Дарующая жизнь - Чекалов Денис Александрович - Страница 7

– Я никогда не думаю, – отвечал я. – От этого появляются мысли. Они прогрызают кору головного мозга и выбираются через уши. Представляешь, как это выглядит?

Френки старательно сделала вид, будто поверила мне.

Для нее это своего рода игра. Эльфийские истории часто кажутся невероятными тем, у кого уши закругляются сверху. Тем не менее, эти рассказы почти всегда правдивы.

Поэтому Франсуаз взяла за правило не удивляться, втайне подозревая, что я только и жду момента, как бы подловить ее.

– Таких, как Лианна, – продолжал я, – у нас называют «мцари». Она слишком долго не покидала Страну Эльфов и не привыкла к многообразию мира. Для таких людей существуют только незыблемые традиции, которые и сделали нашу страну великой. Принимать новое для них чрезвычайно сложно. Свернем здесь?

– Знаешь, Майкл, – задумчиво произнесла Френки. – А ведь ни одна нормальная девушка не согласилась бы «свернуть здесь». Это же помойка. Но я ведь ношу доспехи, а не атласные с шелком платья, и меня можно таскать где угодно.

Я достаточно знаю женщин, чтобы понять две вещи. За этой фразой скрывалась какая-то потаенная мысль. И мне лучше ее не знать.

– Любой эльф пошел бы этой дорогой, – я отмахнулся. – Ведь она самая короткая. И потом, это не свалка, а всего лишь милый проулок.

Дверь впереди нас открылась. Дворф в поварском колпаке щедро выплеснул нам под ноги помои, пахнущие рыбой и гнилью, затем деловито скрылся.

– Да, очень милый, – кивнула девушка. – Не хочешь порыться в мусорном баке?

– У меня есть ты, – сказал я. – К чему же искать что-то еще?

Над черным ходом морской таверны, где нас так любезно угостили отбросами, поднимался козырек навеса. С него что-то капало; очевидно, жители верхних квартир так же радикально решали проблемы с мусором. На другой стороне стояли пустые бочки.

Есть много разных и крайне интересных занятий, которым можно предаться, если сидишь в бочке.

Пересечь океан и стать принцем.

Подслушать коварный заговор пиратов, решивших захватить корабль и украсть сокровища.

Быть соленой треской.

Но вы не можете выпрыгнуть из бочки, если сидите в ней. Вам потребуется долго кряхтеть, стонать, проклинать размеры собственного тела. А потом бочка накренится, упадет, и вы покатитесь по мостовой, на радость и веселье случайных зрителей.

Но этот парень выпрыгнул.

Его подбросило вверх с такой силой, словно под ним взорвали добрую тонну динамита. Стоит ли говорить, что выскочил он совершенно целым и даже с оружием на голове, а вовсе не в виде мелко нарубленного салата.

За спиною у незнакомца вздрагивал длинный, мускулистый хвост – вот что послужило пружиной, позволявшей ему совершать чудеса акробатики. Длинная морда могла принадлежать как крысе, так и лизардмену. А в обеих лапах он сжимал по кривому мечу – и я сомневался, что передо мной завсегдатай рыбного ресторана, который привык носить столовые приборы с собой.

8

На руках незнакомца, от локтя до запястья, крепились лезвия в форме крыльев орла. Длинный хвост, если нападавший умел им как следует владеть, тоже был опасным оружием. А он умел – если, конечно, хвост не пришили ему только вчера.

Подпрыгнув, крысяк опустился точно на края бочки. Он даже не балансировал, а просто стоял, спокойно и уверенно, как если бы под ним простирался прочный бетон.

Вздумайся кому-нибудь найти способ, как внушить другим уважение и страх одним своим появлением, то ничего лучше не смогли бы придумать даже двадцать мудрецов Артиополиса.

Место, правда, было не очень – учитывая запах помоев – а остальное вполне.

– Понравился ли вам наш город, милашка эльф? – спросил он.

Впереди нас, там, где проулок должен был открываться на городскую площадь, он больше никуда не открывался. Там стояли еще двое крысяков, вооруженные точно так же, как их предводитель.

Я не стал оборачиваться. Это выглядело бы слишком глупо. Я и без того был уверен, что сзади нас тоже ждут.

– Пахнет плохо, – ответил я. – И крыс много.

– Запах ему не нравится, – засмеялся мечник.

Можно было бы ждать, что смех у него окажется мелким и гаденьким. Так всегда положено смеяться злодеям, которые прячутся в темных переулках. Но надо же – он смеялся, как самый обычный человек – как я или вы.

Вот те раз.

Какой смысл быть порядочным, когда в наши дни даже злодеи не носят черных цилиндров, не корчат рожи и не заливаются отвратительным смехом? Теперь все похожи один на другого, и единственное, чем ты отличаешься от негодяев, – так разве тем, что налоги платишь исправно.

Тогда зачем все это, спрашиваю я вас?

– Мы, эльф-милашка, тоже к запаху очень чувствительны, – произнес крысяк. Он повел кончиком длинного носа. – И то, что носится в воздухе, очень нам не нравится. Очень-очень.

– Организуем клуб? – предложил я. – Или политическую партию. Под лозунгом «Долой рыбные рестораны».

– Ты все не понимаешь… Смеешься… Ты хотя бы отдаешь себе отчет в том, что я и мои люди можем сделать с вами обоими?

При одной мысли об этом я содрогнулся.

– Да, – согласился я. – И это ужасная перспектива. Вы можете меня испачкать.

Крысяк злобно на меня посмотрел.

Не могу его за это винить – просиди я с полчаса в такой бочке, то тоже выглядел бы, как новогодняя елка, которую украшали гоблины.

Впрочем, проведи я в бочонке так много времени, извлечь меня оттуда удалось бы только, распилив его на куски.

– Ты не подумай, – продолжал мечник, – что мы с ребятами что-то против тебя имеем. Или против подружки твоей длинноногой. Нет. Мы люди мирные. И главная забота наша в том, чтобы город тоже был мирным.

Он подмигнул мне.

– Улавливаешь?

– Пока ты мне еще ничего не бросил, – ответил я.

– Ладно, эльф. Мечник спрыгнул с бочки.

Теперь он был на три головы ниже меня. Но это его никак не смущало. Представители подобных народов с детства привыкают к тому, что есть существо в несколько раз их выше. И комплексов от этого не испытывают.

К тому же сложно ощущать неуверенность, если у тебя два клинка в руках и два на доспехе.

– Вижу, по-доброму ты не понимаешь. Но мы ребята не злые. И объяснять по-плохому не собираемся. Мы тебя предупредили. Подружка твоя, с длинными ножками, тому свидетель. Если с тобой что потом случится – не знаю, выплывешь, скажем, в городском канале, а голову прихватить забудешь – тогда на нас не серчай.

Черт побери, он прыгнул.

Этот гаденыш был ниже меня на три головы. Стали на нем сверкало столько, что хватило бы одеть троих пехотинцев. А сталь – подскажу для тех, кто не сталкивался – штука тяжелая. Навес находился на добрый десяток футов над моей головой.

Но он прыгнул.

И оказался прямо на этом карнизе.

– Мы тебя предупредили, эльф, – сказал он.

И исчез.

Я даже не слышал шума, с которым его сапоги должны были – не могли иначе! – ступать по металлическому навесу.

Я обернулся.

Остальные бойцы исчезли так же незаметно, как и их предводитель.

– Добро пожаловать в город, – сказала Френки.

– Да, – согласился я. – Надо найти Лианну.

Лианна сидела на маленьком приступке, возле деревянного дома.

Я так и не понял, что это было. То ли брус, забытый нерасторопным строителем и быстро превращенный в лавочку жителями квартала. То ли дрова, предназначенные для растопки. То ли украшение, оставленное неизвестно зачем чудаковатым архитектором.

Я смотрел только на Лианну.

Ее плечи вздрагивали, а руки замерли где-то на Уровне груди – словно она не знала, обхватить себя ими, чтобы почувствовать хоть чьи-то объятия, или спрятать в них лицо.

В первый момент я подумал, что ее изнасиловали – так она выглядела. Но ее одежда, порванная и помятая, оставалась нетронутой и в талии, и на бедрах, и я с облегчением отбросил страшную мысль.

Я не мог понять, приговаривает ли она что-то, плачет, или просто издает нечленораздельные звуки – как человек, разум которого отняли горе и Небесные Боги.