От звонка до звонка - Колычев Владимир Григорьевич - Страница 17

– Много чего. Но уже не у нас. Я уже не при делах...

– Сказал же, не ной. Водки лучше выпей. Классная водка. «Коралл». Ваш завод выпускает... Ах да, уже не ваш. Ихний... Короче, я чего этот базар начал? Хочу знать, откуда твой Космач бабки черпает. «Пирамида» – это ж какие бабки. Сто «лимонов» как минимум.

– Где-то так...

– Это ж охренеть, какие бабки.

– Так ты и охренел... Теперь всю жизнь от Космача будешь прятаться.

Карабас насупился. Взгляд его стал тяжелым, как набухшая грозовая туча.

– А я, братуха, всю жизнь от кого-то прячусь. От ментов, от братвы. И от этих ухожу, и от тех. И от твоего Космача уйду... Если, конечно, он сам от нас уйдет...

– Нет у него шансов, – покачал головой Пьер. – Если за дело взялся Тычок, шансов у него нет...

– Да уж, конечно, Тычок у нас супермен, – хмыкнул Карабас. – Он уже один раз взялся. Три сотни мне заторчал... Хотя кто его знает, может, и выгорит дельце.

Карабас разволновался. Встал со своего места, подошел к окну, глянул на улицу.

– Ну, чего молчишь? – спросил он у Васька, не поворачивая к нему головы.

– А чего говорить?

– Бабки откуда на «Пирамиду» взяли?

– Так это, весь Заволжск Космачу с потрохами принадлежит. Все у него в кулаке...

– Все – это кто?.. Я знаю, Заволжск – это нефть.

– Нефть, – кивнул Васек. – Много нефти...

– Значит, твой Космач из нефти бабки черпает. И нефтяных боссов в кулаке держит.

– Понятное дело... Два года назад разбор большой был. Шишкари нефтяные бабки зажали. Реально большие бабки. Только ни хрена у них не вышло. Космач им козу сделал. На двести «лимонов» их развел.

– Двести «лимонов»? Круто!.. А что боссы? Не рыпались?

– Да нет. Все спокойно.

– Космач и дальше их доит, а они не дергаются?

– Как это не дергаются? Подмахивают, аж брызги летят...

– Дятлы потому что, вот и подмахивают... Да я бы за двести «лимонов» любого зарыл... Э-э, кажется, гости приехали?.. Пьер, Валек, давайте на выход. Надо принять...

Какие могут быть гости, когда Карабас прячется от всех и вся?.. Оказалось, не от всех.

Приехали волгоградские братки. Те самые, которых Кирьян поставил на две сотни баксов. Их было не так уж и много – всего пятеро. Но в доме сразу стало тесно. Впрочем, никого, похоже, это не смущало.

– Ну, Тычок, что скажешь? – спросил Карабас у самого авторитетного «сталинградца».

– Все нормально, братан. Все путем!.. Но сначала надо забухать... Эй, Обормот, водяру к столу тащи, да?

Тычок выпил, закусил. Сунул в рот сигарету, закурил, глубоко втянул в себя дым. Было видно, как накатила на него расслабуха.

– А это кто такой? – глядя на Васька, спросил бригадир. – Я его раньше не видел...

– Это Макар.

– Тот самый?

– Он...

– Крыса, значит... Чо ты на меня вылупился? – вызверился он на Васька. – Крыса ты и есть крыса. Думаешь, если своих пацанов сдал, то мы в жопу тебя целовать будем?

– Ты это, не кипишуй, – урезонил его Карабас. – Макар – мой гость. И не надо на него «наезжать».

– Не люблю крыс.

– А кто их любит?.. Ты мне скажи, дело сделали?

– Ясен пень... Ты как в скважину смотрел, что к этому хмырю, – Тычок презрительно ткнул пальцем в сторону Васька, – на хату вся звездобратия заявится. Ты это, правильно сказал, что надо идти ва-банк. И мы правильно сделали, что пошли... Ты же знаешь, со стволами у нас полный порядок. Три «узи» взяли. Клевые пушки, жаль было их светить. Но дело такое – или пан, или пулю схлопотал. Короче, не облажались пацаны. Из трех стволов разом шмальнули – положили толпу...

– А точно Космача сделали?

– И Космача, и этого, который самый крутой под ним. Паша Козырь, ага... Они думали, что мы для них пыль. А хрена им! Мы пацаны крутые. Любого завалим...

Тычок снова посмотрел на Васька. Взгляд мутный, кровищи в нем – жуть.

– Ты, крыса, ты слышишь меня? Твоего Космача сделали! Мои пацаны сделали!.. И тебя сделаем! Будешь вонять – пойдешь в расход! Понял? Мои пацаны церемониться не будут! Понял?..

– Понял, – принужденно кивнул Васек.

Ему было страшно. От этих типов исходила злая, беспредельная сила. Это не те более-менее цивилизованные братки, в числе которых когда-то был и сам Васек. В их команде все строили из себя крутых, но по большому счету все были нормальными людьми – все чего-то боялись, особенно смерти. Чтобы поднять руку на крутого авторитета, об этом даже думать было страшно. У них имелись понятия. И сдерживающих факторов хватало. А у этих не было ничего – ни законов, ни тормозов. Стопроцентные отморозки – сильные, жестокие. И эта отчаянная решимость крушить все преграды на своем пути просто ужасала... Ваську казалось, что он попал в племя каннибалов, которые вот-вот могут сожрать его. От страшного предчувствия кровь леденела в его жилах.

– Ты думаешь, зачем мы твоего Космача сделали? – мерзко злорадствовал Тычок. – А чтобы жить нам не мешал. И Пашу Козыря сделали. И Кирьяна твоего. Всех сделали! Чтобы жить нам не мешали. И за Санька нашего спросили... Ха! И это называется крутые! Не на тех я, типа, нарвался... Да они для меня грязь под ногами! Понял? Грязь!!! Не, ну чо ты на меня смотришь? Чо смотришь, крыса?.. А-а, думаешь, что мне теперь спуску не дадут. Вся братва поднимется, то да се... Да чхать я хотел на вашу братву!.. А-а, типа, с ним серьезные люди в завязке? Туфта все это. Твой Космач не в законе. А серьезным людям он нужен, пока жив. Потому что у них завязки чисто на бизнесе. На бизнесе, понял, а не на понятиях!.. Да какой он на хрен авторитет, твой Космач? Он бизнесмен, понял? Лох, вот он кто!.. А еще пыжился. Типа, мы для него никто. Ха-ха, смешно, аж трахаться хочется...

Тычок перевел взгляд на Мальвину, похотливо улыбнулся. Той явно стало не по себе. Она хоть и не пальцем деланная, но перед этим монстром не хорохорилась.

– Я тебя хочу! – прямо заявил он. – А ты? Ты меня хочешь?

– А цветы? – натянуто улыбнулась она. – А шампанское?..

– Будут тебе цветы. И шампанское, – сказал Карабас. – Потом. А сейчас будь умницей. Тычок у нас герой. А ты его награда. Сделай так, чтобы награда нашла героя...

Мальвина – его женщина. Или нет, она его вещь, которую он запросто может одолжить другому... Это не просто монстры, это полные деградаты. И оттого они еще опасней...

Тычок поднялся, подошел к Мальвине, сгреб ее в охапку.

– Пошли, кроха! Сегодня ты моя!.. А завтра...

Он с плохо скрытой насмешкой посмотрел на Карабаса.

– И завтра ты можешь быть моей...

Карабас стал мрачнее тучи. В его глазах полыхнула молния. Мощный сгусток грозовой энергии сорвал с Тычка всю его спесь.

– Ты, братуха, говори. Да не заговаривайся...

Для этой ситуации голос Карабаса звучал неестественно спокойно. Так мог говорить человек, нисколько не сомневающийся в своей силе.

– Да ладно, братан, я ж пошутил, – включил заднюю Тычок. – Мальвина – твоя женщина, не вопрос...

– Но сегодня она твоя... Если, конечно, она не против.

Карабас не хотел накалять ситуацию. Но и Тычка должен был поставить на место – чтоб не зарывался. И ведь сделал это. Поставил его в зависимость от бабы. Утонченное унижение.

– Я-то не против, – язвительно улыбнулась Мальвина. – Но сначала цветы и шампанское...

И эта утерла Тычку нос. Пришлось пацану цеплять на себя гусарскую браваду и отправляться в холодную ночь за цветами и шампанским. А ведь можно было обойтись и без этого.

Закусь на столе нехитрая, но ее в изобилии. И водки хватало. К бычкам в томате. Васек пил много – как будто хотел, чтобы эти бычки не просто лежали, а плавали в желудке. На самом же деле он хотел забыться. Не хотелось видеть перед собой эти отвратные рожи. Хотелось уйти в пьяные дали от этой мокрушной действительности. Только хмель его почему-то не брал.

Карабас тоже много пил и также мало пьянел. Только взгляд его становился все тяжелее и злее.

– Ты мне, Макар, скажи! – потребовал он. – Прав Тычок или нет? Будет нам житуха без твоего Космача?