Эпидемия. All Inclusive. (СИ) - Извольский Сергей - Страница 26

Уже на стойке регистрации, перед посадочным рукавом, девушка бросила взгляд в сторону и замерла, будто пронзенная электрическим разрядом.

- Витя!

- Маш, не называй меня так, ты же знаешь...

- Витя, его уводят! - показала пальцем девушка, не обращая внимания на слова.

- Кого? - недовольно сморщился Виктор и посмотрел в ту сторону, куда указывала Маша.

Несколько секунд парень не мог понять, кого же все таки уводят, но после увидел нескольких полицейских в черном, которые подвели замотанного и скрюченного мужика к посадочным воротам невдалеке.

- Витя! Он сейчас улетит!

- Машенька, солнышко, давай уже в самолет...

- Витя, ты справку взял в полиции?

- Нет, но...

- Ты знаешь, как его зовут?

- Нет, Маша...

- Он меня изнасиловал, Витя!

- Машенька, солнце, пойдем в самолет. Он тебя не изнасиловал, ты же сама сказала что...

- Хорошо, не изнасиловал! - повысила голос девушка. - Он меня избил, разбил моей головой унитаз, а после тыкался мне членом в попу, только вставить не смог! - Маша уже кричала.

Люди вокруг начали оборачиваться, Виктор же, чувствуя стыд и раздражение, шагнул к девушке, пытаясь взять ее за предплечье.

- Руки убери от меня! - истерично крикнула Маша, делая резкий шаг назад.

- Девочка, девочка, тише, - вдруг как-то рядом с ней оказалась женщина в форме стюардессы и что-то тихо заговорила, приблизившись к Маше. Та несколько раз кивнула, после чего бортпроводница ее обняла и продолжила тихо говорить ей почти в ухо, подведя Машу к стойке регистрации.

Обнявшая девушку стюардесса зыркнула на Виктора и показала ему глазами на стойку. Тот быстро шагнул туда, но на его билеты даже не посмотрели, лишь один из присутствующих бортпроводников сделал характерный жест, чтобы он поторапливался.

- Сколько еще? - нервно спросил один из оставшихся у входа в рукав бортпроводников.

Виктор, услышав нешуточное напряжение в голосе, сделал еще два шага и присел, якобы шнурки завязывая.

- Трое.

- Так может хуй с ними? Полетели?

- Кэп сказал еще десять минут и все...

Виктор хотел еще послушать, но тут от по посадочному рукаву от самолета вернулась бортпроводница, до этого проводившая в салон Машу. Увидев присевшего Виктора, она попросила его проследовать на свое место, сопроводив просьбу вежливым жестом, в котором правда чувствовалось нешуточное напряжение,

Поднявшись и прошагав по ребристому полу посадочного рукава, Виктор оказался в салоне. Большинство пассажиров, несмотря на загорелый и здоровый вид, сидели притихшие и по виду взволнованные. Через некоторое время в салон ввалились запоздавшие - две грузные дамы и мужик навеселе с раздутыми пакетами из дьюти-фри. Стюардессы сразу суетливо забегали по салону туда-сюда, а когда вскоре лайнер все же покатился назад, никто даже не собирался проводить инструктаж перед взлетом.

Не взлетали долго. Очень долго. Стояли, как будто ждали чего-то. Но вдруг самолет дернулся и ускорился как-то резко, лихо вывернул на полосу, и тут же двигатели заревели, разгоняя машину. Когда, наконец, застучали колеса по стыкам взлетно-посадочной полосы, лайнер приподнял нос и почти сразу лег в пологий разворот, Виктор зажмурился, вздохнув с облегчением.

Рядом, сжавшись на сиденье, всхлипывала Маша.

- Уважаемые пассажиры, с вами говорит капитан, - послышался голос из динамиков, когда самолет набрал высоту, - поздравляю вас, мы взлетели. В салоне рядом с вами должно быть трое пидорасов, которые задержались в магазинах свободной торговли, и из-за них мы чуть было навсегда не остались на гостеприимной земле Северной Африки, в которой сейчас как вы знаете, началась страшная эпидемия.

На территории Российской Федерации указом президента объявлено чрезвычайное положение, и по прилету мы с вами все будем помещены в карантин. Но искренне надеюсь, у всех все будет хорошо, чего и вам желаю.

Капитан замолчал, некоторое время стояла тишина, но через некоторое время начался робкий, тихий гомон обсуждения, а кто-то уже кидал косые взгляды на троих пассажиров, последних зашедших в салон.

- Фу... - послушался вдруг снова голос капитана. - Выдохните, мальчишки и девчонки, мы домой летим...

Сергей Тишевский. 05 октября, вечер

Сергей Тишевский

05 октября, вечер

Как ни прижимал ноги к груди, кто-то напрыгнул на меня прямой ногой сверху и дыхание из меня выбило. В глазах потемнело, несколько ударов пришлось по рукам, и я просто закрыл глаза.

Все. Долетался по курортам. Лучше бы на дачу в Пупышево съездил.

В момент, когда уже прощался с жизнью, понял, что никто меня больше не бьет. Хотя шум и звуки ударов по-прежнему звучат.

Даже больше шума и звуков ударов вокруг.

Захрипев, открыл глаза и осмотрелся - неудивительно, такая толпа вокруг.

- Хей, мэн, а ю олрайт? - склонился надо мной молодой араб.

"У тебя глаза как у лошади" - мысленно сказал я ему.

Вслух произнести ничего не получилось, только кивнул. Араб тут же потрепал меня по плечу, и его озабоченное лицо с большими, покрытыми поволокой глазами исчезло из поля зрения.

- Иии-нахер... - рядом Махмуд пытался подняться. Лицо у него было все в крови, узбека ощутимо качало, руки дрожали. Рядом с ним валялась высокая табуретка, которой он небезуспешно некоторое время отмахивался.

Выручившие нас арабы, числом человек в двадцать, добивали бешеных. Именно добивали - наши спасители были вооружены дубинами и арматурой, на руке у каждого была белая повязка. И сейчас они просто месили безумцев, отходя от тел только тогда, когда те затихали навсегда.

Один из арабов между тем склонился над Махмудом, спрашивая что-то на своем, а узбек с расширившимися глазами начал отвечать.

Рядом пискнуло, и мимо мелькнула светленькая головка - подбежавшая девушка, не потерявшая голову в отличие от своей подруги и оставшаяся в укрытии, грохнулась на колени рядом с телами своих спутников.

- Твою мать... - протянул я, глядя на безжизненные тела.

Обоих забили насмерть. Рядом с девушкой сейчас плакала светленькая, ноги парня обнимала темненькая. Ее тоже побили и поваляли - красная от загара кожа то тут, то там была в кровоподтеках и ссадинах, грязный бюстгальтер сбился набок и вниз, так что было видно совсем небольшую грудь.

- Вот, возьми, - появился рядом с темненькой Махмуд, пытаясь надеть на нее свою рубашку. Девушка почти не обращала внимания - продолжала подвывать в истерике.

- Хрсф... че он сказал? - грязно сплюнув кровавой юшкой, спросил я узбека, кивнув в сторону компании арабов с повязками.

- Сказал жопа, люди с ума сходят, - поднял руку девушки Махмуд, насильно одевая на нее рубашку. Сам узбек остался в майке, и сейчас было видно какие у него жилистые, перевитые жгутами мышц руки.

- Я вижу что жопа, и что с ума сходят, - еще раз сплюнул я, трогая языком шатающийся нижний зуб, - а по конкретней что? Из-за чего?

- Хуй знает из-за чего, - пожал плечами Махмуд, - еще говорит, что нам съебывать надо. Больше ничего не говорит.

- Блять, - пожал я плечам и шагнул к светленькой, - пойдем, мы им уже не поможем.

Девушка не ответила, лишь посмотрела на меня своими голубыми глазами, полными слез.

- А Даша? Ее куда?

Вот здорово, нам еще и трупы с собой таскать.

- Оставим пока здесь, из отеля вызовем скорую, их заберут, - произнес я.

Ну да, конечно. И скорую вызовем, и заберут.

Но не тащить же трупы с собой? К тому же я даже не знаю сейчас, где машина!

Махмуд, наконец, одел на темненькую рубашку и, оттеснив девушку в сторону, присел и с усилием приподнял мертвое тело парня, только синие найковские кроссовки в воздухе безжизненно качнулись.

Вздохнув, я присел рядом с мертвой девушкой и, поморщившись, поднял ее на руки. Не успевшее остыть и окоченеть тело оказалось очень легким, почти невесомым.