Свобода под свинцовым небом (СИ) - Бельская Луиза - Страница 36

      - Не хочу, - с трудом проговорил Веня, чувствуя, как уголок его правого глаза начинает предательски дергаться.

      Но Марат его уже не слушал. Снова занырнув в кучку продолжающих всхлипывать женщин, он, схватив за руку свою жертву, потянул ее в сторону Вени. Она уже не имела сил передвигаться самостоятельно, и Марату пришлось тащить ее волоком по полу, попутно собирая на длинное черное одеяние всю грязь, которая была на бетонных плитах.

      - Пошли, - тяжело дыша, скомандовал Марат, вытаскивая женщину в длинный коридор.

      Под хохот и улюлюканье Веня со вздохом направился за ним. Настежь распахнув одну из дверей, Марат затащил в комнату продолжавшую барахтаться пленницу и для большей убедительности несколько раз ударил в бок жестким носком берца.

      - Все, владей, - устало, но самодовольно проговорил Марат, слегка подталкивая замешкавшегося в коридоре Веню и захлопывая за ним металлическую дверь.

      Веня даже пошевелиться не успел, не то, что слова сказать, когда женщина в мгновение ока приняла сидячее положение. Из-под многочисленных складок одежды она извлекла нож с черным отточенным лезвием и, держа его наготове в вытянутой правой руке и встав на четвереньки, начала отступать к противоположной стене, периодически путаясь в своем одеянии. Черные глаза ее сверкали предсмертной злобой - той чрезмерно опасной эмоцией, которая находит выход только при ощущении гибели. Пленница что-то торопливо заговорила. Это было похоже на угрозу, на какое-то последнее, откровенное предупреждение, смысл которого был ясен на любом языке мира.

      - Тихо! Тихо! - Веня предупреждающе выставил руки с раскрытыми ладонями перед собой. - Я вас не трону! Я такой же пленник здесь, как и вы!

      Женщина снова что-то торопливо заговорила, порой ее слова почти переходили на крик. Нож в руке слегка подрагивал. Остро отточенная серебристая кромка на черном матовом лезвии опасно блестела, красноречиво предупреждая о своих возможностях.

      - Всё! Всё! - Веня изо всех сил пытался изобразить успокаивающий жест, плавно опуская и поднимая ладони, словно похлопывая начинающий накаляться от страха и ненависти воздух. - Вы понимаете по-английски? Я не причиню вам вреда!

      Женщина снова что-то заговорила: надрывно и как-то беспомощно, устало и обреченно... В ее голосе больше не читалось угрозы, лишь гнетущая тоска и неизбежная печаль звучала в этих словах.

      - Давайте вы успокоитесь, и мы просто посидим вот так, каждый в своём углу, - Веня начал плавно и осторожно опускаться на пол, как вдруг женщина резким движением обхватила рукоять ножа обеими руками и, повернув лезвие острием к себе, прижала его к области груди.

      Веня живо вскочил и сделал машинальный шаг вперед, продолжая держать руки на виду, чтобы не дать повода сокамернице для каких-либо подозрений.

      - Нет-нет! Не делайте этого! - он осторожно сделал еще один шаг вперед, не сводя взгляда с её чёрных, слегка раскосых глаз, на которых уже стояли блестящие слёзы.

      Женщина начала всхлипывать. С каждым шагом, с каждым новым шагом Веня убеждался в том, что решимость этого сильного духом, но сломленного бессмысленной войной и безжалостным отношением к себе человека постепенно сходит на нет.

      Ещё шаг, ещё один. Веня медленно опустился перед женщиной на колени и, продолжая поддерживать одними глазами молчаливый диалог, взял её руки в свои.

       Не находя в себе силы сделать последний рывок и покончить разом со всем этим кошмаром, она опустила голову, не выдержав настойчивого взгляда непривычно больших зеленых глаз, и выпустила из плотно сомкнутых пальцев опасное оружие.

      Веня быстро подхватил нож за оплетенную кожаными кольцами теплую рукоятку и отбросил его в сторону, выбивая стальным лезвием из бетонного пола высокую ноту.

      Женщина вымученно зарыдала и, подавшись к Вене всем телом, уткнулась ему носом в плечо, находя в этом человеке своего последнего утешителя.

      Веня вынужденно обнял ее за плечи. Ему ни разу не приходилось никого успокаивать, и он не знал, что нужно при этом делать. Он мягко гладил ее по голове, что-то бормоча об иллюзорном будущем и о какой-то призрачной надежде, которая не должна угаснуть ни при каких обстоятельствах, о том, что война рано или поздно должна закончиться, и поэтому нужно обязательно выжить.

      Мало-помалу женщина начала успокаиваться: всхлипывания стали утихать, а дыхание постепенно выравнивалось.

      Жесткие волосы неприятно защекотали Венин нос. Он осторожно решил сдвинуть раздражающую его прядь женщине за ухо и в одно мгновение покрылся холодными каплями пота, не найдя нужный орган. Дрожащими руками отодвинув в сторону черные пряди абсолютно не сопротивляющейся подобным действиям женщины, он с замиранием сердца увидел темное отверстие, окаймленное ореолом запекшейся крови.

      Несчастная слегка отстранилась от него, одними глазами говоря: «Вот видишь. А ты не знал?» - а потом снова прижалась всем телом, словно прося защиты и покровительства.

      Веня сменил позу, прислонившись спиной к сырой стене. Он усадил женщину рядом и, обняв её обеими руками, начал напевать что-то тихое и очень спокойное, наподобие колыбельной, слегка покачивая уставшее тело, вверившее себя в его полное распоряжение.

      Босые стопы узницы вытянулись вперед, покидая плен черных одеяний, и Веня с ужасом заметил, что на правой ноге не хватает трех пальцев, их место занимала грязная бинтовая повязка, наложенная наспех и кое-как.

      «На органы продавать, - мелькнуло в голове у Вени, - двадцать два раза была замужем».

      Женщина на его руках почти затихла. Даже под плотными одеждами Веня чувствовал хрупкость и беззащитность ее тела. Беспокойный взгляд упал на нож, лежащий буквально в полуметре.

      «Завтра отправим по назначению. Дарю, дарю, дарю... Кровь не должна быть видна», - Венина рука, слегка поменяв положение, скользнула по подбородку обессиленной фигурки и, плотно обхватив локтем тонкую шею, изо всех сил прижала ее к себе.