Морские короли. Перекрестки (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 7

Алаис шагнула назад - и резко согнулась вдвое.

Комок все-таки не удержался внутри. Женщину рвало долго и мучительно. По счастью, рядом с работорговческой площадью домов не ставили, а угол склада послужил неплохим прикрытием.

Наконец Алаис сплюнула на землю остатки желчи, и сделала пару шагов вперед.

Надо бы найти хоть кого - и спросить дорогу. Но... даже дотронуться до продавцов или покупателей она не могла. Было так мерзко, что она боялась не сдержаться.

Токсикоз?

Или простое человеческое отвращение?

- Да пошла ты в ... и ... старая ... по... к...!!!

Звонкий мальчишеский голос так изобретательно ругался, что Алаис невольно встрепенулась. Сделала шаг вперед, второй, третий...

На помосте стоял мальчишка лет пятнадцати.

Тощий, весь в синяках и ссадинах, серые глаза горят злым огнем из-под русой челки, ребра видно напросвет, но...

Никто из рабов не решался спорить с судьбой.

Они уже сломлены. Уже забиты. Уже превращены в домашнюю скотину.

А вот мальчишка считает, что лучше умереть. И, кажется, этот момент близко.

Одного взгляда Алаис хватило с лихвой. И на мальчишку, и на стоящую перед ним толстую тетку с водянисто-голубыми, блеклыми какими-то глазами, и на надсмотрщика, который занес кнут...

- Стойте!

Голос она натренировала. По крайней мере, на нее обернулись. И продавец, и тетка в жутковатом красном платье с черными кружевами, которое смотрелось на ней, как комбинация на хрюшке, и надсмотрщик, и даже сам мальчишка.

Алаис выпрямилась. Черт возьми, в этом мире она - герцогиня Карнавон! И если назовет свой титул, эти твари обязаны будут склониться перед ней.

Но называть ничего нельзя. А значит...

- Сколько ты хочешь за этого щенка?

И надменности в голосе побольше, побольше...

- А тебе что, парень?

- Раз спрашиваю - значит, есть и дело и деньги, - лениво пояснила Алаис, удостоившись еще одного потока ругательств от паренька. Смерила мальчишку насмешливым взглядом и пожала плечами. - вряд ли ты его еще кому продашь.

- Ну, почему же. В моем деле он точно пригодится, - усмехнулась тетка. - Есть у меня любители зады повторять.

Алаис даже не удостоила ту взглядом.

- Так сколько стоит паренек?

- Пятьдесят золотых, господин, - недолго думая, обнаглел продавец. - вы не смотрите что тощий. Зато сильный, выносливый...

- Ага. И чтобы проявить эту выносливость, требуется забить его до полусмерти? - ехидно уточнила Алаис.

- Найдутся любители, - прищурилась тетка.

Таких Алаис тоже просчитывала в минуту. Начни она сейчас торговаться, спорить, ругаться - и парню не поможет, и свои капиталы засветит, и...

- Пятьдесят монет? Ну, за торговца я бы столько еще заплатил... по весу. А за мальчишку - нет. Берите его, уважаемая.

Тетка разинула рот. Торговец поперхнулся, мальчишка, наоборот, рот закрыл и уставился на Алаис с нехорошим прищуром.

- Ты ...

- Вот. Еще и матерится постоянно. Изобретательно, конечно, а все ж надоедает. Вам как, любезнейшая, соловьи для клиентов сгодятся?

Алаис была сама вежливость. Но бордельного вида тетка поморщилась и сплюнула.

- За десять монет отдашь?

Торговец замялся.

- Сорок? Только для вас?

Алаис сделала вид, что ей уже неинтересно, и повернулась к соседнему помосту. Там как раз выставлялся роскошный экземпляр мужской породы. Настолько роскошный, что с него и набедренную повязку сняли. И правильно - прятать самое главное в человеке не стоило.

А глаза потухшие.

И этот уже - раб...

Торговец скрипнул зубами, видя утрату интереса к мальчишке. Парень тоже помог, снова обложив толстуху в три этажа с чердачком. Сейчас он, правда, по ее возрасту не проходился, а вот с дохлым тюленем сравнение вышло красочным.

- Да пес с ним, об него больше палок обломаешь, - махнула рукой женщина. И отошла. А вот Алаис приценилась пару раз к другим рабам, сделала круг по площади, преодолевая отвращение, и вернулась обратно.

- Так сколько?

- Я ж сказал - пятьдесят монет.

- Пятерка золотом - и мальчишка уходит со мной.

- Сорок пять. Вы посмотрите, господин, какой он ловкий?

- Где? Это ж щепка, а не мальчишка! Его еще год кормить, чтобы на человека стал похож!

- А вам-то он зачем?

- Не мне, матери.

Мальчишка высказался в том смысле, что таких подонков только гадюки рожают - и огреб справедливый подзатыльник. Оскорблять свою мать Алаис бы никому не позволила, так что и останавливать надсмотрщика не стала.

- Характер гадкий, воспитания нет, неграмотен, способен только к черной работе - и за это пятьдесят монет? Он того не стоит!

- Не хочешь - не покупай. Без тебя любители найдутся, - огрызнулся купец.

Алаис почувствовала, как подкатывает к горлу еще один комок тошноты. Нет, надо бежать, или...

- Удачных поисков, - выдавила она, и осторожно, стараясь не расплескать то, что внутри, двинулась с площади.

***

Второй раз ее рвало уже под причалом.

Как она туда забралась, Алаис и сама не знала. Ноги привели. Но тошно было до ужаса.

Во рту прочно поселился привкус желчи, голова кружилась, ноги подкашивались.

Как люди могут такое делать с другими людьми?

Маританцы считают себя наследниками воинов... и как?! Как те, кто должен был охранять, беречь и защищать, превратились вот в это?

Если бы короли остались на троне, такого никогда бы не было. Работорговли при Морских королях не существовало. Было единое королевство, и нарушать его законы было чревато.

А сейчас...

Все рассыпалось, все развалилось.

Алаис кое-как умылась соленой морской водой. Кожу на лице стянуло.

- Да что б ваш рынок до основания срыло!

В этот момент она всей душой желала исполнения своих слов. Прямо-таки видела, как налетает на берег громадная волна, как она захлестывает площадь, как ломаются под ее напором помосты, выворачиваются из земли камни...

Руки по-прежнему оставались в морской воде. Море мягко обволакивало пальцы, ласкалось, гладило, утешало...

Алаис вздохнула.

Да уж, помечтать-то можно, но результат? Сколько ни тверди: 'халва', но во рту слаще не станет. Вот если бы изобрести динамит и заложить его в нужном месте, чтобы волна нахлынула...

Женщина выпрямилась, окинула взглядом причал - и едва не сверзилась в воду. Помогло то, что рядом оказался покрытый водорослями и какой-то слизью столб. Был он не слишком приятным на ощупь, но Алаис вцепилась в него, как в лучшего друга.

По трапу корабля на пристань спускался не кто иной, как тьер Маркус Эфрон.

***

Маркус был откровенно недоволен. Увы, блестящий тьер сильно страдал от морской болезни, так что путешествие ему удовольствия не доставило. Почти всю дорогу он провалялся на койке в душной каюте.

Да и маританцы были весьма непочтительны.

Что такое уважение и восхищение благородным тьером, они даже не представляли. Могли и окликнуть запросто, и посмеяться за спиной (Маркус точно знал, что это над ним), и смотреть так, что крестьянина повесили бы за подобный взгляд.

Сволочи!

Сам Маркус вряд ли поехал бы на Маритани - сдалась она ему. Женщин можно и поближе найти, рыба тоже не великая ценность, но отец приказал! Можно подумать, Маркус виноват в том, что упустил Алаис Карнавон!

Да эта дрянь от кого угодно ушла бы, нормальному человеку и в голову не придет то, что она выкинула!

Удрать из дома и спрятаться так, что по сей день не нашли!

Это же уму непостижимо!

Алита в такой ситуации могла бы плакать. Молиться, край - уйти в монастырь. А эта?! Сбежать от законного мужа! А если она и от них так же сбежит?

Опасная привычка, очень опасная...

Но отец был неумолим. Приказ посетить Маритани, и прожить там весь отведенный срок надо было исполнять, так что Маркус спускался на землю острова. И даже не подозревал, что его ценный приз наблюдает за ним из-под крепко сбитых досок.