Удавка для опера - Колычев Владимир Григорьевич - Страница 38

Он показал на два пулевых отверстия в бронежилете. И поморщился.

– Больно!.. Хорошо, не из «тэтэшки» зарядил.

– А говорил, зачем броник...

На улице послышался треск автоматных очередей.

– Снова «узи»!

Степан бросился вниз. За ним заковылял Федот. Больно ему. Два пулевых попадания в бронежилет – это не борща похлебать. Сверху доносился грохот тяжелых шагов – Кулик мчался сломя голову...

Степан выскочил из подъезда. Первое, что бросилось ему в глаза, черный джип на дороге через детскую площадку. Между внедорожником и «Волгой» Степана под деревянным грибком двое. Один в черном плаще. Лицо закрыто руками, весь скорчился. Типчик этот не мог стоять – его тащил второй. Крепыш в строгом костюме и с «узи» в руке. Одной рукой он волочил кожаного к джипу. А второй из пистолета-пулемета поливал «Волгу».

Такой наглости Степан не мог простить никому. Жена, ребенок, машина и табельный пистолет – самое святое в его жизни. И вот какая-то сволочь расстреливает его «Волгу»... Он вскинул «помповик». Выстрелил. Но не на поражение. Предупредительный выстрел. В воздух.

Степан удержался от соблазна выстрелить в наглеца. Позади него жилой дом, можно ненароком задеть мирного человека.

Человек с «узи» повернул оружие в его сторону. Только как раз к этому моменту иссяк запас патронов в магазине. Перезаряжать пистолет-пулемет он не стал. Бросил оружие. Вместе с мужчиной в плаще. И бегом метнулся к джипу.

Степан не успел добежать до джипа. Тот вовремя сорвался с места и рванулся к выезду со двора. Превозмогая боль, Федот метнулся в пешеходный проход между домами. За ним побежал Кулик.

Степан двинулся к мужчине в плаще. Тот лежал на бетонной площадке неподалеку от детского грибка. Закрывал лицо ладонями, кашлял, тело дергалось в конвульсиях.

Ударом в живот он успокоил «кожаного». Затем оторвал руки от лица, «облагородил» их стальными браслетами. Обыскал. Оружия не было.

– Это я его, – послышался за спиной голос Кисы.

Она только что выбралась из побитой «Волги», подошла к нему. На лице страх, но в глазах бесенята. А в руке... А в руке револьвер. Стволом смотрит вниз.

– Я кроссворд разгадывала, – виновато протянула она. – А там снова про пистолет...

И она из любопытства полезла под сиденье. Запомнила, куда Федот положил револьвер. И вытащила его. Как будто на каждой детали револьвера было выбито название.

– А потом... А потом я нажала на спуск. Думала, не заряжен пистолет. Придурка этого, – показала она на кожаного, – хотела расстрелять. А чего он, идиот, плащ летом таскает. А еще сигарета в зубах, такой деловой, блин. Понтуется, козел... А пистолет как бахнет... Конь в кожаном пальто бух на карачки. И хрипеть. Задергался. А из джипа мужик с автоматом и на меня. И давай стрелять. Хорошо, я на пол залегла. Пули над головой щелкали...

Степан окинул страдальческим взглядом свою «Волгу». Стекла выбиты, кузов прошит пулями.

Киса выстрелила один только раз. Случайно. А в ответ в нее выпустили всю обойму из «узи». Хорошо, мужик из джипа не подошел к ней и не расстрелял вплотную. Слишком торопился своего шефа в джип затащить.

Шеф... Мужик в кожаном плаще... Шеф для того, который в джипе умчался. И для тех, которые только что обрели вечный покой в подъезде дома. И для Чепикова... Вот, значит, кто заказал майора Кручу...

Типчик в кожаном плаще был жив. Только газом потравлен. Ничего, отойдет. Уже отходит. И будет давать показания – некуда ему с подводной лодки деться.

И все благодаря Кисе. Благодаря ее дурацкому легкомыслию.

– Двойная премия тебе причитается, голуба, – глядя на нее, сказал Степан.

Пусть попробует Артамон не выплатить ей поощрительные за содействие уголовному розыску ОВД «Битово»...

Степан схватил кожаного за шкирку и потащил к машине. Забросил его на заднее сиденье «Волги».

Шесть дыр в кузове насчитал Степан. А еще стекла побиты. Но машина была на ходу. И на ней можно ехать обратно в Битово.

Появились Федот и Кулик. Оба поникшие. Значит, упустили джип и мужика в нем.

– Ушел, – развел руками Саня.

– Ерунда. Главное, вот этот жив. – Степан показал на заднее сиденье. – Киса его газом слегка потравила. Уже отходит... Покурить мужик вышел. Курил и ждал, когда его ублюдки Чепикова сделают. Дождался...

Типчик в кожаном плаще ожил. Но уже умирал снова. На этот раз от страха. Понял, в чьи лапы угодил. Но не пытался выбраться из машины и дать деру.

Среднего роста, худой, маломощный. Теперь Степан знал, почему он летом носит кожаный плащ. Чтобы более внушительный вид иметь. Плечи у плаща будь здоров. Сплошной поролон.

Солидным типчик быть хотел. Все правильно, на солидную организацию работал. Только серьезные люди могли заказать Степана и его команду. Только серьезные люди могли наказать Чепикова за то, что он подвел их.

– Ну что, поехали? – спросил Федот.

Степан и сам был рад поскорей увезти отсюда ценный трофей. Но нужно было дождаться наряд из местного отделения милиции. Объяснения дать. Как-никак три трупа. Два – их рук дело.

Он сам связался с милицией. Но никто почему-то не спешил на место происшествия.

– Не нравится мне это ожидание, – сказал Кулик. – Ягодицей чувствую, что-то не то будет...

Нехорошее предчувствие придавило и Степана.

– Поехали, – сказал он.

Объяснения можно дать и по телефону.

Он уже собрался садиться в машину, когда во двор въехал джип «Чероки». За ним второй.

Вот оно «что-то не то»! Степан мгновенно просчитал расстояние до подъезда. Рывком он подался к задней дверце, распахнул ее, вырвал из салона типчика в плаще и потянул за собой к подъезду. Федот и Саня без слов поняли своего начальника. И помогли понять это Кисе – схватили ее под руки и потащили за собой.

А джипы уже останавливались. Из них посыпались шустрые молодчики. Черные брюки, шелковые сорочки, галстуки, бронежилеты поверх. В руках «узи».

Их было не меньше десятка. Они быстро рассредоточились. И медленно, с опаской двинулись к подъезду, в котором вместе со всеми скрылся Степан.

– Во вляпались! – Комов приготовился стрелять.

– Ну, это мы еще посмотрим, кто из нас вляпался, – занял позицию и Кулик.

– Твои псы? – с силой встряхнул типчика Степан.

– Нет!.. Это Глеб Митрофанович! – в ужасе выкатил тот глаза. – Он меня убьет...

– Может, отдадим его на растерзание? – мгновенно среагировал Федот. – Замочат этого козла. А нас оставят в покое. Мы-то им не нужны...

– Не надо! – сжался в комок типчик. – Вы им нужны тоже!

– Да нет, ты обманываешь. – Степан схватил его за шиворот и сделал шаг к выходу из подъезда.

– Пожалуйста, не отдавайте! – взмолился типчик. – Я знаю, кто вы... Глеб Митрофанович должен вас убить...

Последние слова потонули в грохоте автоматных очередей. Федот и Саня открыли огонь. Первые выстрелы предупредительные. Но в ответ шквал огня. Теперь и они стреляли на поражение.

Только, увы, эффективность огня нулевая. Опера стреляли из глубины подъезда. В проем входных дверей. Сектор обстрела минимальный, все остальное «мертвая зона», а в ней все молодчики.

Боевиков не видно, но ясно – они приближаются к подъезду. И, возможно, у них есть ручные гранаты. А что это значит, понимала даже Киса.

Может быть, именно поэтому Киса догадалась вызвать лифт. Конечно, первой в кабину загрузилась она сама. За нею туда втиснулся Степан с типчиком. Последними – Федот и Саня.

Степан нажал на кнопку девятого этажа. Задвинулись створки лифта. И в это время все услышали, как что-то железное звякнуло о бетон ступенек. Лифт начал подниматься. И это «что-то железное» разорвалось на десятки осколков. Только лифт преспокойно продолжал подниматься.

– Граната, – спокойно заметил Саня. – Обыкновенная «Ф-1»...

– Может, остановимся? – снова затянул свою песню Федот. – Сбросим этого козла и дальше поднимемся... А что, это мысль!

– Не надо! – снова проскулил типчик.

– Фамилия, имя, отчество? – в упор жестко спросил его Степан.