В дни войны
(Рассказы) - Водопьянов Михаил Васильевич - Страница 9

— Теперь я понял. Простите, что не узнал вас.

— Ничего, ведь мы тебя тоже не узнали: всё шли и гадали, кто такой Серёга — друг или враг? А ты ведь наш спаситель!

— Вы-то зря гадали, — задумчиво ответил мальчик. — Я ещё не слыхал, чтоб кто-нибудь из ребят фашистам продался. Так, по-моему, не может быть!

— Ты прав.

Действительно, за всё время войны я ни разу не слышал, чтобы подросток пошёл в услужение к врагам. А как много ребята помогали своим, я наблюдал сам и слышал от других.

Засада на зимней дороге

В партизанском отряде Шлапакова все уважали Тимофея Ивановича Куриленко. В мирное время был Тимофей Иванович учителем Пореченской неполной средней школы. А когда немецкие войска оккупировали Смоленщину, учитель ушёл с двумя своими сыновьями, Володей и Геннадием, в лес к партизанам. Вскоре все трое стали настоящими бойцами. Но больше всех прославился самый младший Куриленко — Володя. Он был храбрым и отчаянным бойцом, но в то же время очень дисциплинированным. Поэтому командир на самые трудные задания посылал именно Володю.

Не легко было скрываться народным мстителям зимой в глухом лесу. Голодно и холодно партизанам, но они не думали о трудностях и продолжали бить жестокого врага.

Партизаны смело нападали на обозы оккупантов. В боях добывали они себе самое необходимое.

Жители окрестных деревень помогали народным мстителям чем могли, но у них самих мало было продуктов. Оккупанты изо дня в день грабили крестьян. И при всём желании местные жители не могли помогать партизанам так, как это требовалось.

Однажды в партизанском отряде кончились продукты.

— Обедать не придётся, если у немцев продукты не добудем, — сказал Павел Митрофанов.

— Эх, кашки бы сейчас гречневой! — вздохнул другой партизан. — Целый котелок съел бы.

— Гречка у фрица, — засмеялся дежурный. — Пойди отними.

— Дай срок, отниму. Ещё как отниму! — обиделся партизан.

Было раннее утро. Погода стояла вьюжная. Верхушки деревьев качались и скрипели под сильным ветром. А в чаще, где расположились партизаны, было тихо, морозно.

В это студёное февральское утро из деревни Хохлово прибежала учительница Анна Матвеевна. В штабной землянке разведчица докладывала обстановку в деревне партизанскому командиру Ивану Романовичу Шлапакову.

— Обоз с продовольствием. Большой, — говорила учительница. — Остановился в деревне на сутки. Завтра отправится дальше, в город Демидов.

— И говорите, богатый обоз? — переспросил командир, хитро прищурившись.

— Пропасть всякого добра! — подтвердила Анна Матвеевна.

— А какая охрана?

— Человек тридцать…

Партизанский командир нахмурился. Охрану обоза трудно будет одолеть. В другое время три десятка солдат, охраняющих обоз, показались бы ему пустяковым препятствием. Но сейчас в лагере оставалось только четырнадцать бойцов. Все остальные ушли на боевое задание. Они должны будут взорвать железнодорожный мост и уничтожить эшелон с гитлеровцами, которые направляются на фронт.

— Спасибо за сведения, дорогая Анна Матвеевна, — сказал Шлапаков. — Только вот партизан у нас маловато для нападения… Ну ничего. Вы нам сообщили ценные сведения. В отряде кончаются продукты, и обоз мы должны захватить. Иначе придётся голодать…

Иван Романович проводил разведчицу до ближайшей лесной дороги и вернулся в землянку.

Володя Куриленко сидел у стола и при неровном свете чадящей коптилки рассматривал карты, взятые партизанами во время недавнего налёта на комендатуру в деревне Шайтары. Он тогда возглавлял группу, в которую входил и его отец, Тимофей Иванович.

Сейчас Володя сравнивал новенькие хрустящие немецкие карты с потёртой на сгибах картой командира отряда. Странным казались Володе русские названия, обозначенные чужими буквами на листах, напечатанных в Берлине. Сразу даже не прочтёшь знакомые с детства слова.

Смотрел Володя на карту и видел дороги и леса, которые исходил ещё мальчишкой. Вот они — серовато-жёлтые квадраты степных районов Смоленщины. Зелёные с синими прожилками рек и речушек лесные массивы. Деревни, большаки, рощицы, просёлки, полустанки… Он вспомнил, как ходил с пионерским отрядом в туристический поход. Здесь вот они жгли костры, варили кашу, а потом долго пели пионерские песни. А вот тут, на крутом пригорке, он однажды упал с велосипеда и вывихнул ногу.

Зажмурил Володя глаза — и предстали перед ним все изгибы дороги, ведущей в родную деревню, все подъёмы и спуски, все придорожные кустики и ракиты. Вспоминает он небольшие смоленские деревушки с почерневшими от времени срубами. Колодцы на широких улицах. Холмы. Лощины. И — поля. Поля без конца и без края. И нет дороже этих мест, где родился и вырос…

— Ну что, заснул, орёл? — громко спросил Иван Романович. — А я тебе задание даю.

Володя вскочил из-за стола, вытянулся по стойке «смирно».

— Ладно, сиди, сиди, — благодушно сказал командир отряда, а когда Володя снова уселся за стол, продолжил: — Возьми-ка, Володя, троих партизан и быстренько иди с ними в разведку. Нам нужно точно знать, когда немецкий обоз выйдет из деревни Хохлово и окажется на зимней дороге. Будешь посылать ко мне бойцов с донесениями.

— Есть, — снова встал Володя и, чётко, по-военному повернувшись, вышел из землянки.

Партизанский командир посмотрел с улыбкой вслед своему разведчику. Он очень любил этого бесстрашного и решительного паренька. Перед партизанами стояла нелёгкая задача. Немцев вдвое больше. К тому же в трёх километрах от деревни Хохлово, в соседней деревне Язвище, стоит отряд карателей. Когда начнётся стрельба, гитлеровцы обязательно услышат выстрелы и, конечно, поспешат на помощь своим. Тогда вся операция по захвату обоза провалится. Командир долго думал, что же делать. И вот наконец принял решение: на деревню, где остановился обоз, не нападать. Пусть немцы выйдут на дорогу. Западню для противника партизаны устроят возле придорожного хутора. Нападут внезапно. Стремительно окружат немцев и сразу заставят их сдаться в плен. Тогда каратели не успеют прийти на помощь, а партизаны уведут обоз в лес. Так думал Шлапаков. Он вышел из землянки и приказал построиться всем партизанам. Через минуту оставшиеся в лагере десять человек стояли одной неровной шеренгой перед командиром.

Странное впечатление произвели бы эти люди на стороннего наблюдателя. Вот седой человек в очках с дужкой, перевязанной бечёвкой, одетый в старенькое, потёртое пальтишко. Это Тимофей Иванович Куриленко, бывший учитель. Рядом с ним Миша Гильфанов — татарин, сержант Красной Армии. Миша попал в окружение ещё под Брестом и упорно пробирался к линии фронта, пока не наткнулся однажды на отряд Шлапакова. Вот с красной повязкой на рукаве дежурный по лагерю Геннадий Куриленко. А возле него — весельчак Павел Митрофанов, бывший колхозный тракторист. Какие разные люди стоят в одном строю! Разные по профессии и возрасту. Что объединило их? Что заставляет терпеть всяческие трудности и лишения? Что ведёт их в бой и заставляет подвергать жизнь смертельной опасности? Ответ на эти вопросы может быть только один: всех этих столь разных людей объединила и свела в боевую группу безграничная любовь к Родине, к своему Отечеству. Их сердца наполнены желанием побыстрее прогнать с советской земли ненавистных фашистских захватчиков.

Командир отряда внимательно оглядел каждого из бойцов и коротко рассказал о предстоящей операции.

— На каждого из вас, товарищи, придётся по три фашиста, — такими словами закончил свою речь командир. — Только смелость и мужество могут помочь нам выиграть этот бой.

И вот уже десять человек идут через лес. Из трёх Куриленко в операции участвует только старший — Тимофей Иванович. Геннадий остался дежурить по лагерю. Володя — в разведке.

Февраль выдался снежный. Намело снегу видимо-невидимо. Даже на открытых местах партизаны проваливались в снег по пояс. Идти было тяжело. Гуськом, ступая след в след, партизаны продвигались к хутору, около которого командир решил устроить засаду. Несмотря на крепкий морозец, всем вскоре стало жарко.