Одержимость - Каттнер Генри - Страница 34

— Но, командир, нет и обратных доказательств.

— Я здесь пять лет, — сказал Френч. — Мне было двадцать, и тогда только-только расчистили Пятый. Нам говорили, что облучение должно продолжаться шесть-семь лет. Вы помните, какие мы все строили грандиозные планы на наше бессмертие.

— Но прошло всего пять.

— Неужели надо ждать сто лет, чтобы убедиться в обмане? Мы стареем, это могут подтвердить врачи, сделав простейший анализ количества кальция в кровеносных сосудах. Я стал на пять лет старше с тех пор, как завербовался. Не сомневайтесь, то же произошло и с вами. Рид обманул нас. Вместо того, чтобы приятно провести эти пять лет в Куполах, мы как проклятые вкалывали здесь!

— А мне здесь нравится, — спокойно сказал Кроулелл, набивая трубку.

— При других обстоятельствах, возможно, понравилось бы и мне. Но мы вкалываем до седьмого пота, да еще и жизнями рискуем. И все это ради чего? Ради амбиций Сэма Рида и Робина Хейла? Но они бессмертные! Рид, если и нашел источник вечной молодости, то только для себя. С нами он делиться не станет. А мы? Что же, так и будем неизвестно для чего работать и работать… И так до самой смерти? И дети наши и внуки? А Сэм Рид будет командовать, покуда мы не переделаем для него всю работу? Вам нравится? Нет? И мне нет!

Новый голос произнес:

— Ты прав. Я с тобой. Но для чего Рид так укрепил и вооружил Крепость?

— Он нам о своих планах не докладывает. Но торопится он здорово. И к чему здесь такая дисциплина? Понятно, что Крепость нам пригодится. Но почему все делается тайно? Зачем все эти чересчур мощные пушки, электробластеры, огнеметы? Да еще в строжайшей секретности? От кого? От джунглей?

— Но ведь джунгли и вправду…

— Они в семидесяти пяти милях отсюда! — горячился Френч. — И к чему такая мощь? А секретность? Календ! Объясни ты им.

Встал коренастый человек в аккуратном синем мундире.

— Это оружие против людей. Им можно уничтожать танки, самолеты. Оно способно поразить цель на расстоянии до пятисот миль. Оснащено оно радарами, дальномерами, приборами ночного обнаружения цели. В настоящее время разрабатывается проект серийного производства боевых самолетов. Сами понимаете, что это оружие не против ящеров и насекомых.

— Конечно! Чего ждет этот Рид? Атаки из Куполов? Зачем им это? Им и без нас хорошо, а мы тут загибаемся!

Поднялся возмущенный гул. Здесь не любили жителей Куполов. Но это возмущение было несколько другим, чтото новое зарождалось на Венере. Такого Сэм Рид ожидать не мог. Эти люди уже не были жителями Куполов. В этой грязной темной комнате собрались люди нового типа. Именно им принадлежало будущее.

Бен Кроувелл поудобнее облокотился на ящик. Он с интересом прислушивался к возбужденному гвалту подпольщиков.

— …да этот Рид все время что-то планирует…

— А почему бы другим из Куполов не повкалывать?..

— …сколько можно ждать?..

— …а может, подождем еще?..

Френч потребовал тишины.

— Есть варианты, но они требуют расчета. Что, если мы убьем Сэма Рида?..

— Как? Сказать-то легко…

— Что он сможет против всех? Недовольны ведь все. А если мы убьем Рида и Хейла, то станем здесь хозяевами мы. У нас мощнейшая Крепость. А на Венере нет силы, способной ее уничтожить.

— А разве Сэм и Хейл дураки? А если они узнают…

— Каждый из нас пройдет детектор лжи. Изменник не пройдет!

— Все-таки я прожил тысячу лет, — сказал Логист Хейлу. Что мне стоит одурачить детектор лжи?

Повернувшись к нему от закрытого фильтром окна, Хейл холодно сказал:

— Мои агенты доложили, что вы были на сходке.

— Они узнали меня?

— Вас уже не было. Но остался дым от вашей трубки. По запаху агент и определил ваш табак. Только вы курите этот сорт. Я не так уж плохо знаю, что творится вокруг.

— И что же?

— Падает дисциплина. Люди разбалтываются. Небрежно отдают честь. Пряжки не чистят. В Свободных Солдатах я научился дисциплине. И я знаю, с чего начинается упадок. В банде Мендеса тоже началось с таких вот мелочей, а потом солдаты убили его. Эти же признаки я заметил здесь еще несколько месяцев назад. Тогда и запустил своих агентов. Я давно ждал этого, и вот оно. Началось…

— Что?

— Бунт. Мятеж. Называйте, как хотите. Я знаю предводителей, но пока еще не всех.

— А что Сэм Рид?

— Я говорил с ним об этом. Он еще не понял, насколько серьезна ситуации. Свою личную безопасность он еще не отделяет от безопасности колонии. Вы можете мне рассказать, что происходит? Разумеется, я могу разузнать все по своим каналам, но мне бы хотелось услышать от вас.

— Да, губернатор, вы можете узнать и сами, — сказал Кроувелл, — но я не против побеседовать с вами. Я знал, что вы пригласите меня. Сам навязываться я не хотел, чтобы не исказить логику событий. Бог знает почему, но я сам себе кажусь недовольным. Впрочем, я знаю… А вы? — он посмотрел на Хейла сквозь дым трубки.

Хейл пожал плечами.

— Понятия не… Или все-таки знаю?

Он подошел к окну. Взглянул во двор. За пять лет дисциплина в колонии Плимут стала железной. Но то что казалось необходимым в начале штурма побережья, по мере освоения поверхности начинало выглядеть жестоким и бессмысленным.

— Я понимаю Сэма, — сказал Хейл, глядя в окно. — Его время кончается. Теряется вера в бессмертие, люди начинают задавать вопросы. Все больше нарушается равновесие, о котором вы когда-то говорили. Сэм догадывается об этом, но вряд ли понимает, что именно нарушило его. А причина лишь в людях, которые узнали вкус независимости. По сути, блеф с бессмертием только предлог. Они поняли, для чего они живут, и почувствовали свою силу. Я не удивляюсь, что они приняли вас за своего. Вы тоже жили в мире, где человек привык рассчитывать на свои силы. Жил в этом мире и я. Скорее всего, это наложило на нас свой отпечаток.

— Все может быть, — улыбнулся Кроувелл. — В Куполах люди привыкли всю ответственность перекладывать на лидеров, а здесь им приходится думать самим, иначе просто не выжить. Сынок, возвращается старое доброе время пионеров. И я рад. Но поначалу у нас будут проблемы.

— Кстати о проблемах. Необходимы решительные меры…

— Прямо сейчас? — Логист проницательно посмотрел на свободного солдата.

— Да нет… — ответил, Хейл и заметил, как по лицу Логиста скользнула едва заметная довольная улыбка. — Любопытно будет посмотреть, насколько далеко они могут зайти. Кроме того, как бы это сказать?.. Мне кажется, что в этих смутах есть нечто такое, что должно сохраняться. Пионерский дух, что ли. Нельзя его уничтожать. Понимаю, что бунт не лучший способ решения проблем, но для цивилизации в целом, это, скорее, хороший признак.

— Вы позволите им победить?

— Конечно, нет. Они еще не понимают, что Сэм и я нужны им. Сейчас они просто все погубят и вернутся в Купола догнивать. Мы на переломе самой идеи колонизации. Сейчас решится все. И рано еще отказываться от Сэма. У него есть какой-то план, о котором я могу только догадываться. Но я знаю — он победит. Он будет драться всерьез и жестоко и может навсегда растоптать дух независимости. Наша задача — смягчить его реакцию на мятеж. Или… Кроувелл, бесполезно спрашивать у вас совета, не так ли? Нам надо крепко подумать.

Долго, невыносимо долго Кроувелл смотрел на свою погасшую трубку. Он трогал заскорузлыми пальцами застывший до окаменелости пепел, вертел трубку и так и сяк. Наконец он вздохнул и сказал:

— Мальчик мой, ты на правильном пути и тебе не нужен мой совет. В естественный процесс можно вмешиваться, но только очень осторожно. Здесь люди вновь открыли небо. Там, в Куполах, нет ни ночи, ни дня, ни смены сезонов. А здесь они видят, как идет дождь, чувствуют, что могут опоздать, особенно после того, как потеряли надежду на бессмертие. Они словно проснулись, поняли вдруг, что живут. Они превратились в стихийную силу и не надо им мешать. Они сами найдут где применить ее… Думаешь, Сэм сможет позаботиться о себе?

— Я не буду ему в этом мешать. Так вы присмотрите за заговорщиками?