Серая Дружина. Сердце Крона (СИ) - Жур Алена - Страница 55

Очень-очень мощный рупор.

А потом меня выкинуло наружу с такой скоростью, что я не успела ни сориентироваться, ни понять, куда меня несет, а успела только подумать: «Ого, небо!» − а потом сразу: «Ого, какая-то твердая дрянь!»

Потом наступил такой мрак, будто легендарный Повелитель Тени вдруг решил пожать мне руку.

Наверное, это типично мое везение. Но я была вроде как без сознания, а голова болела все равно…

Глава 14. Лазарет на скалах и роковые встречи

Первым, что я увидела по пробуждении, было встревоженное лицо Йехара. Вторым – его же дрожащие руки.

− Что-то случилось? – логично обеспокоилась я.

Но рыцарь был не в состоянии отвечать из-за чудовищного вздоха облегчения. Ответила мне Виола, которая тут же и появилась рядом со странником:

− Случилось. Ты в себя не приходила четыре дня. Кое-кто уже думал – и не придешь.

− Я не думал, − тут же встрял голос спирита издалека. – Ну, правда, сначала-то мне показалось, что она собралась прямиком на Олиму, и без телепортации, нечасто, знаете ли, можно увидеть такой полет…

Виола тяжко вздохнула и исчезла из моего поля зрения. Отправилась проводить воспитательную работу, наверное: через десять секунд окрестности огласил крик спирита: «За что?! Это только мое мнение». Йехар протянул руку и помог мне кое-как принять сидячее положение.

Окрестности были не очень знакомыми. Вокруг – скалистая местность, что-то вроде стационарного лагеря, я – на самодельной постели из травы… И где-то недалеко клокочет и шумит море.

− А…

− Недалеко от тех скал. От той твари, которая едва тебя не погубила. Однако, нужно признать, ты рассчиталась с ней мужественно.

В подтверждение его слов за шумом моря послышалось вялое «Ве-э…», и ясно было, что звук принадлежит очень большому существу.

− Ее что, так и полоскало все это время?

− Сейчас уже слабее. В первые два дня даже мне было ее немного жаль.

Мозги, которые явно перевернулись или перемешались четыре дня назад, начали медленно возвращаться на место. Я вспомнила, почему прыгнула в пасть к античной живоглотке, и открыла рот, но тут послышались приближающиеся шаги и голос Веслава:

− Шут наш не врет? Пациент скорее жив, чем мертв?

− Она очнулась, − ответил Йехар, поворачиваясь.

− Очнулась? – переспросил алхимик, появляясь в поле моего зрения. – Прелестно, − и тут же, без всяких предисловий: − Дура!

Мозги опять начали возвращаться в перекрученное состояние. Я смотрела на него, он на меня, и вместо обычной нервности на лице у него была такая злость, что понять ее было невозможно.

− Кто? – наконец спросила я.

− Овца в пальто, − ответил алхимик и запахнул на себе плащ. – Светлый, сунешься ее защищать – тебя тут же и похоронят. А ты, девушка-которая-обставила-по-тупости-одну-мою-знакомую-блондинку… Если жить надоело, могла б меня попросить, я б тебе уделил чего-нибудь… безболезненного… с большим удовольствием! И сидеть бы над тобой, как сестричке из госпиталя, никому бы не пришлось! И если уж у тебя вода вместо мозгов – а там вода и не очень калорийная – ты хоть предупреди и не проявляй это вот так! Великая русская пловчиха на глубинные дистанции! Ты хоть соображаешь, что чуть не наделала? Чем рискнула – соображаешь?! Ты…

− Веслав, − негромко, но сильно заговорил Йехар, вот редкость – назвал темного по имени. – Я отчасти понимаю, что с тобой творится… Но еще два слова – и Глэрион покинет ножны, и мы проверим, что быстрее: твое мастерство или мое.

Алхимик молча испепелил взглядом сперва его, потом меня. Повернулся и зашагал прочь. Рука Йехара медленно разжалась на рукояти меча: он не шутил насчет поединка.

А я скорее удивилась, чем обиделась.

− Ничего, Оля, − сказал потом странник просто. – Хотя это удивительно для алхимика – но ничего… Все эти четыре дня он от тебя не отходил. И волновался больше нас всех: я думаю, он просто лучше нас знал, чем это может кончиться. И теперь, конечно, не выдержал, ну, прибавь к этому то, что он…

− Темный, − сказала я и потрясенно перевела взгляд на Йехара: − А с чего бы это он такой добрый? Вроде как нет у него причин… ну, только…

Догадываешься, почему в Дружинах процветают товарищество и взаимопомощь, несмотря на стороны и цвета?

В груди опять пополз холодок. А ведь прав был Веслав. Действительно, дура. Третий закон…

− Да, − угрюмо сказал Йехар. На меня он теперь не смотрел. – Не о тебе. О себе беспокоился. О том, что не сможет вернуться.

И говорить ему после этого сразу расхотелось, и как-то сразу ему вспомнилась тысяча неотложных дел, вроде охоты, и только когда он уже уходил – я догадалась у него спросить:

− Я ее все-таки вытащила?

И по глазам увидела, что все-таки – да.

Остальные, кроме Веслава, тоже полагали, что мой поступок заслуживает восхищения. Особенно Эдмус. Виола отгоняла его, как могла, но он взлетал, дурачился и вопил, что, если ему не позволят выразить свое почтение «великой летунье», − он будет выражать его во весь голос с неба. Пришлось пережить и это.

− Какое это было зрелище! – закатывался шут через пару часов, когда я уже могла вынести его болтовню. – Я поднимаю глаза, и тут ты летишь на меня и кричишь, чтобы ловил… да я, когда услышал, – чуть за тобой не рухнул! Потом пропадаешь, Йехар собирается меня убивать за то, что не поймал, Герем смеется, все хотят убивать уже Герема, потом вдруг эта штука, как вы ее там зовете, разевает пасть и… Ты по красивой дуге впечатываешься в скалу. Бамс! И с виду мертва-мертвешенька, особенно когда отлипла и аккуратно свалилась на руки Йехара. Нет, ну какое это было зрелище! Он… ты на руках… стрела эта у тебя… и вид такой траги-ический, у обоих. И если бы эта тварь не окатила нас всех в этот момент фонтаном переваренной морской водички с какими-то досками и костями пополам – и впрямь хотелось бы плакать.

Я вообразила себе зрелище, и мне стало не по себе гораздо больше, чем когда я оказалась у Харибды в глотке.

− А Герем стрелу отнять не пытался?

− А ее отберешь, как же! Да ему еще и больше всех досталось, какими-то ошметками облепило, так что он, наверное, не рассмотрел, что ты ее достала. Ха! Да он тебя не рассмотрел, я думаю…

− А если увидел, то решил, что ты неживая, − вставила Виола, которая присутствовала рядом в качестве контролера шута. – Мы тоже так сначала решили. Ты почти захлебнулась – как, кстати? Я думала, ты…

− Я же ученик, − развела я руками. – Это профессора могут под водой годами, если надо…

− Да и головой ты ударилась здорово, Веслав над тобой все трясся…

− Как над люб… имой, − с запинкой хмыкнул шут. – И если бы он не орал каждые полчаса: «Ну, очнется – нахлебается «Ниагары!» или «Живыми вернемся – в камень превращу!» − мы бы даже умилялись.

− Брысь отсюда! – грянуло сверху.

Надо отдать им должное – кроме меня, никто не вздрогнул.

− Кошечек тут нет, − напряженно сказала Виола. – Собачек тоже.

− Хомо сапиенсов тоже не вижу, − огрызнулся алхимик, приседая рядом со мной. – Поверни голову. Ну, все затянулось, вроде, а с самочувствием что?

Самочувствие было отличным, кроме одного маленького недоразумения в моем организме.

− Мне очень хочется тебе врезать, − призналась я подавленно. – Это нормально?

− Еще как! – вздохнула Виола, почесывая кулаки.

− Вполне, − осклабился Веслав, щупая у меня пульс, − побочное действие «Антиамура». Ты этой стрелой все руки себе расцарапала, не хватало мне тут пылких признаний в любви…

− Ты мне испортил жизнь, − подрагивающим голосом признался спирит. – А если бы она согласилась скрасить мое одиночество?

− Так у меня ж не десять таких стрел было, − буркнула я и приняла из рук алхимика кружку с каким-то пойлом. Искренне понадеялась, что про «Ниагару» он пустые угрозы выкрикивал. – Йехара мне почему-то не хотелось ударить, это как?

− Это так, что ты его как девушку воспринимаешь, − ответил алхимик, потом поймал мой взгляд, который задумчиво остановился на его переносице, и отодвинулся подальше. – Учитывая некоторые его сентиментальные выкладки – я тебя понимаю.