Плачу любые деньги (СИ) - Обухова Оксана Николаевна - Страница 33

12 отрывок

- Не двигайся, Галина. Одно движение - и я стреляю.

Не поворачиваясь к Евдокии, фигура неожиданно выбросила левую руку в сторону и чиркнула кремнем. Над кулаком заплясал длинный язык пламени.

Выстрелить в человека Евдокия так и не смогла. Проговорила:

- Галя, Берту уже не вернуть... Ты погубишь людей, которые ни в чем перед тобой не виноваты... Подумай.

Женщина с марлевой повязкой на лице медленно развернулась.

В ее руке плясало пламя.

Часть вторая

УБИЙЦЫ ТОЖЕ ЛЮДИ?

Берточка всегда любила тетю Галю. Непутевая мать Ирма носилась по женихам, бойфрендов меняла чаще, чем постельное белье; дочери отдаривалась поношенными тряпками со своего плеча - гнобила. Чем дальше, тем пуще: дочка подрастала, бойфренды зарились. Ирма выходила в тираж и пьянство. Загуливала так, что забывала полки в холодильнике пополнить.

Берточка сбегала к маминой двоюродной сестре, к любимой тете Гале. Ела борщи с котлетами, плакалась в жилетку, на маму жаловалась, мечтала, чтобы та и вовсе запропала. Бездетная Галя тихонечко молилась о том же самом.

Бог услышал Галины молитвы: непутевая сестрица запропала где-то в Эмиратах. Уехала с молодым смуглым красавцем на отдых и сгинула. Разочек позвонила - «вышлите денег...»

Идиотка. Самим ведь тоже жить на что-то надо, так? Взрослая баба, голова на плечах есть. Пропала сумасбродка, сгинула, никто не виноват.

Хорошо, хоть шубы не увезла с собой развратная зараза - там жарко, - несколько лет Берточка зимой горя не знала. Донашивала кофточки и сапоги... Цацки тоже пригодились, любовников богатых Ирма подбирала. На цацки-шубы девочка росла, на том спасибо.

Выросла. В красавицу и умницу, в тети-Галину гордость.

Мужики от Берты - столбенели! Сволочи... Всех бы отлучила, зенки выцарапала! Кто, кроме тети, пылинки с девочки сдувать будет?!

«Ты, Берта, цену знай, - неустанно подучивала тетя Галя. - Примера с мамы не бери, профукаешь по чужим постелям молодость-то, новой не получишь. Красота не вечна и потому дорогого стоит... Держись, не уступай, а то обманут. Мужик, пока с высунутым языком не побегает, цены не узнает».

Берта расценки и тарифы знала, за салатик и коктейль - не ездила, держала планку высоко.

Набралась ума и опыта - ПОЙМАЛА. Хоть и пожилого, вдового, но деньгами забитого под самую завязку: Льва Ефремовича Зубова.

Пришлось, правда, кабальный брачный контракт подписать, но и выцыганила девочка у муженька немало: тот открыл для Берточки несколько бутиков по Москве. Чтоб, значит, не скучала, без дела не таскалась - работой занималась.

Верную тетю Галю Берта в дом взяла. Помощь по хозяйству оказать, поручения всяческие выполнить, за мужем приглядеть, за пасынком...

А пасынок этот, кстати, - большой мерзавец. Вначале - тихий, тихий, на мачеху поглядывал сладенько, после - взбеленился! Вырос и от рук отбился. В отношения отца и мачехи, правда, не вмешивался, гаденыш гладкий, но крови попил. Глядел все искоса, разговаривал с подковырками.

«Делиться в случае чего не будет, - сказала как-то Берта. - Надо устранять».

«Причем обоих, насовсем», - подсказывала тетя Галя.

И закрутилось.

Как-то очень вовремя Миронов подвернулся. Запал на Берточку нешуточно, разводиться с мужем предлагал...

А зачем? Зачем и кому все оставлять? Богатство-то немереное... Огромное. Такое неродному дитятку нельзя раздаривать: подавится гаденыш. Обойдется.

Берточка на его отца лучшие семь лет угробила, разве ж это справедливо, а?

Вначале Берта решила отделаться от пасынка и мужа собственными силами. Ловко выспросила Сашу, узнала один занятный телефончик, по которому можно яду раздобыть...

Да испугалась. А ну как выплывет наружу?! Ведь в первую очередь подозрение падет на единственную живую наследницу.

Пришлось поговорить с любовником.

Миронов идею поддержал, пообещал все сделать без шума и пыли. Такую комбинацию замутил! Никакая полиция не подкопалась бы!

Но подкопалась-подвернулась Евдокия Землероева.

Все - прахом!

Никогда не забыть Галине день, когда пришел домой Ефремович. Галя с Зубовым уже мысленно простилась, речь надгробную для поминок сочинила...

Пришел. Один. Живой. Без Берты.

Галина едва уговорила его на прощание дать возможность с племянницей поговорить. Узнать, как она и что?

Узнала. И сутки выходила из ступора.

Берту - подарили. Какая-то проклятая девчонка по имени Дуся доказала Миронову, что Берта собирается его убить.

Сутки Галина металась кругами, не зная, как увидеть Берту, где ее держат, как ее вызволить?! Почти не спала, надеясь, что племянница, как только узнает точное место, где будут держать, позвонит...

Берточка позвонила только через три дня. Сказала, что стащила у хозяев (какие еще хозяева?!) телефон и может теперь переговариваться с верной тетушкой, если та зарядку для мобильника ей передаст. Сообщила, кому из обслуги шалмана, где ее держат, можно дать на лапу - «не жмоться, тетя Галя, много дай! речь о моей жизни!» - и человек передаст зарядное устройство узнице.

Галина встретилась с зашуганной (но дюже жадной) посудомойкой, напихала той полные карманы денег и, помимо обещания исполнить просьбу в точности, узнала... кому Миронов подарил ее племянницу.

Шок. Ужас. Убийственная ненависть поселилась в Галиной душе.

Такое не прощают.

Берту подарили двум братьям-извращенцам. Днем не спускали глаз, заставляли полы и грязную посуду убирать. (Это Берточку-то?! Чистенькую девочку, ни разу грязной тряпкой беленьких ручек не замаравшую?! Заставили убираться в каком-то гнусном кабаке, пивнушке...) А ночью...

О том, что происходило с племянницей ночами в подвальной каморке, Галина старалась не думать. Боялась чокнуться от ненависти, купить гранат через занятный телефон и забросать шалман. Пусть даже Берта под разрывы попадется, умереть легче, чем эдакое вытерпеть.

Но Берта попросила подождать. Надеялась.

Ночью, натешившись, Юнус и Рустам приковывали Берту за ногу к кровати. (На цепь сажали нежную девочку, будьте вы прокляты, ироды!) Пугали. В нижнем помещении неподалеку стояли чаны с серной кислотой. Одна из запуганных девчонок, служивших утехой для посетителей шалмана, рассказала соседке-невольнице, что кое-кто из строптивых наложниц наверх уже не поднимался...

Берта решила рискнуть. Уж лучше быть заживо растворенной в серной кислоте, чем мучиться годами. Это пока близнецы «берегут» свеженькую дамочку для себя, что будет, когда пустят по рукам корешей-посетителей, таких же извращенцев?..

Галина через хитрый телефон выправила новые паспорта для себя и племянницы. Денег - хватало. Прежде чем пуститься в опасную авантюру по постепенному устранению нескольких мужиков, Берта подстраховалась, набила деньгами и драгоценностями ячейку в банке. Всю заработанную в бутиках наличку, крохи, что удавалось отщипнуть от Зубова-Миронова, обращала в евро и складывала цент к центу. Как чувствовала, тете Гале код сказала. Умненькая девочка, жаль, что так глупо засветилась и попалась.

Но, даст бог, со всеми сволочами разберемся, сначала Берту надо вытащить... Девочка же ни в чем не виновата! Она только хотела, собиралась прикончить нескольких жирных свиней. Но ведь не успела же! За что наказывать-то?! За что?! Свиньи и так скоро сами полопаются от жиру!

Представляя, как лопаются под ножами животы мерзких свиней - Миронова, Зубова, его сынка, какой-то Дуси Землероевой, - Галина в условленный предутренний час засела в такси неподалеку от вертепа в Южном порту.

Кусала кулаки, ждала. До тех пор, пока первые посетители опохмеляться не потянулись.

Знала уже, что у Берты не сложилось. Но надежды не теряла. Увидела, как к мусорному бачку потащилась знакомая посудомойка, подозвала на разговор...

Минуты полторы, пока шли уговоры, пока деньги из кармана Гали перекочевывали под грязный фартук, посудомойку тремор бил. Голова тряслась на тонкой шее.