Циклопы - Бергман Алексей - Страница 35

— Кеша, основную суть мы поняли, — перебил Капустина Борис. — Жюли прописала какие-то параметры напряжения и силы тока, необходимые для отключения циклопа? Она сообщила что-то об амперах и вольтах?

— Нет, — понурился стилист. — Жюли сказала «они оба технари, сами разберутся». Жена не уверена, что правильно запомнила цифровую информацию из формата, боится перепутать значения и Зое навредить.

«Это правильно, — согласился Лев Константинович. — Как думаешь, Бориска, пятнадцать миллиампер и… двадцать вольт — достаточно? Чтобы наверняка?»

«Решим, Лев Константиныч, покумекаем. Чем думаешь воспользоваться? Может, закажем шокер через Интернет? Доплатим за срочность доставки… Зачем изобретать велосипед, когда его можно купить?»

«Боря, — фыркнул генерал. — Не забывай — я как-никак из бывших диверсантов! И дед запасливый к тому же. Шокер тебе изобрету из подручных домашних средств, в гараже лет двадцать три аккумулятора пылятся… Подведем ноль к сиденью кресла у окна — там сиденье до пружин протерлось, фазу позже выведем… на мокрый стакан, к примеру. Так, чтоб незаметно было…»

Два технаря неторопливо и детально обсудили предстоящую операцию. Кеша напряженно и пытливо наблюдал за тем, как шевелятся завьяловские губы, невольно задействованные во внутреннем диалоге. Ждал вердикта.

— Порядок, Иннокентий, — минут через десять сообщил Завянь. — Я сейчас в гараж. Немного поколдую с проводами и аккумуляторами, ты Зою — развлеки. Ей тяжело. Поболтай с девочкой о чем-нибудь.

— О чем? — привыкший к постоянным указаниям Капустин, верноподданнически вытянулся.

— О королях и капусте! О чем угодно, Кеша, лишь бы девочка не плакала!

Генеральские руки уверенно колдовали над проводами и щупами. Глаза следили за стрелками авометра. Завьялов даже не успел толком взгрустнуть насчет отличной технической оснастки своего тюнингового центра, где есть мультиметры с точнейшей цифровой индикацией, как уже сметал слой пыли с простецких древних аккумуляторов. Гараж Льва Константиновича, по самым привередливым меркам автолюбителей, оказался прямо-таки Клондайком запасных частей!

«Боря, ноль проверь, — командовал Потапов. — Тут проводок подергай…»

Полностью попавший под управления носителя, Завьялов (хроно-личность, на минуточку!) то дергал, то подкручивал, наматывал.

«Зою надо будет вывести из гостиной, — рокотал Лев Константиныч. — Аккумуляторы запрячем в тумбе у окна, провода проведем за спинкой к сиденью кресла… На тумбу можно «случайно» чай пролить… Положим мокрую тряпку, под нее фазу выведем… Или жестяной поднос поставим, дырку в столешнице тумбы для проводка просверлим, чай в железной кружке принесем…»

«Циклоп не заподозрит, что попить в железной кружке принесли?»

«Опомнись, Боря! Мы для них — каменный век, неандертальцы! Тем более, здесь дача. Быт — элементарный. Что они знают о нашей жизни, о предметах обихода, Борис Михалыч? Может фарфоровая чашка и стеклянный стакан для генерала Потапова — предметы исключительной и запредельной роскоши!»

«Согласен. Должно прокатить».

«Подумай и побеспокойся о другом, Бориска, — не отвлекаясь от работы, продолжал Лев Константинович. — Мы до сих пор не знаем, где второй циклоп. Ты не боишься оставлять Иннокентия и Зою наедине? Вдруг — террорист сидит в Капустине? Пока мы тут над аккумуляторами кумекаем…, они там трали-вали и договорятся… На непонятном Зое языке. — Судя по тексту, в генерале проклюнулся матерый, вечно всех подозревающий смершевец. — Мы придем, а там уже — все по полочкам разложено, придумана контр-операция. По нашему с тобой, Бориска, устранению».

«Мы оружейный ящик заперли», — напомнил Боря.

«И что? Хороший диверсант способен из ромашкового настоя и стирального порошка отраву изготовить. Мы, Боря, о террористах будущего — ничегошеньки не знаем. Отвертку с верстака возьми».

«Понадеемся на Зою».

«Вот то-то и оно, что — п о н а д е е м с я, — вздохнул Лев Константинович. — А вдруг она — профукает? Уснет там, или циклоп ее отключит?»

«А Жюли?!»

«Согласен. Успокоил. Жюли Капустина момента не профукает. Капустин любимую жену никакому циклопу не позволит задушить. А если и позволит — труп собаки будет нам сигналом. Вторую гаечку немножко подкрути…»

Постепенно Борису показалось, что гайки крутятся, а провода разматываются уже исключительно под генеральским контролем. Руки полностью подчинены носителю…

Но сути дела это не мешало. Борис отвлекся на свои проблемы.

«Лев Константиныч, мне, как бы, в город надо обязательно смотаться», — неловко, внутренне проговорил Завянь. — Край, как надо! Честно».

«Девушка?» — одним словом уточнил Потапов.

«Бабушка, — поправил Боря. — Я думал — сегодня все закончится, похитителей поймают и разговорят. С нас снимут обвинения… Уже вечером я смогу позвонить бабушке и сообщить, что со мной все в порядке. Лев Константинович, Леля там с ума сходит! По всем каналам — внук-похититель в полный рост! Менты с расспросами пристают…»

«Сочувствую, — не отвлекаясь от работы, буркнул генерал. — А Леля, как я понял, это — бабушка?»

«Угу, — понуро буркнул Борис. — Она у меня выглядит на пять баллов. Когда я только родился, сказала родителям «никаких бабушек, я — Леля». Ее, вообще-то Ольгой зовут, Леля это сокращение. Ольга Александровна Завьялова, может быть, слышали?»

На генеральскую ногу упала отвертка. Попало не больно, но очень неожиданно.

«Твоя бабушка Леля…, - пораженно протянул контрразведчик, — Ольга Александровна Завьялова? Народная артистка?!»

«Ну да…»

«Так что ж ты сразу не сказал?!? Обормот ты чертов!»

«Дак, типа, повода не было», — удивленно произнес Завянь.

«Так…, провода мы вывели…, - суматошно забормотал Лев Константинович, — напряжение проверили…, дырки в тумбе позже просверлим… Бриться надо! Боря, ты вчера брюки от нового костюма — хорошо развесил?! Я не проследил в потемках…»

Взволнованный и чем-то даже восхищенный генерал, на нервяке, практически подчинил себе Борю альфа-личность. Завянь, бездумно позволивший носителю руководить работой, момент — прошляпил! Попал под нешуточный бета-всплеск; понимая, что не может переподчинить себе тело, сумасшедше несся к шкафу в спальне!

«Лев Константинович!! — вопил, перескакивая через три ступени. — Опомнись, старый дуралей!! Какой костюм?! Твой новый прикид всем столичным ментам известен!! Ты в нем «Ладье» засветился со всех сторон! Одень какие-нибудь треники и куртку!!»

«Что-о-о?! — остановился на секунду контрразведчик. — К Ольге Завьяловой в трениках и курточке?!»

«Да!!»

«Ни. За. Что».

Пряча мысли за эмоциями, Завянь подумал, что разбалансировка психики коснулась и носителя. Уравновешенный и зрелый генерал носился между спальней и умывальником шустрым зайчиком: мылся, брился, одеколонился. Попутно уверял Завьялова в неимоверном почитании его родимой бабушки:

«Бориска. Познакомиться с Ольгой Александровной Завьяловой — мечта всей моей…, так скажем — зрелости. Я и Любушка не пропускали не одной премьеры твоей бабушки, всегда — с цветами, при параде… Любушка была поклонницей таланта Ольги Завьяловой. Столько слез пролила на «Грозе»! Ты хоть понимаешь, обормот — какая у тебя бабушка?!»

Завянь пытался тихонько затормозить генеральские туалетно-одеколонные пробежки, для вида подпевал:

«Конечно понимаю, Лев Константинович. Леля у меня — о-го-го какая бабушка народная артистка!»

«Машину помыть — заедем? — завязывая перед зеркалом бонусный галстук, интересовался генерал. — Может — цветы купим?»

«С цветами, Константиныч, — перебор».

«Это почему же? К ней не внук, поклонник едет!»

«Лев Константинович, мы не можем заявиться к Леле запросто, — осторожно приступил к охлаждающим процедурам артисткин внук. — Возле ее дома, наверняка, полиция дежурит. Меня ждут. Зоя же — не объявилась. Грачевы описали мое тело, внешность — я до сих пор основной подозреваемый. А так же и «конотопский дядя» в новом костюме, что вчера в «Ладье» нарисовался… непонятно откуда».