Отель «Парк»
(Повесть) - Воинович Александр - Страница 19

Задание нужно выполнить. Но как? Согласно старому плану произвести налет предполагалось на малый зал. Но там всего два человека. И сейчас они, наверное, уже ушли. А может быть, пришли другие? Большой зал заманчивее. Там больше офицеров.

Я не знал, что делать. Мысли, словно молнии в черных тучах, быстро сменяли одна другую.

«По плану предусматривалось нападение на малый зал. Швыряй туда гранату, и задание будет выполнено», — уговаривал я себя.

«Нет, это неверно. Там пусто. Нет смысла! — возражал я самому себе. — Атакуй большой зал! Там больше народу. Выбирай. Если настоящая причина для откладывания операции — не страх, выбирай большой зал. Чего ждешь?»

В висках громыхали молоты. Надо было решать. Внутренний голос шептал:

«Чего ты ждешь? Малый зал безопаснее! Несколько шагов — и ты в безопасности. Легче удрать. Выполняй задание точно по намеченному плану! Не твоя вина, что их всего двое. Впрочем, кто это увидит? И голову сохранишь, и задание выполнишь!»

Совет был заманчив. В голове гудело. Тем временем я начал различать силуэты прохожих, услышал какой-то неясный шум. Снова пошел к памятнику, никого не видя перед собой.

— Чего рот разинул? — заорал на меня хорошо одетый высокий мужчина.

Я налетел на его огромный живот. Не отлети я вовремя в сторону, — схватил бы хорошую пощечину. Мы обменялись взглядами уже на приличном расстоянии друг от друга.

«Ничего, сбросишь килограммчик-другой, после того как побегаешь нынче ночью», — подумал я.

Я снова вернулся к мучившему меня вопросу. В какой зал бросать гранату?

«Смелее. Ты один. Только ты один будешь знать всю правду. Ведь ты хочешь, чтобы погибло больше офицеров. В большом зале их больше. Почему же ты тогда не хочешь выполнять задание? Иди в большой зал. Не медли. Это не так уж опасно, — лихорадочно думал я. — По улице до первого укрытия метров восемьдесят — сто. Ты молод, не бойся, успеешь удрать».

Что делать?! Необходимо немедленно что-то решить. Время уходит. Скоро, наверное, десять часов. Я посмотрел на часы в витрине магазина. Десять минут десятого. Прошло всего десять минут, а мне они показались вечностью.

Я продолжал колебаться. Раздумывал… Мысли витали бог знает где в поисках новых доводов. Неизвестность мучила, убивала. Промедление хуже бездействия. Надо что-то решить, и тогда не будет другого выхода, кроме одного — осуществить принятое решение.

Но почему я должен нападать как раз там, где больше немцев? Откуда труднее скрыться?.. Снова вспомнилась дорога из Ужице в Валево, убитые солдаты… Я посмотрел на свои руки. Сейчас они были чистыми. Однако в ушах звучал злорадный смех немца, которому я отдал часы.

«Надо идти к большому залу. Только туда! Отомстить за невинных! Там наверняка сидит тот самый офицер, который бросал кости детям. Может быть, там и тот, с дороги, с глазами преступника. Все они фашисты. Чем больше их погибнет, тем лучше. Не будь трусом! Иди, не медли! Иди к большому залу!» — шептал внутренний голос.

«Ладно, пусть будет так, — решился я наконец. — Совершу налет на большой зал». Я всегда любил дерзать. Хотелось взвесить на весах собственной совести свои возможности. Решение раззадорило меня. Силы снова вернулись ко мне. Вялость исчезла. Все мысли сосредоточились на задании. Вместе с силами я обрел и спокойствие. Руки больше не дрожали. Вернулось хорошее настроение. Совесть подсказывала: «Ты поступил правильно. Только вперед, не робей! Вперед, к большому залу!»

Время шло. Надо было действовать немедленно. Только теперь я увидел, что происходило вокруг.

В кафе по-прежнему звучала музыка. Звуки стонали, словно находились при последнем издыхании. Кто-то запел пьяным голосом. На улицах еще чернел людской поток. Все столы в кофейнях были заняты. Расходились лишь те, кто жил далеко от центра.

Цыганка просила милостыню. Кто-то грубо гнал ее. Я сунул руку в карман. И снова вспомнил, что я без денег. Оказалось также, что со мной нет и «липового» пропуска. В спешке я отдал его Черному вместе со всеми остальными документами. Усмехнулся, подумав, что, скорее всего, он мне не понадобится.

И вот я снова шагаю к отелю «Парк». Памятник остается позади. Как обычно, я иду к мосту, чтобы возле банка свернуть вправо.

Поворачиваю вправо, потом влево. Ребятишек, игравших на мостовой, уже нет. Видимо, они разошлись по домам, послушались меня. Хоть кто-то пошел в эту ночь навстречу моим желаниям! Я стиснул зубы, вспомнив про кондитера. Воспоминание снова вызвало жажду…

Цель уже близка. Я смотрел прямо перед собой, держа руки в карманах. Только вперед!

Задание выполнено

Я снова на углу, у Народного банка. Послышался какой-то шум. Я стал прислушиваться. В какой-то момент у меня перехватило дыхание: поток офицеров вытекал из Неманиной крепости и, пройдя мост, вливался в большой зал «Парка».

Я смотрел на этот бурлящий поток и не верил своим глазам.

— Откуда они идут? — не выдержав, спросил я пожилую женщину.

— Представление в цирке кончилось. Там, за мостом, чешский цирк, — ответила она.

И тут мне стало ясно, почему пустовали оба зала. Я почувствовал, как во мне растет волна радости. Усталость, раздумья, разговоры с самим собой, сомнения! Все это ушло в прошлое. Теперь все ясно.

Офицеры группами по пять — десять человек проходили мимо меня. Они шутили, смеялись, громко разговаривая между собой. С края тротуара я хорошо видел их лица. Меня охватило ледяное спокойствие. Я терпеливо наблюдал, как они торопились в ресторан. Еще бы им не торопиться! Там их ждет музыка, обильный ужин, вино и, вероятно, женщины. В оккупированных странах, и особенно там, где нет партизан, нужно пользоваться положением. Развлечься. Ведь завтра можно оказаться на Восточном фронте. Там, правда, дела пока идут хорошо, но погибнуть и там можно. Да и в Югославии уже летят головы с плеч! Только здесь, в Нише, пока спокойно. Надо торопиться! И они торопятся. Торопятся в ресторан, где сейчас грянет музыка. Большинство офицеров через террасу проходили в большой зал. За угол к малому залу никто не сворачивал. Это показалось мне подозрительным. В самом деле, в малый зал никто не идет. Странно… Почему они туда не идут? Как быть?

За несколько минут до этого я решил бросить гранату в большой зал, но тогда была другая ситуация. Сейчас все изменилось. Наверное, они заполнили и малый зал. Все идет так, как предвидели товарищи. Само собой разумеется, нужно действовать по намеченному плану. Я снова принялся размышлять.

«Чего тут думать? — говорил я себе. — Бросай в малый зал. Там наверняка есть офицеры. Это вернее. Легче будет скрыться!»

Ожили прежние доводы, казавшиеся теперь значительно более оправданными и убедительными.

Однако внутренний голос, более решительный и склонный к риску, снова выдвинул свои контрдоводы:

«Не трусь! Смотри, все офицеры идут в большой зал. Там будет битком набито. В малом же зале всего три-четыре стола. Там наверняка будет меньше людей. Попробуй! Скрыться здесь труднее, но зато интереснее!»

Мысль о таком решении сильно взволновала меня.

Офицеры гурьбой валили в большой зал. Сколько их там окажется? Граната, брошенная в такую толпу, многое может сделать. Снова нерешительность… Я снова начал раздумывать, разговаривать сам с собой. Хорошо, что я стоял не под фонарем: люди обратили бы на меня внимание и подняли бы на смех.

Такая внутренняя борьба была мне не в новинку. Я часто так беседовал с самим собой, ругал или хвалил себя, отправлялся в страну сказок или играл в войну, на которой, отпустив вожжи фантазии, совершал чудеса. Но все это были детские мечтания. Сейчас же я имел дело с действительностью. Со мной не было волшебного меча, которым, как в сказке, можно снять сразу двадцать голов.

С моста сходили уже меньшие группы офицеров. Еще немного — и, вероятно, все пройдут. Улица опустеет. На ней не останется ни одной живой души. Нужно спешить. Но куда? Малый зал или большой? Я по-прежнему был в нерешительности. Словно эти муки доставляли мне удовольствие. Раньше о том, как поступить, я и не думал. Селя и Мика сказали, что гранату нужно бросить в малый зал, и я принял это решение без особых раздумий. Но сейчас… Совсем другая ситуация. А товарищей со мной нет. Посоветоваться не с кем. Надо решать самому.