Англии капец! (СИ) - Устомский Александр - Страница 41

Главный экономический удар по англам был уже готов - мериносы плодились и процветали на островах, англичане скоро могут начать подтираться своей грубой шерстью. Хотя... отличная шерсть и самим нужна, атланты не спешили вторгаться на рынок, самим надо развивать легкую промышленность. 

Но к англичанам не только неприятности от попаданцев приплыли. Парни были не жадные, готовили и 'косточку' - поддержку в столетней войне. А что? Надо поддерживать их войны, и французы получат свою 'косточку', ее Катрин Валуа отвезет в Париж. 

Французы не могли объединиться и вели свои мощные интриги между арманьяками и бургильонами, 'маньяки и бульоны' - как над ними потешался Лешка - злобствовали на полную катушку в интригах: никто из попаданцев не сомневался, что это 'маньяки' травили Ричарда пятого и сумасшедшего французского короля, старика Карла. Зубриков с осуждением качал головой, вот ведь мерзкая двуличная скотина: 'За папочку Катрин они еще ответят. Мало не покажется. Катенька она такая, настоящая Валуа - всем наваляет!'

Когда ребята решили, что пусть каждый по-своему с ума сходит, они перестали обращать внимание на Лешкины фортели. Ринат не собирался торчать в Корнуолле - кому он нужен! У него и в метрополии дел было полно. Это поначалу мальчишки были под мощным прессом педагогов, а после года обучения грамоте - уже Аматов и Лещенко строили маленьких, будущих легионеров. А Зубриков, вроде бы, как бы ни при делах оставался - он четко знал грань, свое место, да и хватало ему головной боли с новыми мальчишками и девчонками, которых выкупали из рабства и привозили на Мадеру. Времени и так не хватало на всякие милые сердцу глупости и выкрутасы. Эта зима, вся эта война за Корнуолл, была отпуском для ребят. И они спешили дела делать жестко, быстро, решительно - никому не понравилась Англия. Климат сырой. Зубриков надоел со своим нытьем:

- Во Францию, что ли метнутся? Жанне 13 лет...

- Забирай свою Валуа и вали в Пари, а Жанну не тронь, - серьезно, в который раз перебил его Ринат. Потом добавил тихо. - Несчастная она. В девятнадцать лет сожгли девчонку... куда этот мир катится? Может быть, сейчас дольше проживет. Да и притихли вояки. Не мычат, не телятся. Мы мешаем им начать войну. В Орлеане все спокойно!

- 'Моя Валуа' моего лица даже не видела! Как я ей в Париже помогу?

- Вы 'штирлицы', вам виднее, - рассмеялся Костик. - До этого Парижа не так далеко. Валуа не девочка, но ты ее лучше не обижай.

- Кармические последствия необратимы, сам знаю, - согласился с ним друг.

Глава 11 'Оглушил - победил'. Легат Аматов

'Вставай, просыпайся, вредный Мыш!' - сквозь сон услышал Петр, и сразу узнал голос подруги, очень недовольный голос. Не понимая, чего под утро может понадобиться от него этой суматошной, он потряс головой, и собрался было встать и пройти умыться - Кошечка ведь не отстанет, надо себя хоть немного в порядок привести. Внезапно он понял, еще Фелис не начала объясняться - 'Тревога! Нападение!' он резко вскочил с постели и начал одеваться. Фелис, ничего ему не поясняя, убежала будить очередного минера, мальчишки спали в отдельной комнате, хорошо устроились - номер на троих, девчонки по десять человек расселялись. Жаль, окна не было в их комнате, тогда Петр мог бы посмотреть на улицу. А так ему оставалось быстро одеться, приветственно кивнуть ребятам, Симону он сказал одно: 'Тревога!'.

При объявлении тревоги всегда звучал звон колокола, сейчас ничто не нарушало предрассветную тишину и покой здания 'Аукциона Торбур'. Петр подумал, что и такое возможно, и такое проходили на учениях, зачем врагу раскрывать, что мы готовы к отпору. Ударим внезапно - половина победы. Кому только в голову взбрело нападать на атлантов? Недавно же помирились с этими рабовладельцами проклятыми. Петру не нравилось в Англии, не очень нравилось в Корнуолле - люди были слабые, люди были... неприятные. Что бы там не говорил брат Константин, но у Петра не было к ним понимания. А сострадать он вообще не мог - о своих детских страданиях ничего не помнил, смутные проблески - слишком долго старался забыть страшные дни и ночи. Забыл. Как грязные веточки, брошенные в пламя костра, они пошипели, потрескались и сгорели, только пепел развеял ветер. Бывшие рабы мальчишки ярко жили: весело, трудно, бодро и быстро, не успевая придти в себя от все новых и новых - порой таких удивительных - впечатлений. Атланты - это сила, светлая сила. А в Англии и Корнуолле слишком пасмурно и сыро.

Маленький минер спустился по лестнице на первый этаж, в большую гостиную перед залом Аукциона. Мари, десятница амазонок, указала ему на кресло в углу, не прерываясь от назначения задач для трех девочек.

Мышонок присел и подумал, что дурачкам, вздумавшим напасть на Торбур, он не завидует: Анна, Элиза и Ника были не просто стрелками, эта троица вытягивала все олимпиады по стрельбе, и серебряный кубок лучших, именно благодаря их заслугам, не покидал расположения корпуса амазонок Апфии. Девчонки были 'чертовками' так называл их брат Алекс, от слова 'чертус' - меткий, смертельно меткий, один выстрел - и прощай. Для амазонок Апфии брат Алекс написал отличную веселую песенку, которую любили распевать у костра все девчонки: 'Болтом вам прилетело и тю-тю'. У девчонок была мания, очень любили они употреблять всякие свои особые определения, со своим амазонским смыслом, переиначивая всем понятные значения. 'Итютю' быстро стало определением для неудачников, опозорившихся мальчишек: 'Иди отсюда, итютю, тренируйся больше' - могли послать девчонки неприятного им мальчишку. Петр усмехнулся - воображалы и подражули - морякам подражают, вот у них слова мудреные, сразу понятно, что особые, с древнего Атлантского языка дошли. 

Когда вся троица минеров собралась к ним подошла Мари и кивнула в сторону большой залы: 'Пошли, поговорим'. Они пошли в зал.

- Нападение. Четыре каракки, некрупные. Человек двести-триста заявились. Может и больше, до Торби недалеко, могли набиться толпой на корабли. Сведения были, легаты знали о подготовке англичан пройтись по Девону. А они к нам обнаглели. Совсем нюх потеряли, сопливые, - усмехнулась амазонка, но быстро вернула достойный, спокойный тон в голос. - Заметили, встречаем. Мы справимся до подхода наших с Плима. Я хотела вас с арбалетами по точкам расставить, но с Плима пришла команда - нужны пленные. Узнать, кто это такой наглый выискался. На Торбур напасть, соплюшки корявые. Без мин никак, мальчики. Пойдете подземным ходом.

- Нужно оглушить, - с пониманием кивнул головой Симон, старший минер троицы. - А сколько пленных надо?

- Да не знаю я, - пожала плечами Мари. - Они скоро на приступ пойдут. Будут в двери ломиться. Тараны только с собой могли привезти. Ничего у них не выйдет. Мы спокойно отобьемся, но вы же знаете - с близкого расстояния мы только трупов понаделаем из этих итютю.

- Мари, - улыбнулся ей Петр. - Сколько. Пленных. Надо? Сто? 

- Да зачем столько! Мыш ты, непонятливый! Не строй из себя самого умного, ты не самый умный - я самая умная, - скромно ответила Мари и улыбнулась. - Дураки ломанутся к дверям, вокруг здания начнут бегать, да хоть на крышу пусть карабкаются, сопливцы. Этих мы постреляем. Вы мне тех оглушите, которые в сторонке стоят - руководители, а таких немного - дошло до умника? 

Симон присвистнул:

- Мари права, Петр. Надо аккуратно сработать. Задание приняли, декан - он стукнул себя кулаком в грудь.

Амазонка кивнула и ушла, самой не терпелось пострелять по всяким безобразникам, сама она не спала до наступления рассвета, но это дело компанейское, приласкать болтами незваных ночных нахалов.

Минеры долго не думали. Глушить рыбу они умели, через это все прошли, в свое время наполучали подзатыльников и трудодней в наказание. 

А за стенами раздались первые признаки штурма. Приглушенные крики команд на английском языке, вскоре и в двери стали долбиться, англичане. Двери были намертво замурованы! На ночь впритирку к ним опускалась бетонная заслонка, весом в несколько тонн - там долбить было бесполезно просто, взрывать надо, и поджигать тоже не было смысла. Здание Аукциона было единственным зданием на острове. Он небольшой был, на расстоянии километра от замка Плим, поднимался из воды на двадцать метров скалами маленький, всего 200 на 500 метров, кусок суши. У островка было удобное место для причала, и вершина была довольно ровная, атланты еще аккуратней заровняли поверхность, снесли пару хибарок и выстроили абсолютно ровное здание двадцать на двадцать метров и десять метров высотой. Аукцион не имел окон. Внутри освещение было искусственным. На первом этаже была гостиная, в которой можно было скинуть лишние предметы одежды, подкрепиться едой и выпивкой, посетить уборную. Но остальное пространство занимал большой зал, хорошо освещенный, с отличными креслами для аукционеров, с трибуной для ведущего и большим оловянным гонгом, в который можно было стучать, объявляю о новом лоте и окончании торга. Никаких ценностей на Торбуре не было, хранилось немного золота для торговли с аукционерами в гостиной, запас еды был отличный. Дежурные смены легионеров менялись вахтами раз в неделю, горячие блюда обеда и ужина привозили из Плима. Заявиться на Торбур было решением дерзким, нахальным и бессмысленным. С другой стороны, могли англичане за несколько визитов примерно составить соображение о немногочисленности охраны здания.