Баран и новые ворота - Калинина Дарья Александровна - Страница 35

Ксерокопия гравюры изображала усадьбу князя в конце семнадцатого века. Тогда дом был еще одноэтажным с башней. Вокруг него не было ни кустика. Зато бродили лошади и щипали траву, а в стороне располагались конюшни для этих самых лошадей.

Домой девушки вернулись только под утро, проскользнув в дом буквально под носом у своих женихов, которые вошли в дом следом за ними. Подруги даже еще не успели покинуть прихожую.

– Все гуляете, – недовольно проворчала Инна. – А мы вас тут всю ночь ждем. Нельзя же так себя вести. Мы же беспокоились. Даже собрались идти вас искать, видите, уже одеты. Еще немного, и мы бы отправились на поиски.

Отчитав братьев, подруги отправились спать. На следующий день ребята посвятили все свое свободное время невестам. Это было совсем некстати, так как на этот день была намечена поездка в усадьбу князя. Пришлось мероприятие отложить, не тащить же с собой женихов. Девушки провели томительное утро, выполняя различные указания братьев. Те в свою очередь всячески старались показать, насколько девушки им дороги. Все это здорово отравляло подругам жизнь. И ближе к обеду Юля, которая по указанию Саши уже перемыла пол во всех комнатах первого этажа, не выдержала.

– Давай возьмем братьев с собой! – взмолилась она. – Нет у меня больше сил выносить их здесь. Их не переубедить, что смысл моей жизни не в том, чтобы гладить им рубашки.

– Ладно, – согласилась Инна.

Но, к удивлению девушек, их женихи уже испарились. Должно быть, братья сочли, что уже достаточно уделили внимания своим невестам и дальнейшее пребывание в их обществе нанесет прямое оскорбление всем остальным девушкам Тбилиси. Впрочем, в комнате подруг ждала записка, в которой братья сообщали, что удаляются на всю ночь, и просили подруг тоже куда-нибудь сходить, чтобы не вызвать подозрения мамы.

– Мы сходим! – с угрозой сказала Инна, прочитав записку. – Мы обязательно сходим. Век будете помнить нашу прогулку.

И, приписав несколько строчек к записке, она потащила Юлю в гараж. По пути Инна прихватила ключи от машины, висевшие на крючке возле дверей. Поэтому Юля не удивилась, увидев, что подруга направляется в сторону гаража.

– Заводи! – приказала Инна, сунув Юле ключи.

– Не буду, – уперлась Юля. – Ты с ума сошла. Это же не наша машина.

– Неважно, – отрезала Инна. – Она нам нужнее. Нам необходимо обернуться до утра. Если мы поедем на поезде до Ткемловани с пересадкой в Карели, а потом еще будем добираться до этих проклятых развалин, мы потратим на это путешествие несколько дней. И помни, нам еще искать остатки кипариса, потом считать шаги. На это тоже время уйдет. И неужели ты потащишь лопаты и все снаряжение на себе?

Последний аргумент решил дело в пользу Инны.

Пока девушки разбирались с расплодившимися развалинами, Бритый все еще безуспешно пытался преодолеть препоны, чинимые ему грузинским посольством. Только через неделю Крученому удалось получить вызов от одного грузинского вора. Точнее, даже не от него, а от его брата, потому как сам вор пребывал в это время под надежным присмотром Российского государства.

Эту неделю Бритый провел с пользой. Он выяснил, что деньги Олег получил легальным путем. Об этом Бритому сообщила доверчивая мама парня, которую в свою очередь просветил Михайловский. Следователь поступил весьма неосмотрительно. Узнав о деньгах, женщина прямо-таки задохнулась от возмущения. Ее эгоист сынок даже не потрудился сообщить любящей мамочке о свалившемся на него богатстве. Гнев ее был так велик, что женщина должна была с кем-нибудь поделиться. Этим человеком как раз и оказался Бритый.

Проверить слова женщины было делом одного дня. Нашелся нотариус, подтвердивший реальность существования огромного наследства.

– Получил около миллиона «зеленых» наличными и в этот же день пошел грабить сейф, где было всего несколько тысяч? – не поверил Крученый. – Тут либо парень непроходимый идиот, либо его кто-то хотел подставить.

Бритый тоже так думал. К тому же внезапная смерть единственного свидетеля громкого ограбления, который мог проговориться и назвать грабителя, тоже заставляла задуматься. Мотив ревнивой жены пришлось сразу же отбросить, жена совершенно спокойно сказала, что мужа она не держала, пусть бы шел на все четыре стороны, лишь бы ее с ребенком содержал. Смерть охранника должна была быть напрямую связана с ограблением.

– Код сейфа знали только Олег, пропавшая девка и сам директор, – рассуждал Бритый. – Олег отпадает, пропавшая девка, вероятно, тоже, ведь, по словам охранника, она орудовала с Олегом на пару, остается директор.

Стоило Бритому произнести эти слова, как все стало на место. Конечно, директор решил таким образом отомстить своим отколовшимся сотрудникам, посмевшим конкурировать с ним. Ну и мстил бы! Но вот привлекать для своих махинаций Бритого ему не следовало. Свое имя Бритый оберегал, словно какая-нибудь старая дева свою честь. Быть пешкой в чужой игре Бритый тоже не любил. Поэтому он помчался к Засуре, пылая от гнева.

Следователь Михайловский успел проверить показания Олега. Кроме полученного крупного наследства, в пользу парней говорило и то, что сторож и охранники видели их на проходной Кировского завода. И именно в момент совершения ограбления, если верить показаниям Леши и видеопленке, зафиксировавшей ограбление. Так что даже если парням каким-то чудом удалось бы перебраться через стену, окружавшую завод, то все равно они не успели бы добраться до фирмы Засуры вовремя. Значит, в ограблении они не участвовали. А если не участвовали они, то не участвовала и Юля.

Тогда вставал вопрос: кому понадобилось подставлять ребят и у кого была для этого возможность. Следователь уже успел побеседовать с сотрудниками Юлиной фирмы, не скрывая от них того, что у следствия появились новые улики и в числе подозреваемых сотрудников теперь не только Юля с Олегом и Борисом, но и кое-кто еще. Следователь знал, что в делах, когда подозреваются все, каждый старается утопить соседа, чтобы самому остаться сухим! Сотрудники фирмы упрямо не желали обвинять друг друга, но весьма многозначительно кивали в сторону кабинета директора.

– Он на нее волком глядел в последние перед увольнением дни, – прямо сказала секретарша Любочка. – Мне даже жутко становилось. Уставится и смотрит на нее, словно замышляет чего недоброе.

Но основной причиной того, что Михайловский начал подозревать директора Засуру в желании подставить своих сотрудников, было то, что к видеопленке имел доступ только он, но почему-то до сих пор не передал ее сотрудникам милиции для экспертизы. Мотив для этого он выбрал самый дурацкий: мол, пленку потерял. Намекал даже, что пленку у него похитили. Поэтому теперь следователь был почти на сто процентов уверен, что на ней был чистой воды монтаж и Засура прекрасно об этом знал, потому и не передал пленку в милицию.

Добравшись до кабинета директора, Михайловский вольготно расположился на просторном кожаном кресле и стал ждать директора. Время шло, а директора все не было. Заскучав, следователь прошелся по кабинету, между делом заглянул в шкаф и ящики письменного стола. Увиденное заставило его в изумлении присвистнуть. Он быстро отошел от стола и вернулся в полюбившееся ему кресло, но от былого кайфа и вольготности не осталось и следа. Следователь вдруг стал похож на хищника, увидевшего перед собой легкую добычу.

Едва в кабинете появился господин Засура, следователь молча уставился на него испепеляющим взглядом. Мертвенно побледневший Засура стал покрываться потом. Зрелище не из приятных, но следователю оно доставило истинное удовольствие – ясно, что Засура боится, стало быть, ему есть чего бояться.

– Я приехал к вам потому, что ваше алиби начинает разваливаться на глазах, – сообщил Михайловский директору, по лицу которого пошли зеленые пятна.

– Как это? – едва слышно прошептал Засура, которого с самого утра мучили сильные желудочные и головные боли, а визит следователя он воспринял как удар судьбы, решившей окончательно прикончить его. И он был недалек от истины.