Фактор Z (сборник) (СИ) - Тихомиров Максим - Страница 99

Письменный стол подвинули к входу, подперли его кушетками, соединив вместе, и улеглись поперек втроем, положив под головы свернутые куртки.

Во сне Сашка опять брел к одинокому степному костру — казах зачем-то развел его возле могильника с красным флагом на верхушке. Мужчина сидел на корточках, перебирая кости и раскладывая их на две кучки, и что-то бормотал. Подойдя ближе, Сашка различил слова:

— Это — аты, а это — салт атты…[7]

С ужасом Сашка разглядел во второй куче белую плечевую кость, за ней запястье с тонкими длинными пальцами.

— Коня хоронить надо вместе с всадником. Так обычай велит. Что сморишь — помогай. Когда сложишь свою горку, тогда поймешь, откуда тут конь и кто его запряг.

Казах улыбнулся, обнажая кривые, наполовину черные от камня зубы, поднял посох с тяжелыми чугунными кольцами и хлопнул о камни.

День третий

Сашка проснулся от стука, огляделся по сторонам. Слабый свет проникал в предбанник крематория из щели возле входа. Сашка вскочил и чуть не выругался — стол был отодвинут, дверь полуоткрыта.

— Подъем! — крикнул он и щелкнул выключателем.

— Совсем сдурел, — промычал Колька, щурясь и растирая опухшие веки, — мы не в казарме, не ори, как дневальный.

— Витька где?

Там, где спал Витька, остались лишь его ветровка и панама.

— Ты слышал что-нибудь ночью?

— Нет. Походу, ты тоже не слышал, и нечего всех строить, — буркнул Колька и опять плюхнулся головой на импровизированную подушку.

— Вставай, теперь у нас уже две пропажи. Если мы не выберемся с острова завтра в полдень, придется топать до Аральска пешком. Водитель газона ждать не станет, и помощь к нам не придет — слышал, у них тут целый отряд пропал, поиски даже не думали снаряжать.

— Да ладно драматизировать. Одно дело воришек и мародеров с острова вызволять, другое дело — столичных журналистов.

— На этом острове творится что-то страшное. Будь уверен, мною пожертвуют без сожаления.

— Ну, хорошо, хорошо, не смотри так, я уже встаю. Пожрать бы чего…

— Забудь пока об этом. Давай вернемся в тот «голубой» зал — с кварцевыми лампами. По подземному ходу свернем в барак, выберемся наружу и попробуем зайти в лабораторный комплекс с центрального входа.

— Мне все равно, лишь бы поскорей отсюда убраться.

Братья отыскали «шлюзовую», вышли в «голубой» зал, а затем и в подземелье. Но протопав метров триста, очутились не в бараке, а в бункере. Тревожно мигала лампа аварийной сигнализации, освещая просторный коридор с отсеками, скрытыми за железными калитками. Повсюду были разбросаны сейфы — большие и маленькие, они валялись на боку, опираясь на открытые крышки. Колька заглянул в один и разочарованно констатировал:

— Пусто. Слушай, на полу гильзы, кто-то здесь отстреливался по-крупному.

Сашка посветил фонариком под ноги, — так и есть. Колька пошел по следу от пуль.

— Может, посмотрим, что внутри отсеков?

— Не трудись, двери заварены — видишь шов.

— И куда нам теперь? Что за чертов лабиринт!

— Идем вперед.

— Слушай, я вчера в библиотеке нашел кое-что. Уж не знаю, как тут и что эвакуировали, какие следы заметали, но откопал я это в учебнике по вирусологии, — Колька вытащил из-за пазухи сложенные вчетверо листки папиросной бумаги.

— Некто доктор Фролов пишет, что обнаружил среди культур, вывезенных на остров из сибирского НИИ, самый древний вирус, не похожий ни на один, из существующих на земле. Но что бы доктор ни делал, никак не мог оживить эту дрянь. Тогда Фролов, не будь дурак, подсадил вирус к спорам сибирской язвы и тот проснулся. Он заразил этим сначала лошадь, которая тут же откинула копыта, а потом и бабу из ЗК, которая уже помирала.

Так вот, зечка расцвела и окрепла, вмазала доктору так, что тот потерял сознание, и сбежала. Ее так и не нашли. Когда Фролов рассматривал под микроскопом кровь этой подопытной, он увидел, что вирус меняет ДНК человека!

— Что за ерунда!

— На почитай, я сам что ли это написал, по-твоему?

Сашка повертел в руках рукопись, прошелся по формулам, которых совсем не понимал, и вернул листки брату.

Постепенно все становилось на свои места.

Когда Сашка в первый раз увидел Женщину с Золотыми Волосами, та пряталась от военных, а потом он встречал ее у метеостанции и на восточном берегу. Она его звала, но Сашка испугался и удрал, хотя потом долго корил себя в малодушии. Потом всех ученых и военных срочно эвакуировали с острова, все разработки засекретили, образцы уничтожили. Но в поселок продолжали наведываться местные — охотники за цветметом. И они бесследно пропадали.

Сашкина экспедиция — первые за пять лет люди на этом полигоне.

— Слушай, брат, а может наших друзей украли зомби-мутанты? Вот ведь, ясно написано — вирус меняет человеческую ДНК. И камера твоя как-то подозрительно заглючила в этом месте, — Колька выглядел растерянно, больше не шутил и не веселился, — эх, сигареты закончились, хоть саксаул кури! На, возьми зажигалку, она меня только раздражает, постоянно ее в руках верчу.

Сашка машинально спрятал зажигалку в карман брюк и задумался.

— Мне срочно надо к тому лошадиному могильнику, проверить кое-что. Давай обратно в лаз и вспоминай, где мы свернули не туда.

Подземный ход еще несколько раз выводил их то в бункер, то в лаборатории, братья несколько раз возвращались, начиная все заново. Наконец, они нашли подвал под бараком.

— Не знаю, как ты, а я туда больше не ногой, — сказал Колька, выйдя на свет божий и оглянувшись на мрачную трехэтажку лабораторного комплекса.

Сашка и сам был рад предложить брату со всех ног бежать в сторону Переправы и ждать его на том берегу. На удивление Колька тут же согласился и пошел по дороге на пристань.

Сашка же вернулся к могильнику и начал копаться в лошадиных останках.

— Черт бы все побрал! — вскрикнул он, когда увидел среди темных костей одну белую, с длинными тонкими пальцами. Сашка взял камеру, включил запись. Вот тебе и всадник! Кого же здесь закопали?

Внезапный шорох слева отвлек его от печальных мыслей. В десяти шагах стояла Женщина с Золотыми Волосами и улыбалась.

— Вот мы и встретились, — произнесла она густым грудным голосом, и вокруг все закружилось, потемнело.

Очнулся Сашка в «голубом» зале на медицинской тележке. Рядом стояла женщина его снов.

— Кто ты?

— Кто я для тебя? Разве ты сам еще этого не решил? Зачем же пришел на мой зов…

Она дотронулась до Сашкиной руки, и его будто током пробило — такая мучительная нежность была в этом прикосновении, такая долгожданная радость.

— Решил, но я должен знать, — прошептал Сашка, сглатывая восторженное предчувствие.

Он провела рукой по его волосам, щеке, наэлектризовывая тело, задышала жарко в губы:

— Я так долго тебя ждала, Александр. Ты стал настоящим мужчиной, сильным, умным…

Сашка не помнил, как очутился в ее объятиях, как все опять закружилось, вспыхнуло огнем.

Он не целовал ее — просто пожирал, и она не сопротивлялась. Золотые пряди путались в пальцах, прилипали ко лбу и губам.

Это длилось бесконечно долго — Сашка нырял в этот радужный омут еще, и еще, не зная усталости, не ведая времени. Держа за руку свою детскую мечту, он стоял на пороге чего-то чудесного.

— И что теперь? — спросил он, когда все закончилось.

— У нас будут красивые и сильные дети, — ответила она.

— Я не знаю твоего имени…

— Разве Констанция тебе больше не нравится?

— Трудно выговаривать…

— Тогда придумай любое другое.

Она поцеловала его и исчезла — мгновенно, будто растворилась в еще горячем от поцелуев воздухе.

Сашка долго сидел на кушетке ошеломленный и потерянный. Потом стал собирать вещи, вспомнил про видеокамеру — наверное, оставил ее возле могильника.