Стоять, бояться! (СИ) - Обухова Оксана Николаевна - Страница 22

Ни гости, ни брюнетка не произнесли ни слова. Евдокии почудилось, что Илья слегка оторопел, увидев кругленький животик, утянутый в атласный халатик с пояском. Девушка выглядела бледной не меньше гостя, но почему-то больше внимания уделяла разглядыванию растрепанной Землероевой. Видно, силы на обязательную оценку представительницы были.

-  Привет, Кира, - странным, делано беспечным голосом проговорил Илья. Взъерошил волосы пятерней. - Смотрю, тебя можно поздравить? Ты все же вышла замуж за того старлея?

-  Добрый вечер, - монотонно, едва шевеля губами, проговорила девушка. - Игорь уже капитан. - И в ответ на появившийся в глазах Ильи вопрос сказала: - Он в Северодвинске. В командировке.

-  А мама?.. Как всегда летом - на даче?

Дусе показалось, что Зубов ведет себя неправильно. Немного по-хамски, с неестественной веселостью разговаривает с беременной женщиной, которую тыщу лет не видел. С дурашливой хозяйской внимательностью рассматривает чужую полочку с расческами и рожками для обуви, вешалку с плащами и куртками...

-  Да, мама на даче, - подтвердила Кира, и Дусе подумалось, что молоденькая брюнетка едва балансирует на некой внутренней грани. С трудом  владеет голосом. - Проходите, пожалуйста. Хотите чаю?

Разухабистый Зубов походкой подгулявшего боцмана потопал к расположенной неподалеку кухне... Он вел себя как полный хам, стопроцентный идиот. Невоспитанная сволочь.

Воспитанную Землероеву накрыло.

- Обувь сними, - ему в спину шипяще выдавила Евдокия сквозь стиснутые зубы.

-  Что? - беспечно обернулся мажор.

И встретил такой яростный, такой ненавидяще-презрительный взгляд портфельной воришки, что реально, а не показушно растерялся - чего это она так вызверилась-то? Чего он натворил? Что за дела?!

-  Обувь уличную, говорю, сними.

Илья наклонил голову вниз, пальцами ног приподнял носки мягких теннисных тапок... Вновь поглядел на рассвирепевшую воришку.

-  Привык... что за тобою убирают, - змеищей посипела та и так ударила взглядом, что Зубову показалось - кулак материально прилетел.

Он посмотрел на чистенький паркетный пол, перевел взгляд на беременный живот хозяйки и, ухмыльнувшись, вернулся в прихожую. Очень привычно уселся на круглый пуфик у зеркала, носком о пятку скинул тенниски.

Кира стремительно нагнулась к обувной подставке, вынула из-за женских тапочек синие мужские шлепанцы и, одним резким движением плюхнув их перед Ильей, разогнулась. Закусила губу.

-  Знакомый размерчик, - нагловато, в лицо Киры, ухмыльнулся Зубов. - Что... Игорек свои единственные тапки в командировку увез?

Кира ничего не ответила. Перевела взгляд на Евдокию и предложила:

-  Поставьте пакет на тумбочку и пойдемте пить чай.

-  Я тапочки возьму? - спросила Дуся.

-  Конечно, - впервые улыбнулась хозяйка. - Вам подойдут любые.

Землероева терпеть не могла новомодную идею - ходить по дому в уличной обуви. Одного из нынешних проповедников-юмористов (судя по некоторым сентенциям, русофилом только якобы) просто терпеть не могла за эдакие западные нововведения!

Откуда она взялась, эта дикая новоиспеченная манера - гостям разгуливать по дому в грязной обуви?

Из Запада пришла? С чистых европейских улиц? Или от наших хитрых мужиков с дырявыми носками?!

Глупость какая-то. Ни одному воспитанному японцу в голову не придет пройти в дом прямо в обуви! Мусульмане легковесные сланцы и шлепанцы перед входом в мечеть оставляют!

А наши... Почему оглядываются исключительно на Запад? Откуда это почитание?!

Ну хорошо. В мусульманских мечетях прогретые жарой полы, а в промозглой средневековой Европе на улицах грязь, слякоть, ледяные каменные плиты церквей. Там можно выжить только в обуви, не то, помолившись, к праотцам отправишься. (Так что пример с мечетями, пожалуй, лишний. Действительно - жара.)

Тогда Япония чем не образец? Почему надо обязательно набираться западных манер? Чем плох пример соседей по Востоку?!

Когда соседи по Европе в звериных шкурах лосей гоняли, восточные мудрецы чернилами пользовались! Компасом. Бумагой.

...Гневно пыхтя, Евдокия надела теплые тапочки с вышитыми розовыми зайчиками. Небольшая стычка с неряхой-мажором выбросила в кровь адреналин и немного смыла сонную оторопь, на кухню Евдокия пришлепала во вполне дееспособном состоянии.

Илья, опираясь спиной о стену, сидел на табурете за небольшим столом, накрытым белоснежной синтетической скатеркой. Кира, отвернувшись, наливала воду в чайник со свистком. Низкий круглый абажур на длинном шнурке неярко освещал их лица: замороженное Киры, с заострившимися скулами, и расстроенное, расслабленное лицо Ильи, смотревшего в напряженную тонкую спину молоденькой женщины.

На Дусю эти двое почти не обратили внимания. Той показалось: по небольшой кухне с высоким потолком и довольно милой «конопатой» мебелью - электричество летает. Если бы в жизни можно было применить киношные спецэффекты, из глаз Ильи в спину брюнетки неслись бы плети голубоватых молний.

Евдокия скромно примостилась на табуретку через стол от Зубова. Чинно положила ладошки на скатерть.

-  Вы есть хотите? - негромко, не оборачиваясь, спросила Кира.

-  Я нет, а он - голодный, - ответила за всех Землероева, и Зубов хмыкнул, но не стал отнекиваться.

Почему Кира не стала спрашивать - чем вызван такой поздний визит? Зачем нагрянули? - Евдокия не понимала. Она бы, например, сразу же вцепилась в гостей и засыпала вопросами. Живьем не слезла!

Хозяйка этого дома молча выставляла из холодильника припасы, разогревала на газу борщ в небольшой кастрюльке.

Илья, поставив локоть на стол и пристроив подбородок на изогнутую ладонь, наблюдал за ней и старался выглядеть беспечным.

Но получалось так плохо и неартистично, что Дусе захотелось уйти. Этим двоим, кажется, было о чем потолковать, атмосферу кухни переполняли недоговоренность и тайна. Но как добраться до ближайшей кушетки с теплым пледом, Евдокия не знала.

Поэтому, ерзая от неловкости, сидела между Ильей и Кирой неким штырем-разрядником и пила предложенный горячий чай.

-  Нам негде переночевать, - утыкаясь лицом в тарелку и лихо работая ложкой, как бы между прочим произнес Илья. - Пустишь? - продолжая есть, поинтересовался исподлобья.

-  Разложу мамин диван в гостиной, - тихо сказала Кира и кивнула.

-  А можно мне на полу постелить?! - поднимая руку, словно школьница, пропищала Землероева. Еще не хватало одну постель с этим дебильным мажором делить!

-  Зачем? - глядя на макушку жующего Ильи, пожала плечами брюнетка. - В кладовке есть раскладушка.

-  Вот и отлично, - покончив с борщом, проговорил Зубов. Отодвинул пустую тарелку. - Я могу воспользоваться твоим домашним телефоном и компьютером?

-  Конечно, - подхватилась к тарелке Кира. - Он в...

-  Я помню, - вставая, оборвал Зубов и вышел из кухни.

Кира, глядя ему вслед, замерла с тарелкой на весу. Евдокия все еще не знала, что ей делать и как себя вести с этой нелюбопытной странной женщиной. Ерзала на табурете и хотела в принципе немногого на крошечный остаток жуткого вечера: раздобыть иголку, нитку и пару любых пуговиц для кофточки, хоть как-то починить застежку на куртке и рухнуть спать. В идеале - под толстым одеялом, предварительно приняв горячий душ.

-  У вас что-то случилось? - продолжая глядеть в сторону коридора, где скрылся Илья, негромко спросила Кира. - Что-то плохое?

-  Ну... это слабо сказано, - горько усмехнулась Дуся. Кошмар сегодняшнего дня выражение «что-то плохое» передавало хиленько. На троечку.

-  Почему вам... Илье негде переночевать? - Обращая лицо к гостье, хозяйка приподняла обалденно красивые собольи брови. - У него...

-  Он сам вам все расскажет. Если захочет.

-  Хорошо, - понуро согласилась Кира. -  Еще чаю?

-  Мне бы в душ...

-  Я дам вам полотенце...

Брюнетка так и не спросила, кем приходится Зубову Землероева в разодранной кофточке, почему они пришли вместе, почему именно к ней... Вела себя так, словно Дуся наложила табу на любые расспросы.