Невеста по найму (СИ) - Обухова Оксана Николаевна - Страница 17

Выплакавшись, заставила себя подняться. Уйти от места, где вбежала в лес. Кто знает, может быть, приняв на грудь, уроды вновь раздухарятся и отправятся искать сбежавшую девчонку?..

Шатаясь и почти падая, Евдокия брела по лесу вдоль опушки. Описывала полукруг по радиусу деревни, прикидывала, как быстро и на какой дороге покажется здесь кавалькада из автомобилей Миронова. (В том, что Саша приедет не один, Землероева почти не сомневалась.) По разумению, Дуся выдвигалась к различимой в предрассветном свете бетонке, что втекала в деревню со стороны, противоположной околице, откуда сыщица вошла в село примерно час назад. С той стороны дорога была грунтовая, с противоположной шла бетонная, значит, она и ведет к трассе, по которой едет помощь. Евдокия собиралась залечь под каким-нибудь кустом на обочине бетонки, выбежать навстречу первой же машине представительского класса...

Когда Дуся вышла к небольшой полянке с бревнами-сиденьями вокруг проплешины кострища, в лесу уже совсем рассвело. Евдокия заметила на краю поляны некое подобие шалашика, составленного из фанеры и ошметков шифера. Побрела туда. К убежищу.

В шалашике лежал прожженный в нескольких местах до земли матрас. Валялась дивно измочаленная диванная подушка - шалаш служил деревенской молодежи сексодромом (или дневным штабом для детворы, играющей в войнушку). В изголовье матраса разместился свернутый рулоном драный ватник. Дуся встала на карачки, заползла в шалашик и, улегшись на сырой матрас между прогоревших дыр, натянула на поджатые ноги телогрейку. Задрожала. Оплела колени руками. Приказала себе не разводить лишней сырости слезами.

Немного согрелась, немного сама себе пожаловалась на злосчастную судьбу... Представила, что могло бы быть, если б ей попались хоть чуточку более трезвые уроды, и прекратила проклинать свой жребий.

Она жива. Она нетронута. (Затрещины не в счет.) Скоро за ней приедет Александр Сергеевич...

Незаметно Евдокия погрузилась в сон.

Проснулась от укуса муравья.

Очумело подскочила! Треснулась головой об обломок шифера! Не поняла, где находится.

Матерь Божья, проспала!!!

Суматошно выкатившись из шалашика, Евдокия вскочила на ноги, заозиралась! Куда, куда идти?! Спросонья не поймешь!!

Заметив просвет между сосен, Дуся поскакала к опушке.

Пока скакала, сон совсем прошел. Горе-сыщица выбежала на опушку, увидела белеющую под солнцем бетонную дорогу и, придерживаясь леса, понеслась туда, не забывая поглядывать на деревню - не покажется ли между домов приличная машина Миронова?! Если он приехал, прошелся по деревне и Дусю не нашел... уехал или нет?!!

Евдокия не могла понять, сколько времени она продрыхла? Который сейчас час? Как быстро к Н-ску домчался Саша, если она и Николай Васильевич тряслись на «Ниве» часов десять?!

«Саша сможет долететь сюда за шесть часов! - поглядывая на солнце, бывшее почти в зените, подсчитывала Дуся. - Он с ГИБДД не церемонится, особенно когда спешит».

К сожалению, пропустив рассвет, Евдокия совсем запуталась и не могла понять, в какую сторону от зенита склонилось солнце - подбирается к полудню или уже миновало полдень?!

Ужа-а-ас!!!!

Когда Дуся выбежала на бетонку, от правой балетки отвалилась подошва. Землероева зачем-то метнулась обратно к коряге, за которую тапочек зацепился и оставил там подошву, но вовремя опомнилась и не стала ее поднимать. Обувь отслужила свое. И практически спасла. Если бы «невеста-погремушка» продолжила выпендриваться и на вокзал отправилась на каблуках, история с самого начала получила бы иное, плачевное развитие. От засады на дороге в босоножках на высоченных каблуках либо босиком Дуся ни за что бы не ушла!

Задумавшись о прихотях фортуны, сыщица печально разглядывала босую исцарапанную ногу, прикидывала, как долго изнеженные городские пятки выдержат засыпанную колкими камушками бетонку...

Из-за далекого поворота дороги на всех парах выскочил огромный черный джип!

Истерзанные нервы Евдокии едва не приказали ей упасть в канаву и накрыться придорожным лопухом. Но мозг уже суммировал увиденное: по заштатной бетонной дороге мчался пятьсот семидесятый «лексус» с тонированными круче положенного стеклами. А что могло понадобиться навороченному дорогущему автомобилю в затрапезной деревеньке, где каменных домов - раз-два и обчелся, а?

Пожалуй, ничего. Только Дуся Землероева.

Евдокия храбро вышла на середину дороги и выставила вверх расставленные руки. На бампере приблизившегося джипа Дуся разглядела номера московского региона, за ветровым стеклом удивленно вытягивалось лицо драгоценного авторитета Александра Сергеевича.

Евдокия понимала, как ужасно выглядит. Миронов понимал, что девушке ДОСТАЛОСЬ, но удержать на лице невозмутимое выражение получилось не сразу. Лицо Александра Сергеевича сделалось непробиваемо сердечным, лишь когда он выпрыгнул на землю из машины.

Если бы кто-то менее полусуток назад сказал Дусе, что вид страшенного Мирона ей покажется лучшим в мире сном, Землероева повертела б пальцем у виска. Мирон - кошмар, считала Дуся. Кровососущий зверь и живоглот.

Но в тот момент Землероева висела на шее кровососущего живоглота и ножками болтала в воздухе:

-  Александр Сергеевич, Александр Сергеевич....

Зверь нежно гладил Дусю по спине и ждал, пока она наплачется и вымолвит что-то кроме его имени. По обеим сторонам от скульптурной композиции «Враги становятся друзьями» застыло скульптурно неподвижное оформление из парней в черных пиджаках, под мышкой одного угадывалась непустая кобура. Дуся парней знала: один был шофером Анатолием, второй - охранник Дима. (Не так давно охранник, представившийся как Димон пытался всерьез за Землероевой ухаживать.)

Дуся нащупала ногами землю, отцепилась от шеи Александра Сергеевича и, шмыгнув носом, провела под ним ребром невероятно грязной ладошки. Если взять по гамбургскому счету, качественно Евдокия не расплакалась - разнюнилась немного, слезками слегка побрызгала. Хотя, прямо скажем, собиралась разрыдаться до истерики, упасть на землю и немножечко побиться в корчах. Еще недавно так представлялась Дусе встреча со спасителем.

Но сдюжила. Внимательно нахмуренные мужики не лучшая компания для слез и падания на землю, и Александр Сергеевич - отнюдь не девичья не жилетка. Евдокия прерывисто вздохнула, нервно передернула плечами...

-  Пойдем, - сказал Сергеевич и повел сыщицу к джипу.

Помог усесться на заднее сиденье и сел рядом. Невозмутимое, ко всему привыкшее окружение заняло передние места.

Джип плавно развернулся и тронулся вперед.

-  Почему ты не отвечала на мои звонки? - хмуро, чуть недовольно глядя в ветровое стекло, поинтересовался Мирон. - Я тебе раз двадцать звонил. Уже начал переживать, что зря сорвался.

Дуся опустила голову. Только сейчас, каждой клеточкой тела, каждой порой и тончайшим, вздыбленным от омерзения волоском, Евдокия поняла, почему жертвы изнасилований так редко обращаются в полицию.

Рассказывать - это все равно что заново, как наяву, переживать кошмар. Вспоминать - все равно что вновь почувствовать грубые, безжалостные руки на беззащитном теле.

Это невозможно. Мерзко! Отвратительно! Бесчеловечно! Рассказывать мужчинам - постовым, полицейским, следователям, родному папе, без разницы кому! - о том, как с тобой поступили, противно сакральному женскому естеству!

-  У меня мобильник отобрали, - с усилием вякнула Евдокия.

-  Кто? - слегка напрягся Саша.

-  Да так... перепившие деревенские идиоты.

Миронов с подозрением покосился на Землероеву:

-  Ты с ними пила?

-  С чего это вдруг?!

-  От тебя за версту водкой несет.

Вот именно подобных обвинений жертвы изнасилований и боятся!

Дуся не пила, ее обливали. Она не загуляла с деревенской молодежью, позволив всяческие вольности, практически напросившись на наезд! Она реально пострадала ни за что!

И только это. Только этот, чуть-чуть, слегка презрительный взгляд  п р а в и л ь н о г о  уголовника заставил Евдокию приступить к рассказу. Хоть ей и было до тошноты противно, так как казалось, что она оправдывается.