Плачу любые деньги (СИ) - Обухова Оксана Николаевна - Страница 16

За маленьким угловым столиком на две персоны вольно и небрежно развалился на стуле вполне типичный для столицы донжуан с гладким, ухоженным личиком метросексуала. Коричневые волосы до плеч, из-под фигурно выстриженной длинной челки таинственно блистает левый глаз. Правый блестит совсем открыто, терзает нежно заалевшую щеку дочери авторитета.

Потешно.

Анечка нарвалась на «опытного» сердцееда. Жуан выловил в кафешнике компанию молоденьких девочек и пробует на Ане беспроигрышный финт: почуяв неопытность объекта, бьет прицельно, знает - нет лучшего приема, чем заставить необстрелянную девочку занервничать, задергаться.

День-два такой бомбардировки, и у подружек не будет иной темы, как его, родимого, обсуждать - придет сегодня, не придет, опять пялиться будет или наконец-то подойдет?

Подойдет, разумеется. Когда девочку уже до полуобморока одним своим присутствием доведет.

Эх, бабушка Инесса, Лох-несское чудовище... Воспитывать надо девочек не только в строгости, но еще и в умении держаться под таким обстрелом! Что толку в приличиях-манерах, если редуты могут пасть при малейшей прицельной бомбардировке подобного вот пакостника?

Ведь видно: Аня в девятнадцать лет - чистейший новобранец, никакой защиты от пристального взгляда не имеет. Краснеет, словно пятилетка перед строгим дядей!

Пора вмешаться.

Землероева медленно встала. Одернула джинсовую жилетку со многими карманами и плавно, но решительно заскользила между столиками к углу.

Паршивец ухмыльнулся. Решил - девчонки призвали на подмогу старшую сестру, та вряд ли будет чем-то отличаться, падет при первом залпе карих глаз.

Обломишься, любезный.

Дуся села на свободный стул. Руки сложила на столе перед собой и некоторое время посидела молча, изучая мелкого паршивца, совратителя неопытных девочек.

Посидела, посидела с усталым видом, изогнула плечо и мрачно достала из жилетного кармашка удостоверение старшего лейтенанта милиции. Раскрыла и сунула под греческий нос совратителя.

(Это удостоверение Дуся в шутку купила зимой по Интернету. Паршин ей чуть уши не оборвал, велел выкинуть к чертовой матери и не позорить его невидимые пока седины! Евдокия, разумеется, ослушалась.)

- Документики предъявим, - с «привычно» протокольным равнодушием попросила «старший лейтенант Землероева».

Донжуан немного подобрался. Перестал быть лакированным столичным мачо на сто процентов.

- А в чем, собственно, дело? - заерзал по стулу.

- Предъявим, предъявим, - скучно повторила Дуся.

- С какой это стати?! Что я такого сделал?!

Дуся повторила бесподобную паузу Олега Паршина - глаза бесстрастно упираются в переносицу визави, на лице сплошное равнодушие, усталость от таких вот дутых мачо.

- В обезьянник хочешь прогуляться? Или здесь вопрос решим?

- Ну, это беспредел какой-то! - взвился негодник-соблазнитель. - Чего мне с вами решать?!

Дуся безэмоционально достала мобильный телефон, якобы собираясь вызывать наряд...

Донжуан проявил сноровку и схватил «старшего лейтенанта Землероеву» за запястье:

- Не надо! Вот документы! - вынул из кармана водительское удостоверение и швырнул на стол. Разобиженно откинулся на спинку стула.

Гладкий пластиковый квадратик прокатился по столу и съехал бы на пол, не удержи его на краю бестрепетный указательный перст «старлея Землероевой».

Хмуря брови, Дуся поглядела на удостоверение...

Слабоват в коленках будет Константин Александрович Сухов, уроженец села Михоткино Калужской области. Потому, наверное, и обкатывает артподготовку на девочках в кафе, а не на тетеньках в шикарных ресторанах.

Лиха беда начало. Альфонсов развелось - хоть их на экспорт вывози, в достославный по этому промыслу Египет.

Уроженец села Михоткино, а ныне житель Первопрестольной, заметно нервничал. Весь донжуанский лоск куда-то испарился, обгрызенная хорошим парикмахером челочка на лоб налипла.

- А что, собственно, происходит, почему вы...

- Да у нас тут на районе насильник объявился, - скучающе перебила Дуся. - Аккурат на вас похож, Константин Александрович. Гнедой масти будет.

- Да вы что, с ума сошли?! - Сухов попытался встать и одновременно сцапать карточку водительского удостоверения из пальцев «старшего лейтенанта».

- Сидеть! - на все кафе рявкнула Дуся и повторила более тихо: - Сидеть, Константин Александрович.

Негодник плюхнулся на стул, начал стыдливо оглядываться на примолкший в недоумении зал. Землероева помедлила, кивнула залу: «Все в порядке, ребята, продолжайте подкрепляться», уперлась грудью в стол и сделала лицо и голос совсем проникновенными.

- Кто на девочку навел, Костя Александрович?

- Какую девочку? - опешил Сухов.

- А вон на ту. На отца которой позавчера покушение было.

- Чего-о-о?!

- Того. Покушение, говорю, было. Крутой он очень. Так что пока я по-хорошему спрашиваю, говори, кто навел?

Константин Александрович чуть не расплакался.

- Да вы что, с ума сошли?..

- Повторяешься.

- Я ничего ни о каком покушении... - совсем «поплыл» негодник Сухов.

- Почему решил к Анне прицепиться?

- Ну... понравилась.

- Почему дал отставку ее подруге? Она - красотка ничем не хуже, - бомбила Дуся.

- Ну, так это... у нее тачка - отстой, а у Ани - бэха последняя...

Кратко, доходчиво и выразительно: слабоватый в коленках мачо выбирал объект для соблазнения по автомобильной парковке перед кафе, по статусу машин ориентировался.

Дуся наклонила голову и тихо, но внятно, словно потеряв всяческий интерес к «объекту разработки», произнесла:

- П-шел вон отсюда. И не дай бог снова мне попасться.

- Спасибо. Документик, того... верните. Пожалуйста.

Дуся расцепила пальцы, пластиковый прямоугольник упал на стол.

- Больше он здесь не появится, - сообщила сыщица Аниной компании, вернувшись за их столик. И не удержалась от небольшого моралите: - А в следующий раз, девушки, поменьше обращайте внимание на таких вот типов. Они вас провоцируют. Заставляют тушеваться, и вы становитесь легкой добычей.

- Уле-о-от, - выразил общее мнение окрыленный исходом соперника танцор Артем «штаны на лямках». Милый парнишка, совершенно не испорченный работой в ночном дансинге.

Хорошая компания у Анечки. Пока что без гнильцы.

Ровно в половине четвертого, как и было оговорено вчера, Евдокия позвонила Миронову:

- Александр Сергеевич, я принимаю предложение работать на вас.

- Спасибо, - серьезно поблагодарил авторитет.

- Это не все. Я сразу хочу оговорить несколько условий. Подумайте, приемлемы ли они для вас.

- Говорите, Евдокия. - Почему-то, вероятно в связи с напряженностью момента, Саша снова перешел на вы.

- Хорошо. Начну. Александр Сергеевич, - не сумев избежать некоторой напыщенности, приступила сыщица, - я имею право задавать любые, самые неудобные вопросы вам, членам вашей семьи или работникам.

- Кажется, я уже дал на это согласие.

- Продолжу. Я на ваши вопросы отвечаю только в том случае, если сочту это уместным и возможным.

- Мгм... Согласен.

- Еще. Я имею право прекратить расследование в любой момент, не объясняя причин, и мой отказ не повлечет за собой никаких последствий.

Миронов задумался. И Дусе показалось, что совсем не над ее словами, а над тем, что скрывалось подспудно.

Евдокия угадала. Хорошая чуйка у авторитета: как ни старалась Евдокия заретушировать интонации - прочел подстрочник.

- У вас уже есть... некоторые результаты?

- Я отвечаю только на те вопросы, ответы на которые считаю необходимыми. - Говорить о происшествии в ванной было еще рановато.

Миронов хмыкнул, помолчал, и весело подвел итог переговоров:

- До вечера, Евдокия.

Дуся же все время, пока длился разговор, держала пальцы левой руки крепко-крепко сжатыми в кулак. Ей и самой пока не верилось, что она согласилась не просто работать, а жить в доме человека, при одном упоминании которого - сутки с небольшим назад! - хотелось зарыться в песок, в асфальт, в бетон, лишь бы никогда с ним не встречаться в этой жизни. (Загробный мир, хочется надеяться, у них окажется разным.)