На правый бой - Аношин Иван Семенович - Страница 27

…Хорошо, когда замолкают пушки. В Болгарии они молчали, и мы, истосковавшиеся по тишине, наслаждались мирной жизнью. Пусть походной, пусть хлопотной, полной забот и неожиданностей, но — мирной! Когда не нужно перевязывать раны, хоронить в братских могилах боевых побратимов…

Но враг еще не был разгромлен. Каждый понимал: впереди — новые бои. Войска не просто занимали территорию Болгарии. Они тянулись к ее западной границе, к Югославии, на помощь ее героическому народу, ведущему уже не первый год борьбу с оккупантами.

Глава пятая

НА ПОМОЩЬ СРАЖАЮЩЕЙСЯ ЮГОСЛАВИИ

20 сентября 3-й Украинский фронт получил директиву Ставки Верховного Главнокомандования на проведение новой операции, получившей название Белградской.

Проводить ее предстояло совместно с вновь создаваемой болгарской армией и Народно-освободительной армией Югославии, которая уже не один год сражалась с фашистами. Совершая марш к ее западной границе, мы одновременно решали задачу возрождения боевого содружества между Красной Армией и новой болгарской армией, отираясь при этом на опыт совместной борьбы русских воинов и болгарских ополченцев против турецких захватчиков.

Боевое содружество советских войск с болгарскими воинами отвечало чаяниям наших народов. Не ожидая особых указаний новых революционных властей, солдатские комитеты, созданные в полках в канун и в первые же дни революции, обращались к командованию наших частей за братской помощью и поддержкой. И наши командиры и политработники, тоже не ожидая указаний вышестоящего командования, по велению сердца, оказывали такую помощь. Потому что обращались-то к нам прежде всего болгарские коммунисты — подлинные выразители интересов народа и последовательные интернационалисты.

Во время моей поездки в Бургас мне доложили, что солдатский комитет, возглавляемый коммунистами, избрал одного из командиров батальона командиром вновь формируемого полка и обратился к командованию 15-й гвардейской механизированной бригады 4-го гвардейского корпуса за помощью.

— Мы оказали новому командиру помощь по формированию части, — рассказывал командир бригады гвардии полковник М. А. Андрианов, — обеспечили часть некоторыми видами трофейной боевой техники, горючим, боеприпасами. Помогли организационно сколотить полк. После этого новый командир принял перед строем полка в присутствии советских офицеров присягу на верность служению болгарскому народу под руководством Болгарской рабочей партии (К). Он обратился ко мне и к начальнику политотдела бригады гвардии подполковнику Н. И. Зекину со словами благодарности за доверие и помощь. Затем он заверил, что полк будет совместно с Красной Армией бить врага до полной победы.

— Это было очень волнующее событие, — добавил Н. И. Зекин. — Я даже растерялся, когда командир полка, чтобы принести клятву, опустился на колени. Но таков, оказывается, обычай, ритуал у болгар.

После возвращения на КП фронта я высказал свое мнение А. С. Желтову о том, что хорошо бы в сформированные части болгарской армии послать наших офицеров для передачи боевого опыта и оказания помощи в изучении техники и оружия.

— Уже с такой просьбой обратились болгарские товарищи, — сказал Алексей Сергеевич. — Командующий фронтом поддерживает их просьбу. Но не будем ограничиваться только этим. Везде, где только можно, надо организовать встречи наших бойцов с болгарами.

Впрочем, в войсках такие встречи уже проводились. Порой они возникали стихийно. Поэтому политическое управление дало указание политорганам взять их организацию в свои руки.

Вскоре в политическое управление стали поступать подробные доклады о совместных с болгарскими воинами мероприятиях. Даже выработался своеобразный ритуал их проведения. После встречи — совместный митинг. Потом наши воины демонстрировали советскую боевую технику и оружие, рассказывали о тактике ведения боевых действий в различных условиях местности, о способах борьбы с вражескими танками.

Более организованный и целенаправленный характер эта работа приняла после введения в новой болгарской армии института помощников командиров по политчасти. Советские политработники делились с ними опытом организации политико-воспитательной работы с личным составом, выступали перед болгарскими солдатами и офицерами с лекциями и докладами.

Мне и самому часто приходилось встречаться с болгарскими товарищами, особенно с помощником командующего Первой болгарской армией Щ. Атанасовым. Мы были почти ровесниками, но он уже имел большой опыт партийной работы в подполье, в партизанских отрядах. Неплохо говорил по-русски, читал многие труды В. И. Ленина, книги русских и советских писателей, наши газеты. Невысокого роста, крепко сбитый, с черными с проседью волосами, зачесанными назад, и внимательными черными глазами — таким мне запомнился Щере.

В одну из наших встреч он просил передать благодарность нашим авиаторам, базирующимся в районе города Ямбол, за помощь болгарским летчикам.

Я тут же позвонил члену Военного совета 17-й воздушной армии генерал-майору авиации В. Н. Толмачеву.

— Как раз сам собирался доложить, Иван Семенович, — отозвался он. — Опыт Петрова и Тупалы обобщим и доведем до всех полков. И благодарность болгарских друзей обязательно передам.

Оказалось, на аэродроме Ямбол наши и болгарские летчики провели целый учебный день. Сначала занятия с ними провел заместитель командира 56-го истребительного авиаполка по политчасти майор Г. О. Петров. Он подробно рассказал болгарским политработникам и командирам о формах работы с личным составом, познакомил их со структурой партийной и комсомольской организаций полка, поделился опытом воспитательной работы в боевых условиях. Затем командир полка майор Е. Е. Тупало и его заместитель по инженерной авиационной службе майор А. В. Ермаков познакомили болгарских авиаторов с истребителем Ла-5 и с тактикой ведения воздушного боя.

Значение таких встреч трудно переоценить. Они помогали советским и болгарским воинам готовиться к совместным боевым действиям против общего врага, укрепляли их дружбу.

Под руководством коммунистов, опираясь на помощь и поддержку советских войск, правительству Отечественного фронта удалось в короткий срок сформировать три общевойсковые армии. Командные должности в повой армии кроме патриотически настроенных офицеров заняли вчерашние командиры Народно-освободительной повстанческой армии. Правительство Отечественного фронта специальным декретом подтвердило решение Главного штаба Народно-освободительной повстанческой армии о присвоении им генеральских и офицерских званий.

Среди них были бывшие командиры партизанских отрядов Добри Джуров, Атанас Семерджиев, Иван Врачев, Райко Даменов, Дико Диков, политические руководители Тодор Живков, Гочо Грозев, Иван Быгваров.

Что особенно важно, к руководству армией пришли герои сентябрьского восстания 1923 года Георгий Дамянов, сменивший вскоре военного министра Беляева; Иван Михайлов, ставший командующим артиллерией, а затем и министром обороны; Иван Кинов, возглавивший вскоре Генеральный штаб; Захари Захариев, назначенный начальником ВВС, и другие испытанные революционеры-коммунисты[6].

Нас это особенно радовало. Имена многих из них были нам знакомы: почти все они храбро сражались в рядах интернациональных бригад в Испании, а затем в составе Красной Армии против гитлеровцев. Словом, они имели большой политический, жизненный и боевой опыт.

К моменту получения директивы Ставки Верховного Главнокомандования о предстоящей Белградской операции, несмотря на большие трудности, многим частям удалось достичь югославской границы, а передовые уже завязали бои с противником. Естественно, все больше сил и внимания приковывалось туда, на запад…

К тому времени на южном крыле советско-германского фронта Красная Армия вплотную подошла к Чехословакии, вышла в восточную часть Средне-Дунайской низменности, подошла к границам Венгрии — последнего союзника фашистской Германии в Европе… В результате для фашистов на Балканах сложилось трудное положение: под угрозой оказались их важные коммуникации, в тылу активизировались партизаны.