Не будь дурой (СИ) - Ставицкий Иннокентий - Страница 20

Я вцепляюсь пальцами в его золотистые волосы, тяну, чувствуя глоткой его утробный рык. За это он грубовато, но не слишком сильно снова кусает меня за губу. Я всхлипываю, тянусь к нему всем телом, прижимаюсь. Сама углубляю поцелуй, отвечаю с непривычной мне пылкостью.

Я хочу его.

- Малышка, ты знаешь, что сейчас произойдёт, если ты не остановишься? - со смешком хрипло спрашивает он, отстраняясь. Я, кажется, рычу от досады. - О, я ни в коем случае не хочу тебя образумить или что-то ещё в этом благородном роде и прочей хуйне, просто ты отдаёшь себе отчёт в том, что я сейчас трахну тебя?

В голове пронеслась шальная мысль - как я могу себе отдавать отчёт, если ты сам же меня напоил? Только вот я не была пьяной. Почти. И я неконтролируемо задрожала от его слов. Всхлипнула. Мечтая сама не понимаю о чём. Ощутить его глубже.

- Я не ребёнок, - шепчу я нетерпеливо и как будто с досадой, проводя рукой по его обнажённому торсу, чувствуя, как под кожей перекатываются стальные мышцы. Он рвано выдыхает, а меня это сводит с ума. Видеть, как ему срывает крышу. Из-за меня. - Я хочу тебя, понимаю, что сейчас произойдёт. И мне это нравится. Продолжай. Пожалуйста, продолжай.

Алкоголь не притупил мой разум, но значительно расхрабрил меня. Вот я сама снова прижимаюсь к его губам, нетерпеливо и страстно. Я всё ещё не знаю, как правильно целоваться, и действую так, как чувствую. Игнату это, похоже, нравится. Очень нравится. Он тут же перехватывает инициативу в свои руки. Хватает меня на руки так, что я вынуждена обхватить ногами его талию. И тут же застонать от новых ощущений, которые возникли от того, как я потёрлась промёжностью об его значительный бугор в штанах. Меня снова накрыло горячей волной, и я, не отдавая себя отчёта в своих действиях, сделала это снова, бесстыдно потёрлась об него, вырывая из его глотки низкий стон.

Я слышу, как с тумбы падает посуда со звоном на пол, прежде чем Игнат сажает меня на тумбу и снова впивается в мои губы. Он расстёгивает пуговицы моей блузки медленно, будто дразня меня своей ухмылкой. Его глаза потемнели и с похотью исследуют моё лицо. Я же облизываю внезапно пересохшие губы, также не отрывая от него взгляда и вздыхаю прерывисто, когда его пальцы нечаянно касаются моей кожи. Откинув мою кофту, он легко расправляется с лифчиком, а я сама расстёгиваю пуговицы его джинсов. Потом скидываю свои штаны и трусики. Теперь я полностью обнажена перед ним.

На секунду меня охватывает волна стыда, и я пытаюсь прикрыться, но под его насмешливым взглядом тут же убираю руки. Сама сказала, что я не ребёнок. Это мой первый раз, но мне совсем не страшно. Ни капли. Я вроде бы должна страшиться, бояться, и что там далее по списку?.. но ничего не было, кроме безумного желания, помутившего рассудок. Видимо, алкоголь и правда что-то сделал со мной и с внезапно таким бесстыдным, ненасытным, будто бы уже и не моим телом. Чувствовалось только безумство момента, его дразнящие дерзкие ласки и какое-то волшебство. Только бы никогда не заканчивалось.

Он переходит с губ цепочкой влажных поцелуев в шее, от которых меня пронзает дрожью и я пошло стону. Он слегка покусывает меня, и я всхлипываю, вцепляясь когтями в его плечи и запрокидывая голову, чтобы ему было удобнее. Он зализывает места укусов, совсем сводя меня с ума, а потом неожиданно скручивает сосок. Меня резко накрывает жаром, и я кричу. Мне кажется, что я на грани чего-то.

- Уже такая влажная, - говорит он хрипло, касаясь моей разгорячённой плоти. Я подаюсь вперёд, резко выдыхая, желая почувствовать его ещё сильнее. - Знаешь, малышка, я люблю, когда мне подчиняются. Давай поиграем в игру?

- Ещё в одну? - насмешливо спрашиваю, не в силах отдышаться и сама в шоке от себя.

Игнат чуть смеётся, покусывая нежную кожу у меня за ухом, и я прикрываю глаза, чуть не ли мурча, как кошка.

- Обещаю, тебе понравится так же, как и в тот раз, птичка. Ну так что? - тянет он мне прямо в ухо, а я со вздохом протягиваю «да».

Он тянется мимо меня в ту же самую полку, чёрт возьми, и достаёт оттуда чёрную атласную широкую ленту. Я с опаской смотрю на неё, не представляя, для чего она ему пригодилась. Меня уже начинает поколачивать, и тут же нахлынули старые сомнения. Он чувствует перемену в моём настроении и снова смеётся, нежно беря мои руки и сводя вместе запястья. Я слежу за ним настороженно, пока он перевязывает мои запястья. Совсем не больно, не сильно, но крепко.

- Нет причин бояться, крошка, - говорит он и улыбается. Я вижу возбуждённый, словно маниакальный, лихорадочный блеск потемневших серых глаз. Предвкушённая улыбка, и по моему обнажённому телу проходится холодок. - Тебе не будет больно. Разве что совсем чуть-чуть. И... боль ведь всегда граничит с удовольствием, знала это?

Я заворожённо слежу за ним, когда он касается языком моей ключицы и ведёт до самого горла. Меня снова настигает наслаждение. Я хочу прикоснуться к нему, но не могу, мои руки завязаны в буквальном смысле. Беззащитность заставляет меня всхлипывать и тянуться к нему, когда он снова отстраняется и, хитро глядя мне в глаза, говорит:

- И ещё одно... тебе нельзя стонать, ничего говорить и прочее. Поняла?

Я киваю словно во сне. Меня завораживает эта игра, и я, втянувшись, поднимаю руки перед собой и раздвигаю ноги. В голове пульсирует «нельзя, нельзя, ты же хорошая девочка, как потом маме в глаза будешь смотреть?», но мне уже откровенно всё равно, когда он снова целует меня в шею. Опускается пальцами вниз, к груди, к животу, обводит языком пупок, пока у меня всё сокращается внутри. Я кусаю губы, откровенно часто дышу, отчаянно стараясь не застонать.

Тут он снова поднимается и, держа в пальцах тот самый лимон, подносит к моим губам. Я, не открывая от него взгляда, облизываю его, сходя с ума от этой холодной живительной влаги, которая так необходима мне сейчас.

Секунда, в которую он сбрасывает с себя джинсы вместе с боксерами и надевает презерватив, - и я чувствую внутри себя что-то тёплое, твёрдое, пульсирующее. Я знаю, что такое член - я не раз читала любовные романы, к тому же сейчас совершенно не смущалась из-за алкоголя, который повлиял на меня как-то не так. Он проникает в меня медленно, осторожно и почти не приносит боли. Только чуточку, но она тут же уходит, сменяясь острым удовольствием. Так что романы, в которых первый раз всегда сопровождается неземной болью и слезами с кровью - брехня.

Он начинает медленно двигаться во мне, во всю длину входя. Сначала непривычно, но когда он растянул меня, я начинаю кусать губы до крови ещё сильнее, потому что сдерживать крики удовольствия становится всё сложнее.

В один момент, когда он, входя, затрагивает какую-то точку во мне, я всё же не сдерживаюсь и издаю гортанный, низкий, будто не принадлежащий мне вовсе звук. Смотрю на него с предвкушением, ожидая, что же он придумал. Игнат незамедлительно выходит из меня с ухмылкой, выхватывая из меня вдох раздражения и сожаления, и говорит:

- Слезь с тумбы и встань задом ко мне так, чтобы ты обпиралась локтями об поверхность.

Я следую его указаниям. Мне невыносимо стоять в таком положении, потому что я не вижу его лица, а ещё мне слегка страшно. Я сильно вздыхаю и терпеливо жду, кусая губы теперь уже от своей беззащитности и невозможности что-либо сделать с завязанными руками.

Но дождалась я совсем не того, чего хотела. Я чувствую не сильный, но обжигающий шлепок по ягодице и громко вскрикиваю от неожиданности. Я ещё, кажется, он был прав, когда говорил, что боль всегда граничит с удовольствием. Мне было больно только слегка, но, чёрт, как же это отозвалось во всём моём теле! Вскоре я чувствую, как он нежно гладит мою кожу, а потом снова шлёпает. И я снова кричу. Так повторяется ещё один раз, а потом он входит без предупреждения. Я напрягаюсь, но тут же выгибаю спину от удовольствия. От того, как его язык скользит по моей лопатке.

Он двигается всё быстрее, а в какой-то момент я ощущаю, как он несильно наматывает мои волосы на кулак и тянет голову назад. Я послушно выгибаюсь и тут же охаю, потому что угол проникновения становится глубже.