Синяя летопись. История буддизма - Шоннупэл Гой-лоцава - Страница 54

– Мы уже получили золото, равное весу вашего тела, когда найдем недостающее золото, равное весу вашей головы, то придем и выкупим вас. Еше-вё ответил:

– Я стар и никому теперь не нужен. Потратьте собранное вами золото, чтобы пригласить пандитов для утверждения Учения.

Они последовали его словам, пригласили из Индии многих ученых и, таким образом, утвердили Учение. Жанчуб-вё подумал: «Хотя много монахов в Тибете, но есть и много ложных практик при изучении тантры, таких как sbyor (сексуальная практика) и sgrol-ba (практика ритуального убийства). Некоторые, практикующие эти обряды, повсюду проповедуют, что можно достичь просветления, просто приняв принцип относительности – шуньяты, не совершая добродетельных поступков. Хотя учение Пратимокши распространилось в Тибете, практикующие заветы Пути бодхисаттвы деградировали. Теперь мы желаем пригласить ученых, которые могли бы устранить эти прегрешения. Ранее приглашенные пандиты совершили замечательные деяния в некоторых частях страны, но их труды не облагодетельствовали весь Тибет. Но если мы пригласим Досточтимого Учителя (Чово-чже), он сможет опровергнуть эти ереси, и благо для Учения возрастет».

Пока он думал так, Нагцо Цултим Гьялва, уроженец Гунтана, живший как монах, отправился учиться в Индию. Гья Цондуй Сэнгэ был его наставником, и он изучал многие учения с этим Учителем и еще несколькими учеными. [2б] По возвращении в Гунтан Лхацюнпа позвал его к себе и сказал[310]:

– Ты должен пойти и пригласить Досточтимого Учителя (Атишу). Угодишь мне, пригласив его, я тебя вознагражу. Не нарушай моего повеления, ибо это царская воля.

Выслушав царскую волю, Нагцо взял с собой большую часть золотого самородка ценою 16 санов. По пути в Индию, сопровождаемый большой свитой, он хитро избежал нападения разбойников и благополучно достиг Викрамашилы среди ночи. Когда они читали молитвы по-тибетски, Гья Цондуй Сэнгэ, сидевший на крыше дома у ворот, услышал их и закричал:

– Вы – тибетцы? Завтра мы обязательно встретимся.

На следующий день Гья Цондуй Сэнгэ отвел Нагцо к Учителю и, положив на мандалу много золота, включая золотой самородок, сказал, обращаясь к Учителю:

– Прежде Учение процветало в Тибете, но Ландарма разрушил его. Через много лет усилиями Лаченпо число монахов умножилось. Хотя монахи были сведущи в Трипитаке, они не могли практически использовать религиозные наставления, содержащиеся в Питаке. Если теперь Учитель сам отправится в Тибет, он исполнит желание царя и обучит монахов практической стороне религии. Пандиты уже говорили о трудностях этого дела.

Так Гья Цонсэн серьезно умолял Учителя, который сказал:

– Ты прав! Тибетский царь потратил ради меня много золота! Некоторые из приехавших по приглашению заразились лихорадкой. Мне неудобно перед тибетским царем, и, рассмотрев это дело, я решил в любом случае отправиться в Тибет. Но для старейшины Викрамашилы не просто уехать и нужно найти способ преодолеть трудности.

Обернувшись к Нагцо, Атиша сказал: [3а]

– Не говори никому, что ты пригласил меня! Говори, что ты приехал учиться! Принимайся за занятия!

И лоцава Нагцо начал учиться в Викрамашиле. Учитель же обратился к божеству-покровителю и к одной йогине в Ваджрасане, и они единодушно сказали ему:

– Обязательно поезжай в Тибет! Это будет благом для Учения и, в частности, великое благо будет от твоих отношений с этим упасакой. Но жизнь твоя сократится на двадцать лет!

Задумался тогда Учитель:

– Если будет благо для Учения и живых существ, то неважно, что укоротится чья-то жизнь.

Он начал приготовления к отъезду. Сразу же объявил, что собирается совершить обход Ваджрасаны и посетить самовозникшую ступу в Непале. Оба лоцавы сопровождали Учителя, а во время отъезда старейшина Шилакара[311] сказал Нащо:

– Я думал, о, долго живущий, ты приехал сюда учиться, а ты похищаешь нашего пандиту! И кажется, пандита сам рад уехать! Я не стану препятствовать его отбытию, но он не должен оставаться в Тибете больше трех лет. После этого пандиту следует проводить обратно в Индию.

Нагцо пообещал. Учитель совершил дорогие подношения Ваджрасане. Когда они прибыли в Непал, Учителю приснился благоприятный сон. Они провели один год в Непале, построили большой храм в Стхам-вихаре и снабдили его продовольствием для содержания многочисленных монахов. Многие были посвящены в монахи. Учитель покинул Индию на 57-м году жизни в год Железа-Дракона (1040), а родился он в год Воды-Коня (982). Нагцо-лоцава родился в год Железа-Свиньи (1011). Ко времени приезда Учителя в Ари ему был 31 год. Он, бывало, говорил, что в храме Стхам-вихары обычаи трапезы и обычаи освоения Учения монахами были хорошими. [3б] Когда они прибыли в Ари, Лха-лама тщательно подготовился к встрече и отправился в монастырь Тодин, где имел с ними беседу о достижении своей желанной цели. Позднее, когда Учитель был в Центральном Тибете (Уи), Лха-лама приехал туда встретиться с ним. Примерно в то время тибетские учителя поинтересовались у него о познаниях различных пандитов, приехавших в Ари, и он отвечал: этот учитель обладает такими-то познаниями, а этот – такими-то, и т. д.

Когда же они спросили о знаниях Учителя, Лха-лама поднял глаза к небу и, щелкнув языком, воскликнул: «О, его знания! О, его знания!», выразив этим, что познания Учителя выше всяких слов. Учитель даровал Лха-ламе и многим другим многочисленные тантрийские посвящения и наставления очень тайным способом. Поскольку между разными учеными в Тибете были разногласия по вопросам Учения, Лха-лама попросил Учителя написать трактат, который послужил бы средством против этого. Учитель написал «Byang-chub lam-gyi sgron-ma»[312], объяснявшую стадии путей и три класса людей. Он писал в ней: «Сначала низшему классу людей следует сосредоточиться на смерти. Если не отвратить ум от этой жизни, нельзя вступить в круг верующих. Если не считать, что скандхи представляют самость, нельзя достичь Спасения. Не обладая творческим духовным усилием к просветлению (бодхичиттой), невозможно ступить на махаянский путь. Не соединяя на махаянском пути метод (thabs = упая) и праджню (shes-rab), нельзя достичь просветления, даже если постоянно созерцаешь принцип относительности (stong-pa-nyid, шуньята)».

Написав это, Учитель поразил гордость тех, кто считал, что владеет методом созерцания. Учитель писал, что негоже заниматься подлинным методом второго и третьего посвящений, за исключением тех случаев, когда обладают познанием Предельной Реальности (De-kho-na-nyid). Так, Учитель издал львиный рык, заявив, что sbyor и sgrol-ba не годятся для практики тех, кто следует тантрам только на словах. Поскольку он высоко ставил плоды деяний, Учитель был известен как пандита Лэйдэпа – Пандита кармы и ее результатов. Узнав, что его так называют, он сказал:

– Одно такое имя – благо.

И был доволен. [4а]

В то время лоцава Ринчен Санпо подумал: «Его познания как ученого едва ли больше моих, но поскольку его пригласил Лха-лама, мне необходимо быть внимательным к нему».

Поэтому он пригласил его к себе в вихару Тодин. В этой вихаре божества высших и низших тантр были представлены согласно их статусу, и к каждому из них Учитель обратился с прославляющим стихом. Когда Учитель уселся на свое место, лоцава Ринчен Санпо спросил у него:

– Кто сочинил эти стихи?

– Я сочинил их прямо сейчас, – ответил Учитель, и лоцава преисполнился благоговения и изумления.

Затем Учитель спросил у лоцавы:

– Какое учение вы знаете?

Лоцава коротко рассказал ему о своих знаниях, и Учитель сказал:

– Если в Тибете есть люди, подобные вам, мне не нужно было приходить в Тибет!

Сказав так, он почтительно сложил руки у груди. И снова Учитель спросил у лоцавы: