Удавка для опера - Колычев Владимир Григорьевич - Страница 68

«Что с ним?» – бросился к другу Ваня.

И тут же остолбенело уставился на Матвея.

«Ты его... Ты его убил...»

«Я не хотел...»

«Ваня, он промазал!» – вступилась за него Галочка.

Словно это не с ним происходило. Словно это не он убил Николая. Словно не он наводил карабин на Ваню...

Бах! И старший их группы с пулей в животе свалился рядом с Колей.

«Нет, Галочка, я не промазал!» – Матвей повернулся к девушке.

И впился в нее остекленевшим взглядом.

«Матвей! Что с тобой?» – в страхе отодвинулась от него Галочка.

«Волки... – оцепенело пробормотал он. – В этом году в этих местах много волков. Сильные волки, матерые... Их очень много...»

«Матвей!!»

«Волки хотят нашей крови...»

«Матвей!!!» – в панике закричала она, когда он направил на нее винтовку.

«Матвей...» – тупо согласился он.

«Не надо!»

«Не надо...»

«Ты хочешь меня убить?»

«Хочу...»

«Из-за золота?»

Теперь и сам Матвей понял, зачем он хочет ее убить. Понял, почему он уже убил двоих своих товарищей. Все из-за золота. Это жадность сбила его с прицела. Это тяга к богатству направила ствол карабина в грудь Николая. Нищета и убогость, в которой он жил, нажала на спусковой крючок...

«Этого золота мне хватит на всю жизнь...»

«Нам хватит», – поправила его Галочка.

«Это мое золото!» – отрезал Матвей.

«А мы станем мужем и женой. И это будет наше золото...»

«Раздевайся!»

«Что?!»

«Раздевайся!!!»

«Ах да...»

Галочка лихорадочно стаскивала с себя одежду. Даже утренняя прохлада не могла остановить ее. Но в глазах не желание, в глазах – смертельный страх. Она готова отдаться ему, лишь бы не схлопотать пулю.

Она разделась. Скрестила на груди руки. Ее лихорадило. Было слышно, как стучат ее зубы.

Матвей опустил карабин, подошел к ней, схватил за волосы и потащил в палатку. В штанах стояло колом. Он быстро освободил инструмент и вошел в Галочку. Ему было хорошо. Чертовски хорошо... А потом, когда все было кончено, он сделал вывод.

«Ты не девочка», – сказал он.

«Не девочка, – закивала она. – У меня был парень...»

«Ты не девочка, – повторил он. И жестко улыбнулся. – А мне такая жена не нужна...»

Он навалился на нее всей тяжестью своего тела, сцепил руки на ее шее. Когда он отпустил ее, Галочка была мертва.

Потом его сотрясал страх. Его не мучила совесть. Его не угнетало раскаяние. Он боялся. Боялся, что его преступление будет раскрыто. И его посадят. А потом приговорят к высшей мере наказания.

Несколько дней Матвей скитался по тайге. Карабин не выпускал из рук. Спал только днем, где-нибудь на высоком дереве. Он боялся волков.

А потом он вернулся на место преступления. И облегченно вздохнул. От Вани, Николая и Галочки остались рожки да ножки. Их трупы растерзали голодные волки. Остались только фрагменты, по которым невозможно было установить, что двоих застрелили, а одну задушили.

Он отправился в Семиречье. Пять дней пути. Уставший, голодный. Но направился сразу в отделение милиции. Так, мол, и так, на их группу напала стая волков. Он единственный, кому удалось спастись.

На место происшествия отправилась следственно-оперативная группа. И по пути милиционеры встретились со стаей волков. Жертв не было. Но зато на фоне этой встречи сказка Матвея звучала очень убедительно. Ему поверили. Уголовное дело даже не думали возбуждать.

А потом он вернулся на месторождение. Набил полный рюкзак золотыми самородками и подался в Москву. Рисковал. Но не зря. Золото в столицу он доставил в сохранности. И потихонечку сбыл его.

Жил он скромно, ничем не выделялся. Поэтому вырученных денег ему хватило надолго, до девяносто первого года. Пока не грянула денежная реформа. Все его «полтинники» и «сотки» одним махом превратились в хлам.

И снова повез его поезд в Семиречье. И опять он вернулся оттуда с полным рюкзаком. Но жизнь скромного подпольного миллионера его уже не прельщала. Он развил бурную деятельность. Воплотил в жизнь план, который вынашивал в голове все эти годы. Он собирался взять месторождение в долгосрочную разработку, выкачать из него все золото. Раньше это не представлялось возможным. А в начале девяностых, во времена всеобщего хаоса, возможно было все...

Целый год он собирал вокруг себя стоящих людей, воспитывал их, подминал под себя, проверял на вшивость. И только когда понял, что его не предадут, выехал в Сибирь. Поселился в Семиречье. Прописался там. И начал тайную свою деятельность.

Золото само шло в руки. Его добывали, в самодельных печах отделяли золото от серебра, формировали в слитки. Дело встало за сбытом. Но и тут Нырков выкрутился. Нашел нужных людей в высших эшелонах власти, заручился их поддержкой. Ему создавали «дыры» в таможенном пространстве. Золото уходило за границу. Там же и оставались деньги за товар, оседали на заграничных счетах.

Но всему хорошему когда-нибудь приходит конец. Поверхностные залежи золота начали иссякать. И приходилось ввозить далеко-далеко в тайгу специальную технику для глубинных разработок. Дело снова пошло на лад...

Два года назад месторождение выработалось почти полностью. Но работы не свернули. Их просто перенесли в другое место. Вовремя нашли еще одно месторождение, не столь богатое, но золота в нем было очень много. Потом нашли еще одно. И еще... Но все три месторождения находились далеко от города. Вдали от населенных пунктов.

Затем нашли еще одно месторождение. Очень богатое. Но оно находилось совсем рядом с Семиречьем, всего в пятидесяти километрах в глубь тайги. Крохотные таежные поселения, охотники, грибники, ягодники, просто любители природы. И не дай бог кто забредет в эти места, увидит разработанный рудник, технику, людей. Хорошо, если работы примут за государственные разработки. А если нет? Если начнут совать нос не в свое дело, искать правду? Тогда могут возникнуть очень большие проблемы.

Нырков опутал своей паутиной все Семиречье, его люди влезли во все сферы жизнедеятельности города. Как некогда у всемогущего КГБ, у него везде были свои агенты. Вернее, не у него, а у Чусова – он отвечал за безопасность всего предприятия.

С выбором его мэром города Нырков стал здесь единственным хозяином. И недавно выделил средства на восстановление Гаврииловской часовни. Якобы для того, чтобы остановить нашествие нечистой силы. Чтобы люди вернулись в свои поселки, а охотники не боялись ходить в лес.

Нечистая сила... В окрестностях Семиречья бродили стаи волков. Волки необычные – все как на подбор сильные, зубастые. Охотничьи артели справиться с ними не могли. Убивали волков десятками. Но их только становилось больше...

А они просто не могли перевестись. Их разводили в специальных питомниках, специальными биодобавками стимулировали рост, силу, агрессивность. И памятью хищников манипулировали. Вводили в мозг шифр «свой – чужой». Чтобы волки не трогали своих...

Высочайшие покровители в столице, собственная мощная служба безопасности, полсотни вооруженных до зубов боевиков, управляемые стаи волков. Все это позволяло держать в секрете «золотую тайну». Но бдительность притупилась.

И если бы не случай, Чусов мог бы и не раскусить секретных агентов, под личиной монтажников прибывших в Семиречье. Впрочем, ничего бы страшного не произошло. Служба, которая послала к нему разведчиков, клюнула на приманку.

Спиртовой завод – не самый важный объект. В стране происходят криминальные события и покруче. Может быть, именно поэтому таинственная Служба послала сюда не самых лучших своих агентов. Спору нет, они профессионалы. И Вероника мастер своего дела. Только глупа. По-бабьи глупа. Ввязалась в историю с Лозовым. Чем себя и выдала...

История со столичным ментом – случай. Но случай этот наделал много хлопот. И в столице громыхало так, что только держись. Менты оказались хитрее всех. Ушли от Долговязого, добрались до Семиречья. Но увязли в ловушке – захватили спиртовой завод, усеяли землю трупами.