Длинные руки нейтралитета (СИ) - Переяславцев Алексей - Страница 46

  Атака началась и на Волынский редут, Однако малый гранатомет на этом редуте, в отличие от больших на Камчатском люнете, имел хороший боезапас. А поручик Боголепов замедленностью мышления не страдал.

  - По левому флангу пехоты, дистанция триста двадцать, пали! Картечница -товсь! Огонь по команде!

  Расчет оказался верным: англичане не успевали развернуться и попадали под губительные разрывы. Комендор Патрушев снова проявил выдающиеся способности, пристрелявшись с четырех залпов. А после десятого разрыва английские пехотинцы откатились на исходные позиции. Разумеется, поручик приписал это успешному действию вверенного ему гранатомета. К тому же выводу пришли моряки у обычных орудий, все еще ожидавшие команды, и все офицеры редута. Вот почему и гранатометчики, прекратившие пальбу, и артиллеристы застыли в ожидании нового штурма. Никому и голову не пришло, что противник лишь имитировал атаку.

  На Камчатском люнете все пошло иначе, хотя атака неприятельской пехоты поначалу ничем не отличалась от таковой на Волынский редут.

  Мичман Шёберг сообразил, что боеприпасов к гранатомету может не хватить для отражения натиска, и гаркнул во всю силушку:

  - А ну, Фрол, запускай картечницу!

  Стрелок потратил, наверное, секунду на то, чтобы поухватистее вцепиться в скорострелку. Первая очередь пошла по центру разворачивающегося строя. Сшибло, наверное, человек семь-десять.

  - Фролка, твою ж якорем поперек... да с цепью... - хорунжий Неболтай заимствовал часть выражений из лексикона боцманмата Кроева, - что ты садишь в одно место?! Води стволом, распертудыть тебя!

  Неболтай только-только закончил давать ценные указания, когда пули на одной стороне блина закончились. Отдать должное молодому картечнику: он довольно ловко отщелкнул тяжелый диск, перевернул его, присоединил к винтовке и снова повел стволом под глухое 'дух-дух-дух-дух'.

  Грозная красно-синяя волна пехоты накатывалась на люнет. Артиллеристы получили команду разрядить заряженные ядрами пушки в набегающий строй и зарядить снова картечью. Хорунжий залег рядом с картечницей и посылал из собственной винтовки пулю за пулей в атакующих.

  Шёберг решил, что экономия уже ни к чему, и скомандовал:

  - Гранатомет, к бою!

  - Эка их много, - пробормотал Тароватов. Он аккуратно, даже нежно двигал ползунок, пытаясь прикинуть расстояние пальбы - а оно неуклонно уменьшалось.

  Как-то неожиданно пули в диске закончились. Заряжающий шустро подвинул запасной. Фрол даже не успел защелкнуть стальной блин, когда Неболтай зарычал:

  - Степка, набивай, набивай, набивай пули, тетеря сонная!

  Оскорбительный эпитет был совершенно незаслуженным: заряжающий, передав полный запасной магазин, тут же принялся запихивать пули в пустой. Дело шло не так резво, как надо бы: и опыта в этом деле у казачка было маловато, и волнение первого боя сказывалось.

  Пока уходил второй диск, Неболтай подбадривал стрелка - во всяком случае, свои слова он полагал именно подбадривающими:

  - Да что ты тратишь заряды на каждого вражину, как на любимую тещу! Ты сберегай, сберегай, на одного басурмана не более пульки. Куда ж глядишь, справа совсем близко добежали, приголубь их! А теперь слева!

  Строй французской пехоты начал рассыпаться. Летели на землю ружья с примкнутыми штыками. Падали вместе с ними люди - и корчились, дергались, кричали, стонали... Но их уцелевшие товарищи все еще надеялись на успех.

  Второй пустой магазин ткнулся в руку заряжающего. Третий с щелчком встал на место. А заряжающий снова отвлекся: набивка первого далеко не закончилась.

  Где-то в глубине ахнул, взметая землю, взрыв: это гранатомет по приказу догадливого командира батареи начал отсекать волну нападающих еще до того, как они полезли из траншеи.

  - Еще подале на осьмушку! Пали! - надрывался мичман.

  На этот раз Плесов попал со второй гранаты. Первая пошла уж слишком большим недолетом, хотя, похоже, кого-то осколками зацепило, да и с ног не менее полдесятка человек посшибало.

  Две гранаты подействовали хорошо: атакующие невольно оглянулись и увидели, что задние отнюдь не спешат поддержать атаку.

  - Еще по одной, чуточку подале! Тароватов, чего зеваешь?

  Еще два взрыва грянули, уничтожая участок траншеи вместе со всем живым, что там толпилось.

  Третий блин опустел за считанные секунды до того, как заряжающий выдохнул: 'Хух!', закончив набивать первый. Последовал быстрый обмен магазинами. Защелка лязгнула, картечница снова задудукала, плюясь смертью.

  Услышав звук присоединяемого магазина, Неболтай нехорошо сощурился: ему уже стало ясно, что зарядка пулями угрожающе медлительна по сравнению с темпом стрельбы. Хорунжий мог помочь, но пока что отвлекаться не хотел: оставалась пара пулек в пятом винтовочном магазине и полные двадцать в шестом.

  Никто из защитников люнета, включая опытных артиллеристов, не сообразил, что более длинный ствол скорострелки (в сравнении с ее предшественницей) дает значимое преимущество в дульной энергии. Правду сказать, в Михайловском училище этого понятия не давали. Пули от картечниц, визжа на сверхзвуковой скорости, пробивали зараз два, а то и три тела; для этого строй все же оставался достаточно плотным.

  Четвертый блин ушел, а замены ему уже не было.

  Неболтай на мгновение отвлекся от опустошения своего последнего магазина, выкрикнув:

  - Мичман, поддержи!

  Шёберг колебался. Ему показалось, что атака уже захлебывается. Пока он думал, со стороны соседей послышалось:

  - А ну, братцы, наводи на картечь!

  Пушки ахнули роем смертельного свинца. Пыхнули облака белого порохового дыма.

  - Штыки примкнуть! Ждать команды!

  Командир гранатометчиков, наконец, решился:

  - Тароватов, по передним дай пару, но не более! Плесов, держи прицел на траншее, без команды не пали!

  Первая граната лопнула на большой высоте. 'Сажен десять', подумал комендор. Шёберг тоже это заметил и сделал вывод: сработал негатор. Вторая граната рванула, как и намечалось, чуть впереди передовых.

  Может быть, эти два взрыва нанесли последний удар боевому духу нападающих. Или его сломил картечный залп. Или убийственная сила крошечных пулек оказалась одним из решающих факторов, определивших неудачу штурма. Как бы то ни было, началось беспорядочное отступление.

  Фрол с огромным усилием выпустил из рук картечницу. Приклад тюкнулся о землю и сделал небольшую ямку.

  - Дядь Тихон, как же так... - вопросил молодой казак непослушными губами, - как же эта штука, она прям косой косит, ведь души живые были... Как же это?