Заповедник Сказок 2015
(Том 5) - Лебедев Валентин Витальевич - Страница 69

Вообще-то, Бормоглот был не страшный. Он был вредный, и все его за это не любили и избегали. И, хотя Бормоглот редко отходил от своей норы далеко, избегать его было сложно — нора его была устроена вблизи одной из самых нахоженных тропинок через Заповедный Лес. Завидев кого-нибудь на этой тропинке, Бормоглот загораживал своей тушкой дорогу и начинал нудно и монотонно читать нотации по всем, какие только ни на есть, известным поводам. Как правило, выдержав пару минут, все, за исключением Старого Петри, спасались позорным бегством — а Бормоглот, довольно распушив хвост, гордо и победительно оглядывал окрестности и, удовлетворённый, уползал в свою нору. До следующего раза.

Вот почему, заслышав где-то впереди на тропинке треск сучьев и сосредоточенное сопенье, Хомка поджал уши и затравленно оглянулся. Обходного пути не было — вдоль тропинки с обеих сторон росли густые, непроходимые кусты орешника. И зелья от пани Вербены нужны были именно сегодня. Да и потом, отступать — это как-то не по-хомячески… «Может, это и не он вовсе…», — подбодрил себя хомячок без всякой, впрочем, надежды и обречённо продолжил путь.

Но это был-таки он, Бормоглот. Вредный зверь сосредоточенно и загадочно шуршал чем-то в ореховых кустах, и его пухлая тушка загораживала путь. Стараясь ступать как можно тише, Хомяк на цыпочках обогнул Бормоглотову тушку по самому краешку тропинки и, не веря своему счастью, за-шустрил дальше. Он уже отошёл было на целых двадцать хомячьих шагов, потом не выдержал и оглянулся — Бормоглот сидел на тропинке и тоскливо смотрел Хомке вслед. Хомка от неожиданности споткнулся и на всём ходу плюхнулся на тропинку.

— Б-бор… м-мо… глот, ты чего? — пробормотал он, запинаясь.

Бормоглот тяжело поднялся и прошлёпал большими косолапыми лапами разделявшие их двадцать шагов. Присел рядом, заглянул просительно в Хомкины глаза и вдруг тихо, словно стесняясь, проговорил:

— А у тебя… плюшки… нету?

Хомка оторопело кивнул. У него действительно была с собой сладкая плюшка с малиновым вареньем — он по хомячьей привычке взял её на дорожку, подкрепить силы. Хомка протянул плюшку Бормоглоту, Бормоглот осторожно, как будто с благоговением, взял плюшку обеими лапами, поднёс к носу, потянул ноздрями сдобный плюшковый аромат и вдруг… улыбнулся. Потом осторожно надкусил бесценное лакомство и принялся медленно жевать, полузакрыв от блаженства глаза. Хомяк с удивлением и интересом наблюдал за ним, наклонив вбок мохнатую голову. Бормоглот жевал сосредоточенно, время от времени шмыгая носом.

— Ты думаешь, я отчего вредный? — неожиданно прогундосил он, не открывая глаз. — Это всё от того, что у меня в норе плюшки не водятся. А вообще-то я добрый. Только — ну, ты же знаешь — добреют от сдобы. А у меня в норе одни корешки да орехи — откуда ж там доброте взяться? Как думаешь, одной плюшки теперь на сколько дней доброты хватит?

Тут Хомяка не удержался и заливисто расхохотался, весело толкнув Бормоглота в мохнатый бок. Бормоглот застенчиво улыбнулся.

С тех пор никто не боялся Бормоглота. Всякий путник запасался сладкими сдобными плюшками и с удовольствием останавливался на тропинке поболтать минуту-другую с радушным и улыбчивым Бормоглотом. А Хомка и вовсе стал частым гостем в его Норе. Нет — в опрятной, тёплой и сухой норке. Только вот до сих пор никто так и не знает, куда иногда деваются некоторые плюшки, которые Лада ставит остывать у широко распахнутого окна в Доме-на-Болоте.

В Доме-на-Болоте уютно шуршал по углам ноябрьский вечер. Пахло свежими плюшками с апельсиновыми корочками, которые только что испекла Лада. В окна, любопытствуя, заглядывали яснолицые осенние звёздочки. Неслышно мурлыкала о чём-то Большая Одинокая Кошка. Хомка с рыжим Котёнком играли в шахматы на пёстром коврике у камина.

— А сейчас моя лошадь делает ход конём! — объявил Котёнок, дёрнув хвостом с кисточкой на конце, и довольно хихикнул. Чёрная резная фигурка всадника на коне совершила невероятный прыжок через всю доску и остановилась прямо под носом белого короля, азартно постукивая копытом.

— Эй, так не честно! — недовольно заворчал Хомяк. — Ты снова жульничаешь!!! Лошади так не ходят!

— Лошади не ходят! Они скачут! — радостно завопил Котёнок, и чёрная резная фигурка совершила замысловатый пируэт. Белый король, позеленев от злости, стукнул чёрного всадника скипетром по голове. Чёрные пешки зароптали, угрожающе потрясая копьями. Белое войско ощетинилось в ответ, а отливающий перламутром белый ферзь с жезлом мага забормотал под нос страшное заклинание. Хомяк грустно поглядел на доску.

— Эх ты, рыжий, опять всё испортил. В шахматы надо играть по правилам, а ты всё перепутал! Как тут теперь разобраться?

Котёнок обиженно насупился.

— А кто это сказал, что именно твои правила правильные? Может, играть нужно по моим правилам?! И в моих правилах кони скачут!!! — рыжий пушистик лапой смахнул с носа сердитую слезу и от злости запустил в Хомку маленькой резной фигуркой. Хомяк ошарашено посмотрел на Котёнка и потёр лапой ушибленное место. Такая мысль не приходила ему в голову. Действительно, почему это в шахматы нужно играть именно по таким правилам?

В шахматы Хомяку научил играть Старый Петри. Когда-то очень давно, когда Хомка ещё только обживался в Доме-на-Болоте, Старый Петри частенько доставал с каминной полки старую, поцарапанную и во многих местах потёртую коробку, аккуратно расставлял фигурки, а потом долго рассказывал Хомяку о дебютах и эндшпилях, о премудростях передвижения фигур, принципах стратегии и тактики. Хомяк мало что уразумел, ещё меньше запомнил, но основные правила уловил. Пешки ходят только вперёд, башни — только по прямой, офицеры — только по диагонали, кони прыгают буквой «Г», а ферзи — или, как их называл Старый Петри, королевы — ходят как угодно. «Кому угодно?» — спросил как-то Хомяка и получил добродушный щелчок по носу. — «Тому, кто играет, разумеется. А король — это самая слабая фигура и нуждается в постоянной защите…»

Хомка так и не понял, как это может быть: чтобы король — и вдруг самый слабый? Он же король! Но предпочёл не спорить. Со временем они стали играть в шахматы всё реже. В Доме появился Рыжий Котёнок, и Хомяку было гораздо интереснее носится с ним по лесам и лугам, чем чопорно переставлять деревянные фигурки. Да и у Старого Петри прибавилось забот-хлопот. Так что коробка с шахматами подолгу пылилась на полке над камином…

Котёнок наткнулся на неё пару дней назад, причём, совершенно случайно. На улице зарядили нудные осенние дожди, сильно похолодало, и Лада не выпускала их бегать по лужам и собирать осенние листья после темноты. Котёнок откровенно заскучал и слонялся по Дому-на-Болоте, приставая ко всем подряд, заглядывая во все углы и закоулки в поисках развлечений. Тогда-то и обнаружилась на полке над камином старая, потрёпанная коробка с шахматами. Котёнок, никогда раньше не знавший этой игры, пришёл в восторг, и хомяк, добродушно посмеиваясь, принялся обучать его шахматным премудростям. Но, как оказалось, играть по правилам Котёнка совершенно не устраивало. То есть играть по старым правилам. Он постоянно придумывал свои. «По понедельникам на клетке F4 королева пьёт чай и потому пропускает ход». «Башни ходят только прямо, но иногда они сворачивают за угол, когда им любопытно». Или вот, сегодня — «кони скачут»…

Хомяку, в общем-то, новые правила нравились. Так было интереснее — да и шахматные фигурки радостно галдели, выписывая по доске непривычные и замысловатые пируэты. Вот только если бы эти правила не менялись каждые полчаса… Хомяк вздохнул.

— Послушай, рыжий…

Котёнок, повернувшийся спиной и сердито сопевший, обиженно дёрнул кисточкой на кончике рыжего хвоста.

— Да послушай же ты! — хомяк добродушно улыбнулся и легонько потянул Котёнка за хвост. — Может ты и прав.