Длинные руки нейтралитета (СИ) - Переяславцев Алексей - Страница 15

  Над морем полыхнул яростным пламенем огненный шар. Мешков успел подумать, что взрыв произошел даже выше топа мачты. Мигнув раза три, начарт понял, что сигнальный огонек погас.

  - Максимушкин, еще пару!

  При второй вспышке стало видно: мачты уже нет, да и надстройки снесло.

  Еще не успел грянуть третий взрыв, как в дело вступил соседний шлюп 'Хорнет'. Он был оборудован дорогущей новинкой: прожектором, каковой сняли с флагмана вместе с двумя обученными матросами. Луч был направлен 'куда-то в сторону моря', но прожектористы принялись деятельно разворачивать прибор в поисках противника. И тут ударил по ушам третий взрыв, поставивший точку в судьбе 'Миранды'.

  - Даю поворот на шестнадцать румбов! Всем держаться! Включаю forçage!

  'Морской дракон' еще не завершил поворот, когда на стороне союзников сыграло природное средство обнаружения: луна.

  - That's her, over there![3] - заорал глазастый уоррент-офицер[4] на 'Хорнете'. Ошибиться он не мог. Тут же прожектор с 'Хорнета' попробовал захватить противника лучом; это не получилось, но и луны оказалось достаточно.

  Артиллеристы тоже заметили удирающий корабль, освещенный луной с левого борта. Орудия уже были заряжены, но на их наведение требовалось не меньше минуты. Уже потом английский начарт подумал, что даже при открытии огня при максимальном сближении попадание ядрами крайне маловероятно - все же дистанция составляла около мили. А к моменту, когда английские орудия изготовились к стрельбе, русский успел сбежать на две мили, не меньше.

  Взвились, сияя, фальшфейеры. Крупные корабли, спасенные ценой потопления 'Миранды', приготовились к отражению атаки, которой не последовало.

   Единственным капитаном, не испытывавшим беспокойства в течение остатка ночи, был Фрэнсис Скотт. Он сопоставил полнолуние, уходящую облачность и манеру атаковать, присущую русскому командиру, и сделал из всего этого вывод: повторной атаки не будет, можно спокойно поспать вплоть до побудки.

  С точки зрения офицеров коалиции проворный кораблик ухитрился каким-то чудом уйти. С точки зрения Семакова 'Морской дракон' просто обязан был уйти с минимальными потерями.

  Старший помощник очень вежливо и очень тихо высказал мнение командиру:

  - Владимир Николаевич, команде нужен бы отдых.

  Семаков погруженный в раздумья, ответил тоже вполголоса, не сразу и невпопад:

  - И не только отдых. Сдается, потребны сведения, которых нет... - тут же поднял голову и уже во весь голос скомандовал, - Иван Андреевич, проложите курс в порт.

  Первый и второй помощники преувеличенно старательно занимались своими делами. Поглядев на них, Семаков решил, что недостаточно объяснил суть маневра:

  - Господа, не уверен, что нашим славным войскам удастся удержать неприятеля от продвижения к южным окраинам Севастополя. А раз так, то понадобятся сухопутные гранатометы. Они уже заказаны, и того более скажу: вот-вот их перешлют. Но не исключаю, что к... месту их передачи придется пробиваться с боем.

  Новости от флотского командования не обрадовали. Лейтенант Семаков правильно оценил положение: русские войска отступали. Главнокомандующий Меньшиков рассчитывал удержаться под Инкерманом - и не устоял.

Глава 5  

  Флотский офицер Семаков почему-то занимался делами, к флоту впрямую не относящимися.

  Для начала он двинулся рапортовать (заодно узнать последние новости) к Нахимову. После настала очередь дома, где проживали иноземцы, и разговор там случился долгий. Затем лейтенант пошел домой, отобедал и сколько-то времени провел за расчетами. Потом взял бричку и покатил на мыс Херсонес, где коротко посовещался с обитателем пещеры. В результате ночью дракон летал над сушей, а не над морем.

  На следующее утро лейтенант снова наведался к Тарроту, после чего решительно поехал в расположение донцов-пластунов, где отыскал хорунжего Неболтая.

  После надлежащих приветствий Семаков перешел к делу.

  - Тихон Андропович, я моряк, а потому нужен ваш совет в сухопутном деле, что я задумал.

  Ответ был несколько в стороне от темы:

  - Владимир Николаевич, мне уж оскому. набило это 'вы'. Хвала господу, не первый год знакомы. Давай на 'ты', что ль?

  - Давай!

  Соглашение скрепилось рукопожатием.

  - Так вот, Тихон Андропович, дело такое. Нам с мыса Херсонес перевезти новые гранатометы надобно, сухопутные, а они тяжелые даже в разобранном виде. Там одни лишь заготовки для щитов по восемнадцати пудов, а их две.

  - Ого-го!

  - Мне их доставить надобно на Камчатский люнет, так адмирал приказал. Только на телегах и увезешь, да тут вот какая препона может случиться: французы с англичанами уже неподалеку, у Инкермана. Моя разведка донесла. Два дневных перехода, как понимаю. Почему и опасаюсь их авангарда. Он, как думаю, конный?

  Казак кивнул.

  - Улан пошлют, верным делом.

  - На разведку сколько обычно отряжают?

  - Коль моя воля, так сотню бы отправил.

  - Вот же! Мои молодцы от них не отобьются. Вот что мыслю: сколько-то твоих казаков хорошие винтовки купили, да и ты тоже - так?

  - Оно верно, штук с пятнадцать.

  - Хочу, чтоб вы моих матросиков и груз охранили. А мы с 'Морского дракона' можем вас из гранатометов поддержать. Эту сотню должны разнести в брызги. Победная слава - тебе, и все прочее тоже, - моряк намеренно не упомянул слово 'трофеи', - а нам лишь бы увезти телеги. Но и риск твой.

  Казак чуть сощурился.

  - Это какие ж ты видишь опасности?

  - Да не опасности, а самое простое: может быть, конные и вовсе не поспеют. Тогда твоим ни славы не получить, ни... кратко сказать, ничего не достанется, разве что проедутся туда-сюда.

  Неболтай надолго задумался.

  Потом пошли вопросы:

  - Говоришь, твой корабль будет под берегом?

  - Ну, под берегом - это сильно сказать. Три кабельтова, к примеру; это сажен двести пятьдесят или триста.

  - А твои молодцы увидят ли супостатов?

  На этот раз задумался моряк.

  - А ведь прав ты: могут и не увидеть. Берег там высокий, сам должен помнить.

  - И я о том. Понадобится связной. Тебе передавать, то есть, куда гранаты класть.