Гончие преисподней - Чекалов Денис Александрович - Страница 21

Он усмехнулся.

– И правильно считают. Да только динары – что отмычка, любые двери открывают. Вот старый дурень Гонролд и решил прыгнуть выше головы. Подумал: стану колдуном, ничего бояться не надо.

Здесь он замялся, что вообще было ему несвойственно.

– А если честно, была у мысль о бессмертии. Никому о ней не рассказывал – знаю, засмеют. Но живет же Алеганд этот вот уже триста лет, а то и больше – чем плохо? Я пока еще молодой, ну, относительно, и силы есть, и деньги – остаться бы в такой поре навсегда.

Гонролд развел руками.

– И, лгать не стану, до сих пор от мысли этой не отказался. Стал справки наводить, где бы незапертую дверцу найти, пусть щелку, лишь бы ногу поставить, а там уж дело техники. Многие, у кого я спрашивал, просто в лицо смеялись.

Бандит недоуменно улыбнулся:

– Не уважают, понимаешь. Высоко слишком летают для старого Гонролда. Да ладно, хрупким, как стекло, я никогда не был, от плевка не растаю. Раз за разом людям вопросы задавал, пока не узнал, что есть такой Орден Коратоллы. Традиции древние, а денег ни гроша. Вот я и подумал – мой шанс. Все равно что титул купить. Пришел к этому Сарнмиру и говорю: вложу в вас сколько надо, а вы меня магистром сделаете. Ну не дурак?

Банкир рожу-то скривил, словно я ему навозом щеки измазал, да и отвечает: денег, мол, у него и без меня хватает, а человеку со стороны, без роду без племени, в их ордене вообще нечего делать.

Я мужик терпеливый, но тут уж он и меня достал. Снова навел справки и узнал, что статуя их, Жабоморда – истукан истуканом, толку от нее никакого нет. А потом – то ли удача выпала, то ли черт попутал, попался мне антиквар один. Ты его знаешь, Бугуруслан, картинами всякими торгует, статуями, опять же, да и волшебными артефактами не брезгует.

Он рассказал, что Орден Коратоллы давно уже все свое волшебство расфукал. Очень хотел Сарнмир каких-нибудь новых побрякушек купить – алтарь священный или хотя бы проклятый, портрет колдуна, написанный его кровью, или еще что. Денег у него и правда хватало. Но здесь, вишь как выходит, мало потрясти кошельком. Все эти магические прибамбасы редкие, на них желающих много, и все богатые. Потому достается покупка тому, у кого репутация лучше, уважение.

Тут я совсем обрадовался. Как нос передо мной ни крутили, а живут по тем же законам. Кого уважают – тому и плюшки. А я хоть в магические круги не вхож, но среди торговцев, – он пропустил слово «нелегальных», – меня хорошо знают.

Сразу на нужных людей вышел, сколько надо, заплатил, и сразу три артефакта мне привезли. Ожерелку, перстень да статую птицы с тремя хвостами. Какая там у них магическая сила, не помню, плохо я в этом разбираюсь, да все у меня записано. Так все по-быстрому решилось, что даже обидно стало – сколько времени я зря потерял, пока вокруг да около бродил.

Тут же снова отправился к Сарнмиру. Мордочка у него сплющилась, носик задергался – снова меня выставить захотел. Но как только побрякушки увидел, чуть слюни не пустил. Сразу же за деньгами полез. Заплачу тебе, мол, сколько захочешь. И вот чудак-человек, знает же, что бабки мне не нужны, сам же я их ему предлагал недавно. А все же до последнего не мог поверить, что придется мне руку пожимать.

Но делать нечего. В кресле немного попрыгал, соплями позвенел да и согласился. Говорит, позволю тебе на наши сборища приходить, иногда. Но тут уж я почувствовал, что крепко держу его за загривок, вот и отвечаю: ни одного бамбушки я тебе не отдам, и твой Орден сможет их получить только одним путем – если сделаете меня верховным магистром.

– Не слабо, – заметил я.

– Иначе не умею, – ответил Гонролд. Кажется, он не хвалился, а почти извинялся.

– И как потребовал это – враз понял, что палку-то перегнул. Да. Для Сарнмира этого его Коратолла все равно что икона была, он на Орден молился. Это как если бы я потребовал с женой его переспать.

Он скривился.

– Не с Маргаритой, конечно, ну ее к троллям. Но вот если бы она была красивая и если бы я…

– Мы поняли, – заверил его я. – Он отказался? Гонролд почесал за ухом.

– Вот тут, признаюсь, я переволновался. Все равно что в покере…

Хватит сравнений, – попросила Франсуаз.

– Ладно.

Став богатым, он начал хорошо одеваться. А привыкнув к модной одежде, отчего-то счел себя джентльменом и старался не отказывать дамам. Особенно по пустякам.

– Сарнмир еще даже хлебальник свой не раскрыл, – словарем Гонролд на джентльмена не походил, – а я уже просек – облом. Надо было мне какую-нибудь другую должность просить, поменьше, а там уж плавниками вертеть, так нет же, решил сосну перепрыгнуть. Поднимается этот банкир, ручка-то, ручка трясется, выставить меня хочет. А потом вдруг заткнулся, словно кто за поводок сзади дернул. В кресле осел, нахохлился и снулые глаза на меня выкатил.

Есть у тебя, смекаю, и другой интерес. Да такой, что Коратоллу свою в газетку завернешь да в мусорный бак запихаешь. Торопить не стал – пусть, думаю, прочихается. И верно. Пыжился банкир, пыжился, думал, яйцо снесет, а потом говорит: ладно, бандитская твоя морда, – так и сказал, представляете? – сделаю я тебя верховным магистром, но не задаром. Один из своих артефактов – ожерелку, мне прямо счас отдашь, она мне для ритуала нужна.

Ну, я-то сразу прочуял, что рыбка клюнула. Да он бы сам и маслица на сковородку налил, чтоб его поджарили, – только попроси. Ну а в таком деле, сами понимаете, спешка только вредит. Насел я на него – расскажи, мол, что за шабаш и для чего.

Долго отнекивался, да, видно, только по привычке. Как я вскоре узнал, у него и не было никаких причин скрывать от меня правду. Секретаршу свою, Марьяну, отпустил, все посиделки отменил, в кабинете заперся. Коньячку из бара достал, мне налил – вот мы с ним и друзьями стали.

Так он мне и рассказал всю эту историю об Алеганде и кольце Стратибора. Я, признаться, попервам не врубился – кто такой Стратибор и где он прячется. Только потом допер – просто название такое.

Не поверил я в эту историю. Да и как поверишь? Виданое ли дело, чтобы молодка враз стала старухой. А потом подумал – сам же ищу бессмертия. Если оно существует, значит, и юность украсть можно. А нет – черт с ним со всем, одной небылицей больше, стоит ли мелочиться.

Хотел я по-простому поступить. Приехать, значит, к Алеганду этому с братками, да и вытрясти из него и кольцо, и там иголку в яйце – что положено. Колдун не колдун, а вмиг бы все выложил. Но уж больно крепко подсел Сарнмир на свою идейку. Не терпелось ему совершить ритуал и освободиться от волшебника. А мне что, ожерелки жалко? Предложи я что-то другое, там, глядишь, он и на попятный пойдет.

Только одно условие поставил. Хочу, мол, сам присутствовать при церемонии. А то кто вас, Коратоллов, знает – заныкаете мою ожерелку, а потом какую гадость мне через нее сделаете. Он еще поважничал, но сразу было видно – только для понту дела. Но потом согласился.

Эх, зря я полюбопытничал! Сколько раз пословицу повторял – меньше знаешь, реже икаешь. А как момент пришел, так и уши распластал. И не в том дело, что не доверял я Сарнмиру. Тоже мне жулик – попробовал бы он меня кинуть, так косточки бы свои до Асгарда собирал. Тем паче никакой волшебной силы у него не было, что там ожерелка одна.

Да уж больно захотелось мне на этот ритуал глянуть. Ну дурак, дурак! Столько месяцев чародеев этих обхаживал и в ту дверь стучался, и эту – а здесь, вона, волшебная церемония, и мне только слово сказать надо, чтобы пригласили. Вот я и брякнул.

– Вы были третьим человеком в кабинете Сарнмира? – спросил я.

– Да уж лучше б дома сидел. Я человек не робкий, но, признаюсь, до сих пор в себя прийти не могу.

– Что же там произошло? Гонролд крякнул:

– Сейчас я вам расскажу.

ГЛАВА 11

Ночь надвигалась на старинный особняк Сарнмира, словно стая прожорливой саранчи, пожирающей солнечный свет.

Маргарита, запахнувшись в шаль, стояла на открытой террасе и вглядывалась в темнеющее небо. Ей казалось, что так и ее жизнь меркнет, теряя краски, и вслед за холодным закатом настанет непроглядная ночь.