Нетипичный маньяк (СИ) - Ушакова Валентина - Страница 23

Домой он добрался только под утро, совершенно обессиленный. Забросил перемазанные грязью вещи в кладовку и кулем свалился в постель. К счастью, ему не нужно с утра идти на работу. О том, чтобы обратится в больницу, не могло быть и речи.

Весь день человек пролежал в постели, вставая лишь для перевязки, еды и прочей мелкой нужды. Нога сильно опухла и выглядела скверно, поэтому он старался не тревожить ее без особой нужды. Неужели, неужели это конец?! На всякий случай он начал принимать антибиотики: учитывая частый риск, запас лекарств был заготовлен на все случаи жизни.

В обед жена пришла и застала его в постели. Он сказал, что ему немного нездоровится. Супруга, сама недавно переболевшая, предложила вызвать врача, но он отказался. Сейчас каждый и сам знает, какие лекарства следует принимать...

Ерофеиха прошлась по двору. Дождь прошел сильный. Везде стояли лужи. Цветы под окном были поломаны. Она осторожно приблизилась: капкан стоял на месте. Видно, ветер переломал растения. Женщина аккуратно расправила веточки, маскируя ловушку.

Целую неделю он провалялся в постели. Ежедневно делал перевязку с перекисью и противовоспалительной мазью. Зато отек постепенно начал спадать и боль уменьшилась. Раны перестали гноиться и начали заживать. Он сильно хромал, поэтому пришлось сказать жене, что свалился с лестницы в погреб. И снова отказался идти к врачу: перелома нет, а ушиб и сам пройдет. Самое страшное осталось позади. Главное, кость, сухожилия и крупные кровеносные сосуды не пострадали, а остальное заживет. Но на ноге остались четкие шрамы от зубцов.

Теперь он обдумывал, как именно он расправится с коварной Ерофеихой. Она должна прочувствовать, что такое настоящая боль! Не следовало забывать и Касьяниху, которая жила уже сверх отведенного ей времени.

Больше месяца у него ушло на полное восстановление. И теперь он был готов повторить вылазку с учетом опыта, приобретенного такой дорогой ценой. Кое-какие интересные идеи у него уже появились.

В свой очередной приезд Вика решила навестить Яшичку. Евдокия Яшина, рослая тощая старуха в очках, вечная правдорубка, из-за чего и часто страдала, бессменный член разных комиссий и народного контроля, встретила Вику радушно. Она вязала свитер внуку. Вика за чаем начала осторожно расспрашивать об Аглае.

- Хорошая была женщина, царствие небесное. Натерпелась она в жизни, врагам не пожелаешь.

- А правда, что у нее в лагере дочь родилась?

- Да, как-то раз она обмолвилась. Мол, дочь родную чужие люди вырастили.

- А что же, она ей не сказала?!

- Я поняла, нет. Вроде бы Аглаины дальние родственники забрали девочку из лагеря, ей год всего было, удочерили. Сейчас-то она сама, поди, давно старуха, если жива...

- А Анна?

- С этой тоже неладно получилось. Как-то при мне получила Аглая от нее письмо. Прочитала. Потом говорит: «Нет у меня больше дочери». Больше о ней и не вспоминала.

- Что же случилось?!

- Она не говорила.

- Так ведь Анна приезжала на похороны.

- Да, приезжала. Плакала очень... Потом забрала вещи и уехала. Я ее провожала, вещи нести помогала. Разговорились мы с ней. Сказала, помню, с обидой, что, видно, добрые люди самое ценное уже прихватили. А я говорю, не может быть, наши бабы караулили. Она говорит, нет, не укараулили. Или еще раньше все украдено. Вот так-то... Мне на память кое-что отдала: зонтик, рукоделие разное: нитки-мулине, пуговицы, спицы, крючки... Тогда же все дефицит было. Машинку швейную только увезла, «Зингер» да ковер трофейный, красивый, ни у кого такого не было. Ну и отрезы шелковые. Красивые, аж с искрой! Еще какие-то вещи, уж и не помню. Два баула набила.

- А посуда? Тарелочки, чашки?

- Не помню. Наверно, забрала...

- А о себе она что-нибудь говорила?

- Да, говорила, второй раз замуж вышла...

- И как, удачно?

- Не знаю, не жаловалась...

- У нее сын был?

- Да. Не помню, как звали.

- А сколько лет ему было?

- Даже не представляю.

Еще один пазл добавился к картинке. Оставалось допросить Сычиху и Чупачиху. Ну, можно еще старика Митрича спросить, правда, глухой совсем...

Жена директора школы, историчка Наталья Федоровна и молоденькая англичанка Вера Ивановна пили чай в учительской и сплетничали, обсуждая химичку.

- Надо же, Леночка опять в новой блузке пришла. Вот что значит муж-предприниматель! Да еще и две квартиры в городе сдают! Денег у людей куры не клюют...

- Да, повезло! Лентяйка, неумеха криворукая, другой бы и дня с ней не прожил, а этот терпит... Уверена, что у нее дома все грязью заросло.

- Нет, Верочка, вот тут ты ошибаешься! Как-то иду я мимо их дома, а он окна моет. Мужик! А недавно она ему звонит на перемене, говорит, пропылесось все. А когда ты была на больничном, она пирог такой вкусный принесла, ну думаю, научилась, наконец-то. Нет, говорит, муж испек. Он у нее прямо хозяюшка!

- А Вы заметили, Наталья Федоровна, как она вокруг Сережи вьется? Прямо как бабочка вокруг цветка!

- Заметила. Он ведь тоже к ней явно неровно дышит! На месте Ларочки я бы присмотрелась, а то отобьет мужика, та еще штучка! Надо ей как-то деликатно намекнуть...

- Не думаю. Он-то, может, и рад бы, она ж прямо красотка по сравнению с Ларой... Но ей-то зачем нищий учитель? Она же привыкла в деньгах купаться. Зачем ей менять шило на мыло? Муж моложе ее, говорят, он у нее по счету третий или четвертый. Симпатичный. И трудяга! А что она на передок слаба, по ней сразу видно. Камасутру-то, наверно, лучше химии знает!

Учительницы засмеялись.

- Да, Верочка, видать в этом деле она большая искусница, только поэтому он ее и терпит. Других причин нет. Уверена, они с Сережей давно встречаются.

- Не сомневаюсь. Представляете, если найдется добрый человек и просветит мужа? Она вообще какая-то странноватая. Заметили, она всегда с ножом ходит? И не с каким-нибудь перочинным, а прямо клинок огого!

- Да, видела, и не раз. Как-то на праздник нужно было пирог порезать, а мы еще и салат делали. А нож один всего. Так она свой из сумки достала. Прямо кинжал! В другой раз надо было кусок веревки отрезать. Она опять нож вынимает. А ведь по закону запрещено ходить с холодным оружием.

- Так она же родом-то с юга. Там все с ножами ходят с малолетства.

- Мужики - да. Но не женщины. И потом, если говорить о традициях, там у всех по десять детей, а это она почему-то не переняла.

- Да бесплодная она, Наталья Федоровна! На проезжей дороге трава не растет!

- Не скажи, Верочка. Я ей как-то говорю, мол, сейчас медицина хорошая, деньги у вас есть, подлечитесь, Леночка, и будут у вас детки. А она вытаращилась и говорит: а зачем?! Ей, видать, только сам процесс нравится...

- Так она Вам и признается, что бракованная, с ее-то гонором. Правда, мы вот тоже пока наследника себе не можем позволить, сами знаете...

Англичанка глубоко вздохнула.

- Ну, у тебя-то, Верочка, причина другая. Они-то целый детсад прокормят! И все равно ненормально, что она ходит в школу с таким тесаком! Не удивлюсь, если она при нужде пустит его в ход!

Англичанка засмеялась

- Я тоже! С нашими-то событиями не грех и с топором, и с вилами ходить.

Историчка вздохнула.

- Повезло тебе, Верочка, что в клубе тебя не было. А мы знаешь какого страха натерпелись! Думали уже все, конец!

­­­­- Хорошо хоть этот придурок отравился!

В коридоре раздалось веселое цоканье каблучков. На пороге появилась та, о ком педагоги только что сплетничали: хорошенькая рыжеволосая химичка, стройная молодая женщина с большими сине-зелеными глазами. Елене Павловне было тридцать два, но выглядела она лет на десять моложе.

- Приятного аппетита! О, люблю с капустой! А маленькие с чем?

- Яблочно-грушевые.

Химичка поморщилась, достала из шкафчика большую банку кофе, вынула из сумки горсть дорогих конфет и выложила на стол. Затем отрезала себе здоровенный кусок пирога и присоединилась к коллегам.