Император поневоле-2 (СИ) - Гулевич Александр - Страница 67

Прибыв домой, Бобёр отправил сопровождающих его бойцов на кухню и, включив новостной канал, начал переодеваться но, не успев стянуть с себя пропотевшие брюки, услышав речь диктора и замер на месте как вкопанный.

— Дамы и господа сообщаю вам трагическую новость. Сегодня во время полёта на место наглого нападения, погиб Премьер-министр господин Шранк и сопровождающий его начальник УБФА Клаус Миллер. Это было спланированное убийство и в связи с этим, Президент подписал Указ о введении военного положения. Покидать планету запрещено до особого распоряжения. Подробности случившегося будут сообщены в следующем выпуске новостей.

Придя в себя, полковник скинул штаны и, ругаясь, на чём свет стоит, накинул на себя домашний халат и вызвал на связь Назаренко. Выяснив, что покинуть планету нет никакой возможности. Подумав некоторое время, полковник передал ему канал связи с адмиралом Ивашутиным и порекомендовал действовать по обстановке согласовывая свои планы с руководителем частной военной компании. Разорвав соединение, Бобёр рухнул на диван и задумался. Такого поворота он совершенно не ожидал. Уничтожение Премьер-министра и начальника УБФА в его планы совсем не входило. Он хотел провернуть дело без шума и пыли, но по непонятной причине всё пошло не так, как планировалось изначально и в результате пришлось действовать исходя из сложившейся обстановки.

— Командир у нас проблемы! — Выкрикнул его человек, влетевший в комнату с готовым к бою лучемётом.

— Что такое Артур?!

— Полиция окружает дом. Вам надо немедленно уходить, а мы их задержим.

— Отставить! — Подрываясь, заорал полковник и поинтересовался:

— Где Алексей?

— Готовиться вступить в бой.

— Тащи его немедленно сюда!

Когда его боец вернулся со своим напарником, Бобёр потребовал передать Артуру всё вооружение и, открыв замаскированную дверь в подземный ход, поставив задачу проследить, куда их отвезут и быть готовым через тридцать шесть часов начать штурм тюрьмы, отправил его вниз. Поставив часть пола на место, полковник быстро заварил две чашки крепкого кофе и, спокойно развалился на диване. В ожидании полиции полковник вместе с Алексеем попивая кофе, смотрели на экран, где продолжали активно обсуждать гибель Премьер-министра, транслируя место катастрофы в реальном времени, но это продлилось совсем недолго…

Ожидаемо тревожно зазвонил колокольчик у входной двери. Бобёр ободряюще подмигнул парню и, неторопливо пройдясь в прихожую, громко поинтересовался:

— Кто там?

— Откройте дверь господин Бобров, это полиция.

Отперев замок, молодой человек, изобразив на лице удивление и разглядывая стоящего на пороге человека в форме, поинтересовался:

— В чём дело офицер? Я полицию не вызывал.

— Господин Бобров, собирайте вещи, вы арестованы.

— На каком основании?

— Вы подозреваетесь в организации террористических актов на Новом Цюрихе.

— Очень мило офицер. Сначала меня власти Швейцарской республики ограбили, а теперь ещё и посадить хотят. Вот это, я понимаю демократия!

Полицейский, отстранив в сторону полковника, прошёл в дом и, за ним последовала оперативная группа и немедленно занялась обыском особняка, продолжавшегося более трёх часов, но все усилия обнаружить какие-либо материалы, подтверждающие обвинения не увенчались успехом. Огорчённый этим фактом старший офицер был вынужден отдать команду о прекращении обыска, и отправил двоих задержанных в следственный изолятор.

Оказавшись в приёмном отделении тюрьмы, его самым тщательным образом обыскали и под роспись изъяли все ценные вещи, в том числе и коммуникатор, замаскированный под механические часы для связи с Марго, а затем под конвоем отправили в камеру, где уже находились с десяток его соотечественников.

Как положено, Бобёр поприветствовал сидельцев и, устроившись на свободной койке, завёл разговор, желая выяснить, с кем его свела судьба. Как оказалось, в камере находились одни только российские граждане отказавшиеся принять швейцарское гражданство и соответственно лишившиеся своих капиталов хранящихся в банках Нового Цюриха. Люди здесь были разные. Были откровенные бандиты и пираты, но их было меньшинство, основную же массу составляли предприниматели и честные работяги, откладывающие деньги себе на старость. Была и ещё одна отдельная категория, не внушающая к себе особого доверия, хотя отказ от предложенного гражданства и накопленных денег заставлял с некоторым уважением смотреть на чиновников аккумулировавших взятки в иностранных финансовых институтах.

Самым интересным результатом состоявшегося разговора оказалось то, что на Новом Цюрихе шли повальные аресты всех граждан России, но этого властям Швейцарской республики показалось мало и, они взялись за украинцев с белорусами. Как такое было возможно, было совершенно непонятно, но в любом случае следственный изолятор в котором они на данный момент находились, был забит исключительно гражданами России, Украины и Белоруссии.

Неожиданно заскрежетавший засов стальной тюремной двери прервал завязавшийся разговор и, все находящиеся в камере люди замолкли и с тревогой уставились на неё. Когда она отошла в сторону, надзиратель на корявом русском языке выкрикнул:

— Пьётр Бапрофф на выгот!

Пожав плечами, Бобёр поднялся со своёй койки и, заложив руки за спину, с чувством собственного достоинства вышел из камеры. На продоле его встретили двое конвоиров и, застегнув за спиной стальные браслеты, куда-то повели. Путешествие по тюрьме продлилось минут двадцать, хотя идти было совсем недалеко, но многочисленные разделительные решётки задерживали конвоиров и их подопечного. Эти препятствия позволили полковнику внимательно рассмотреть систему охраны и саму конструкцию следственного изолятора. Тюрьма оказалась стандартного германского проекта, хотя на самом деле проектировщики взяли за основу российский образец и слегка его изменили. Эту систему Бобёр знал очень хорошо, так как ему на третьем курсе Академии пришлось в аналогичном заведении некоторое время обитать и не без успеха изображать из себя отъявленного уголовника. Была в этом проекте одна заложенная хитрость, о которой практически никто не знал, так как она являлась очень строго охраняемой государственной тайной.

Разработчикам данного проекта изначально было задано условие, спроектировать тюрьму таким образом, чтобы из неё невозможно было бы бежать, за исключением тех редчайших случаев, когда это требовалось сделать в интересах российского государства. Проект вышел настолько удачным, что его копировали буквально во всех странах, за исключением отдельных моментов. Данную схему подробно изучали, но всё ж, никто за многие столетия заложенную инженерами хитрость обнаружить так и не смог, хотя и пытались неоднократно. Из таких тюрем случалось, бежали, правда, очень и очень редко, но всякий раз, как только это происходило, выяснить, как это было, сделано не удавалось никому…

Проходя через очередной коридор, Бобёр увидел то самое место, где и была заложена возможность побега, хотя таких мест в тюрьмах такого проекта было всего три варианта, но именно эта была рассчитана на групповой побег с захватом дежурной части и оружейной комнаты. За всю историю таким способом бежали всего лишь один раз и, это было на Новом Лондоне. Тогда ушли трое очень ценных российских нелегалов захваченных Британской контрразведкой, добывших невероятную по ценности информацию.

Наконец конвоиры довели молодого человека в допросную и, сняв с него браслеты, завели своего подопечного в кабинет. Войдя в помещение, полковник равнодушным взглядом оглядел убогую обстановку и не спрашивая разрешения, уселся на табурет прикрученный к полу и потирая затёкшие кисти, с пренебрежением глядя на двоих представителей следствия, задал вопрос на русском языке:

— Господа, требую разъяснений, на каком основании меня поместили в следственный изолятор, да и вообще вызовите на беседу моего адвоката.

— Согласно закона «О военном положении», стандартные процедуры отменяются и по этой причине адвокат вам, господин Бобров не полагается. Вы лучше честно ответьте, какое отношение имеете к прокатившейся на Новом Цюрихе серии террористических актов. — Ответил солидный мужчина лет сорока, глядя на арестанта совершенно холодным рыбьим взглядом.