меня отмажет, по-любому. За это я не переживаю... Я за другое переживаю. Руки у меня связаны. Не могу сам отморозками заняться. Они конкретно на меня «наехали». В полный рост надо мной зависли. Их сейчас нетрудно будет взять. Я бы взял. Но не могу. Сам не могу. И Колдунова с Заболотским нет... Есть, конечно, люди, которые могут все организовать. Но мне выход на них нужен. Прямо сейчас нужен выход...

– А вот этого-то как раз и не будет, – покачал головой Кабальцев. – Мне твои чувства понятны. Но ваши разборки мне не нужны. Разборки – это кровь, это бардак, это шум... Я этими деятелями сам займусь. Своими силами с ними справлюсь. В точном соответствии с буквой закона. Ну, может, и не совсем в точном... Главное, чтобы результат был.

– Западло это, своих врагов руками ментов глушить.

– Да что ты такое говоришь? – усмехнулся Кабальцев. – Да ваша братия сплошь и рядом нашими руками друг с другом разбирается... Так что ты будь спокоен. Я слов на ветер не бросаю, поэтому сделаю все, чтобы найти и приструнить отмороженных мокрушников. Я пока что на твоей стороне. И молись, чтобы так и дальше было...

– Не нравится мне все это.

– Не в том положении ты, Космачев, чтобы устанавливать правила игры. Эти правила устанавливаю я. Играть по ним тоже буду я... А ты жди результата. И думай, как жить дальше, если твой Чижиков тебя не отмажет. По всей строгости за Яркова ответишь, это я тебе обещаю...

Как наждачкой провел по нему взглядом Кабальцев – аж мурашки по спине пробежали. И его помощник смотрел на Родиона как на врага народа. Во взгляде неприкрытое осуждение. Но заговорил он с ним вежливо, без нажима.

– Мне бы хотелось знать, кого вы подозреваете в гибели граждан Заболотского и Колдунова? – спросил он.

– Как я могу кого-то подозревать, если нахожусь в следственном изоляторе и не знаю, что творится в мире? – с мрачной иронией усмехнулся Родион. – Но чем могу, тем помогу... Спрашивайте, буду отвечать...

У него не было никакого желания помогать ментам. Он сам найдет убийц Витька и Колдуна, сам рассчитается с ними. И никакой Кабальцев его не удержит...

Менты считали, что виной всему Карабас со своей кодлой и «сталинградцы». Родион придерживался того же мнения. Эти уроды объединились против него. Карабас – это изощренный ум, «сталинградцы» – это мощная ударная сила. Вместе они способны на многое. И многого добьются – если их вовремя не остановить.

Не хотел Родион помогать ментам. Но в его положении отвергать их помощь – верх глупости. Он из-за решетки будет вести войну с отморозками. Но не сам, а в одной обойме с ментами. Кабальцев – гондон. Но доверять ему можно. Вместе они смогут дать отпор отморозкам.

Глава шестнадцатая

Воры появились поздно ночью. Родион уже думал, что их не будет. Но нет, пришли. Коридорный открыл дверь в камеру и пропустил их внутрь. Только одним этим они продемонстрировали, что в тюрьме для них нет преград.

Их было двое. Первый – мужчина в годах. В темных волосах седина, в черных глазах – кавказская мудрость и несгибаемая воля. Другой – помоложе. Он также производил впечатление сильного и на все сто уверенного в себе человека. Оба аккуратные, опрятные, одежда чистая, немятая. Едва уловимый запах хорошего одеколона и дорогих сигарет.

Родион поднялся им навстречу. Ответил на рукопожатие. Пожилого вора звали Агдам. Молодого – Земеля. Родион о них слышал. Не мог не слышать. Хотя бы потому, что эти двое заправляли следственным изолятором.

Воры сели на заправленную шконку напротив той, которую занимал Родион. Тут же образовался Данек с тумбочкой в охапке. И Емеля тут же – в руках пакет с бухлом и закуской. И чайник уже поставлен – для чифиря.

– Не надо, – покачал головой Агдам. – Потом. После разговора.

Родион махнул рукой, и Данек с Емелей испарились.

– А чифирек заделать можно, – сказал Земеля. – Чифирек будет по кайфу.

Агдам согласно кивнул.

Чифирь в тюрьме и на зоне – это священнодействие, рядом с которым японская чайная церемония отдыхает. Ни одна беседа не обходится без этого черного тягучего напитка. Родион предусмотрел все. Электрочайник с водой стоял наготове. И пачка листового цейлонского чая высшей пробы ждала своего часа. В камере был свой спец по этой части. Он уже в работе. Убойный чаек скоро будет подан к столу.

– Будет чифирь, – тихо сказал Родион. – Не «Байкал» какой-нибудь, отвечаю.

Плохой чаек – признак неуважения к гостям, а за это могут спросить.

– И балычок есть, все путем...

Соленая рыбка к чифирю – особый шик. Япошку бы кондратий хватил от такого расклада. Что русскому арестанту кайф, то японцу – смерть.

Воры одобрительно закивали. Им нравилась осведомленность Родиона в тонкостях блатного чаепития.

Чифирь подали в фарфоровых чашечках. Тоже особый понт. Воры сделали несколько маленьких глотков. Оценили вкус и убойность.

– Нехило, – довольно улыбнулся Земеля. – Теперь можно и поговорить.

– А перетереть есть что, – кивнул Агдам.

Он поставил чашечку на импровизированный стол, достал сигарету, сунул в рот, задымил. Земеля присоединился к нему. И Родион не остался в стороне.

– От Банчика малява пришла, – начал кавказец.

С законным вором по кличке Банчик Родион познакомился года два назад. На одной киче парились. Сблатовались. На воле их отношения только укрепились – на взаимовыгодных условиях. И сейчас Банчик не забыл о нем. Поддержку ему шлет.

– Банчик – уважаемый вор, – сказал Земеля. – Говорит, что косяков за тобой нет. Говорит, что ты правильный пацан. За тебя просит. Чтобы поддержали...

– Только это не обязательно, – покачал головой Агдам. – Ты и сам за себя можешь постоять. Ты себя правильно на этой хате поставил, не вопрос. Это самая размороженная хата была. Чабану сам кум крышу делал. Потому и не могли мы к ней подобраться. А ты вот смог. Теперь здесь все в ажуре, все по понятиям, никакого бардака...

– И нам хорошо, – добавил Земеля. – И куму тоже. Чабан у него в печенках сидел. А на место его поставить не мог. Завязки у него с Чабаном свои, как петля на шее... Короче, это ништяк, что ты отморозков на правилку поставил.

– Даже петухи за меня подписались, – мрачно усмехнулся Родион.

– Ты думаешь, это косяк? – пристально посмотрел на него Агдам.

– Не косяк это. Не косяк... Я что, с петухами кентовался? Они сами себе отмашку на отморозков дали. Потому что до них они людьми были. А Чабан их всех по беспределу опустил. Издевался над ними, дерьмо жрать заставлял. Поэтому их и приговорили. Я этих козлов забил, а эти добили...

– Ты это, не дергайся, – сказал Земеля. – Предъяву тебе никто не делает. Петухи – они по большому счету тоже люди. Их если и можно чморить, то только по делу. А на беспредельных хатах их чморят не за хвост собачий... Да и опускать можно только чуханов непробиваемых и тех, кто за сейф мохнатый зачалился. А махновцы типа Чабана всех кого не лень петушат. А таких махновцев на тюрьмах и в зонах пруд пруди. Из-за этих козлов наши воровские законы в беспредельное дерьмо опускают. Как будто мы, воры, такие лютые. А мы не лютые. Мы за порядок. Чтобы законы соблюдались. Чтобы все чин по чину, без всякого беспредела. Чтобы люди на крытках и в зонах по-человечески жили. А беспредельщики – это саранча. Куда ни ткнись – везде эта мразь. Житья не дают. Давить эту мразь надо. Пока совсем наш воровской закон не сожрали... Ты вот это, правильно себя на хате поставил. Порядок у тебя. И на воле ты в большом авторитете. Нам такие правильные пацаны нужны...