Длинные руки нейтралитета (СИ) - Переяславцев Алексей - Страница 77

  - Вы уверены-с? - ядовито отвечал Нахимов. - А я-то думал, тут пирогами с капустою угощают-с.

  - Не бережете вы себя, Павел Степанович, жизнь ваша нужна России! - решился на вмешательство барон Остен-Сакен. Формально он был начальником Нахимова, но, обладая достаточным здравым смыслом, в военные дела не лез.

  -Эх, ваше сиятельство, не то говорите вы! Севастополь беречь следует, а убьют меня или вас - беда невелика-с! Вот беда, как убьют князя Васильчикова или Тотлебена. Вот это беда-с! - махнул рукой адмирал. По прошествии нескольких секунд он добавил:

  - По моему суждению, присылка подкреплений необходима-с.

  Остен-Сакен кивнул:

  - Не возражаю, Павел Степанович. Сотня казаков имеется в резерве.

  - Феофан Христофорович, пишите приказ о присылке подкреплений на Камчатский люнет.

  Острено быстро набросал приказ. Адмирал посмотрел, завизировал, барон подписал и велел немедля скакать. Адъютант умчался.

  - Ваше превосходительство, полковника Тотлебена ранило! - выкрикнул посыльный.

  И, зная отношение адмирала к главному инженеру Севастопольской обороны, поспешил добавить:

  - Осмелюсь доложить, сестрица милосердия Дарья смотрела его на люнете, перевязала, отправила в госпиталь и сказала, что ранение легкое и что Марья Захаровна за день-другой на ноги поставит.

  Адмирал вздохнул с облегчением, но высказаться на эту тему не успел.

  - Кажется, вторую волну пехоты готовят, ваше превосходительство. Там, где рядом три бугорка, чуть подалее...

  - Подзорную трубу!

  Нахимов встал на банкет. Видимо, видно было плохо, поскольку адмирал влез еще выше.

  - Ваше превосходительство, ведь они по вам целятся.

  - Не каждая пуля в лоб! - отрезал Нахимов.

  Жан-охотник дождался своего шанса. Высокая сутулая фигура в сюртуке с золотыми эполетами застыла с подзорной трубой. Лучшего момента не стоило ожидать.

  Стрелок даже не потрудился разглядеть результат. Вместо этого он, подхватив штуцер наперевес, рванул что было духу по траншее в сторону запасной позиции. И успел вовремя.

  По уже отработанной практике наводчик гранатомета, увидев облачко дыма от штуцерного выстрела, немедленно приказал перенести огонь на обнаруженную позицию стрелка. С трех гранат траншея превратилась в воронку. Но сам штуцерник унес ноги с опасного места. Только обосновавшись на хорошо замаскированной точке, Жан осмелился глянуть на результат. Судя по суете, он попал точно. К этому месту подбегали один за другим офицеры, но стрелять не было возможности: слишком уж быстро и беспорядочно они двигались. Да и не на лейтенантов шла охота.

  Сам же охотник без особой спешки перезарядил штуцер и снова принялся терпеливо ждать. Должна была появиться вторая цель.

  Тяжелая штуцерная пуля попала адмиралу в голову и вышла через затылок. Нахимов осел на банкет.

  Совместный горестный крик окружения адмирала заставил Дашу поднять голову. Она в этот момент как раз закончила перевязывать матроса с ранением в предплечье. С ее места до банкета, на который упал Нахимов, было не более двадцати шагов. Видно было, что раненый еще дышит.

  Дарья мгновенно подумала, что этот случай самый что ни на есть крайний, достала заветную серебряную вещицу и вызвала Марью Захаровну. Изложение истории болезни было столь же кратким, сколь и ответ госпожи лекаря:

  - Адмирала перевязать, никуда не везти, подложить под него шинель. Я скоро буду.

  Сестра милосердия мелкой рысцой подбежала к банкету. Дальше началось нечто не вполне привычное для господ офицеров. От девчонки последовали команды:

  - Всем отойти! Шинель сюда! Марья Захаровна скоро будет.

  Дарью уже хорошо знали, поэтому ей доверились. Пока порученец бегал за шинелью, руки девушки сноровисто перевязывали раненого. Свита стояла чуть поодаль и шепотом комментировала:

  - Эко Дарья-то командует. Чисто штаб-офицер.

  - Главное, чтоб Марья Захаровна приехала поскорее. Уж она вызволит.

  Получив вызов, Мариэла действовала быстро и уверенно. Скорым шагом она прошла к выходу.

  - Коня! - прозвучала резкая команда.

  - Марьзахарна, - осмелился вякнуть казачок, исполнявший обязанности коновода, - так ведь седло, оно ж...

  Вместо ответа лекарь чуть сдвинула вбок свой знаменитый плащ с желтой лентой. Под ним оказались мужские штаны. Видимо, к поездке верхом все было подготовлено заранее. Всадница уже оказалась в седле, когда казачок взвизгнул:

  - Я с вами, не то Тихон Андропыч мне голову оторвет!

  Мариэла кивнула, и оба всадника рванули в галоп.

  - Вон скачет!

  На этот крик подносчика гранат обернулись все. Сказано было неточно: ехали двое. Мариэлу сопровождал казак.

  В лицо госпожу доктора знали не все. Зато все слышали о ее плаще. Перед Мариэлой расступились, и молодая женщина легко вспрыгнула на банкет.

  Жан-стрелок также узнал плащ. Он подождал, когда цель остановится, и нажал на спуск штуцера. На этот раз он побежал с целью вернуться к своим. Только быстрота ног могла выручить.

  Хорунжий обернулся как раз в тот момент, когда Мариэлу снесло пулей с банкета.

  - Маша!!!

  Казак позднее так и не смог вспомнить, как он оказался рядом с раненой. Он только и успел подумать: 'В грудь. Как же она говорила о щите?'

  Женщина открыла глаза.

  - Машенька, ты только держись, - пробормотал хорунжий, поддерживая легкое тело, в то время как Дарья рванулась к наставнице с бинтом наготове.

  Мариэла зашлась в жестоком приступе кашля. Брызги крови летели во все стороны.

  - Отходит, бедолага, - полушепотом промолвил стоявший невдалеке артиллерист.

  - Долго ждать будете, - прокашляла жертва меткого стрелка, выплевывая пулю вместе с сгустком крови. - Тихон, сбереги.

  Казак подхватил помятую пулю, отрезал ножом кусочек бинта, завернул трофей и сунул в карман.