Заповедник Сказок 2015
(Том 5) - Лебедев Валентин Витальевич - Страница 18

О чём думал горох, сидевший в горшочке на том же подоконнике, никто так и не позаботился узнать. Всем было наплевать, а он, на самом деле, просто загибая листочки, подсчитывал дни, оставшиеся до приземления. И выходило у него, что вечность.

— Тарелка! — заорал космонавт Джек, тыкая пальцем в иллюминатор.

— Какая ещё тарелка? — космонавт Кузя оторвался от модели бензозаправочной станции, которую выпиливал лобзиком уже третий день — для одного очень важного научного эксперимента.

— Не знаю, — честно ответил Джек, — на ней что-то написано, но я не разберу никак — далеко. Иллюминаторы светятся.

— Я! — завопил комар Серега. — Я на разведку! Одна нога тут, другая там, третья… — И замолк, озадаченный нестыковкой поговорки с жизненными реалиями. — А куда же остальные лапы девать?

Космонавты на его проблему не обратили никакого внимания: они держали совет. Совет надо было держать быстро, пока тарелка не улетела, и космонавты, махнув рукой на все протоколы, выволокли с антресолей телескоп, сооружённый ими из купленных в аптеке линз и ватмана. Казённый штатный телескоп они использовали для наблюдений за Туманностью Андромеды — оттуда по непроверенным данным, готовилось вторжение туманных андромедян.

— Вижу! — крикнул космонавт Джек изнывающему от нетерпения и дожидающемся своей очереди космонавту Кузе. — Там написано… написано… «Шелл».

— Заправка! Заправочная станция! — воскликнул Кузя. — Не зря я её столько делал!

— Так это твоих рук дело? — оторвался от окуляра Джек. — То-то я смотрю, написано вкривь и вкось, да ещё и кириллицей.

— Что значит вкривь? А ну-ка, дай взглянуть! Я ровно написал: «АЗС-17», всё по ГОСТу, как в инструкции… — забормотал он, глядя в телескоп. — Так, во-первых, моя станция из фанеры, и во-вторых, моя прямоугольная, а тут какая-то тарелочка, и написано на ней… «Шелли» там написано, а вовсе не «Шелл»!

— По крайней мере, это не вторжение диких андроидян! — резюмировал Джек и, взглянув на уборщицу, прилетевшую на рейсовом шаттле с лунной станции, чтобы «разгрести свинарник», как она это называла, спросил: — Вы не видели там за бортом тарелку?..

— Грязные тарелки не выбрасывать за борт, а мыть надо, — проворчала уборщица. И выгнала их поделать чего-нибудь снаружи: починить там чего или межзвёздное пространство вокруг станции расчистить, пока она тут разгребает. Да еще ей на вечерний шаттл успеть надо: на марсианской станции давно никто не убирал, а туда на днях экспедиция прибывает…

— Так… — зудел комар Серёга, сидя на отмытом дочиста иллюминаторе, глядя с тоской на удаляющуюся тарелку со светящимися окошками и на машущих ей вслед космонавтов в скафандрах. У Кузи на кислородном баллоне была аппликация ромашки, а у Джека — летящая по небу Люся. — С тремя ногами я, предположим, разобрался, но что делать с остальными?

Подлетевший к станции челнок резко затормозил. Водила, открыв иллюминатор, крикнул что-то, но космонавт Кузя, сидевший на крыше космической станции, только развёл руками: сквозь скафандр-то не слышно. Водила откинул защитное стекло с гермошлема и прокричал:

— Чего сигналим? Случилось что?

— Нет, просто я простыл, — просипел в ответ космонавт Кузя, — нос у меня…

— Ух ты! — восхитился водила. — Так это твой нос? А я-то решил, что это фонарь красный выставили: мол, опасность.

— Так опасность и есть, — пискнул Кузя сквозь брызнувшие из глаз слёзы. — Я, может, заразный…

— Пожалуй, полечу-ка дальше, — спохватился водила, — совсем забыл, меня же на Луне ждут: у лунатиков мультики кончились, вот — везу. В общем, до свидания, выздоравливай, пока!

Захлопнул иллюминатор и ударил по газам.

— Эй, — замахал ему вслед Кузя, — постой! А нам? Нам тоже мультики нужны! Очень!!!

Но того уже и след простыл. Расстроенный Кузя взял валик от дивана, с которым обычно ходил на крышу станции, и спустился вниз. За столом, окружённый колбами и пробирками из набора «Юный химик», сидел космонавт Джек. Перед ним горела спиртовка, но на огне ничего не стояло.

— Вот, — грустно сказал Джек, — Ничего не выходит. Я пытался сварить для тебя аспирин, а вышло что-то странное.

— А ты точно по инструкции действовал? — уточнил жестами космонавт Кузя, истративший остатки голоса на болтовню с водилой челнока.

— Ну, да, — вздохнул космонавт Джек. — Вот, среди дисков нашёл. Там учитель химии отчего-то в трусах. Представляешь, до чего довели учителей! Он какому-то оболтусу показывал, как правильно ацетилсалициловую кислоту[6] варить. Видимо, напутал что-то. Хотя комар Серёга, гляди, уже полчаса пытается доказать водопроводному крану принцип неопределенности Гейзенберга[7]. А до этого романсы посудомойке пел. А ведь всего ничего нюхнул.

— Может, и я попробую? — обречённо махнул рукой Кузя. — Хуже, чем сейчас, уже не будет.

— Нет, страшно! У того учителя белый порошок получался, а у меня — коричневый. Вдруг там какие примеси? Ты посмотри на Серёгу!

Шлюз распахнулся, и вошла уборщица.

— Ой, — сказал космонавт Джек, — а мы вас не ждали сегодня.

— Я на марсианской станции порядок навела, — уборщица поставила на стол огромные авоськи. — Заскочила на лунную, а там водила говорит, Кузя с таким красным носом, что он чуть с ума не сошёл, принял его за светофор в открытом космосе. Я-то, по простоте душевной, думала, что чтобы сойти с ума, по крайней мере, надо хоть зачатки его иметь, но вот, поди же…

Она бубнила и бубнила, вынимая из авосек баночки с малиновым вареньем и горчичники, какие-то мази и таблетки, перехваченные аптекарскими резинками. Джек, невзирая на бешеные вопли комара, потихоньку высыпал сваренный им порошок в мойку и включил воду — ну, как будто руки помыть. Комар Серёга хлопнулся в обморок, хотя прежде за ним такого не водилось.

— Ну, — сказала уборщица космонавту Джеку, — чего же ты до сих пор чайник не поставил? И, кстати, вам тут с Луны пару дисков с мультиками передали, сказали, самые лучшие выбрали. Чтоб вы были здоровы.

Космонавт Кузя шёл по тропинке. Тропинка бежала по склону прямиком к ручью. Космонавт Кузя твёрдо верил, что где-то там, у подножья холма, прячась от его взгляда за зарослями кустарника, течёт ручей. Идти вниз было совсем не просто. Даже с включённым на всю катушку кондиционером в скафандре было нестерпимо жарко. Струйки пота так и норовили проложить свой путь от линии водораздела, пролегавшей где-то возле макушки, прямиком в глаза, не обращая внимания на вздыбившиеся брови и продираясь сквозь ресницы. Сложенный вчетверо чистенький носовой платок с вышитыми на нём инициалами и с красной каёмочкой в нагрудном кармане скафандра выглядывал уголком наружу, с любопытством наблюдая за перемещением Кузи.

— Прямо, прямо держи! — не выдержал платок. — Упадём же…

— Я… — пропыхтел космонавт Кузя, — я… ничего не вижу! Тут должен был быть корабль… где-то. Меня же Крошка ждёт, ей нужна помощь.

— Протри глаза, — фыркнул носовой платок, — ты же не кто-то там, ты же — Ку-у-узя.

— Что у нас с кислородом? — осведомился космонавт Кузя у угрюмо молчавшего скафандра. — И почему не работает кондиционер?

— У меня всё нормально, — проворчал скафандр, — не считая небольшой пробоины в районе коленки. Левой. Травлю понемногу, но до ручья должно хватить.

— Кондиционер… — напомнил Кузя. — Ну-у?

— А что с ним? — удивился скафандр, — Залит полный контейнер. Паршивый, если честно. Но дело своё делает.

— Я про воздушный! — задыхаясь, пискнул Кузя, говорить ему было тяжело.

— А, ты про этот! — обрадовался скафандр. — Так не работает он. Уже сколько времени не работает. А я предупреждал! Письма даже слал. Официальные. Никакого ответа не получил между прочим. Забастовка у него, вроде бы.