Буря (ЛП) - Дьюал Эшли - Страница 68

— Но так мы выиграем время, вмешался главнокомандующий каменных сердец.

— Мы не знаем, кто находится на тех кораблях. Я не знаю, кто там находится. Мы не уверены, что эти корабли вообще существуют. И, чтобы вы знали, буря не вызывается по щелчку пальцев. Это невероятно сложный обряд, который может разозлить богов.

Мужчины одновременно усмехнулись. Один лишь Хуракан кивнул и с пониманием воззрился на молодую девушку, одолеваемую горячими сомнениями. Разве у нее было право лишать жизни стольких человек? Но ведь война это всегда смерти. Тогда почему у Эльбы кожа холодела, когда она думала о подобном?

— Вы услышали мой ответ, твердо прогремела она.

— Ваши боги диктуют вам, как жить, проворчал Догмар, что в этом правильного?

— А я должна слушать вас? Уж лучше слушать богов, чем обозленных мужчин.

По залу пронесся порыв ветра, ставни шире распахнулись.

Догмар пристыжено отступил назад, опустив голову, но на его лице появился оскал. Никому из присутствующих не приходилось по душе, что женщина имела больше власти, чем мужчина. Даже Ксеон слабо понимал, чего именно пыталась добиться Эльба. Она все равно никогда не стала бы полноправной уроженкой Вудстоуна.

— Я хотел бы узнать, где сейчас находятся стальные цепи? Хрипло поинтересовался Хуракан, взмахнув руками, отчего его мантия подпрыгнула на ветру. Мой мак добыл их, и находиться они должны у него в покоях.

— Аргон добыл их не для Аргона, холодно отрезала Эльба, а для Калахара. Мы с ним еще обсудим этот вопрос, а пока цепи будут находиться под охраной моих людей.

Видимо, девушка слишком устала, чтобы и дальше вести переговоры. Ксеон видел, как она стискивает зубы и как старательно избегает острых взглядов ее же подчиненных. Наверное, ей было трудно, хотя она сама создавала себе неприятности.

Внезапно в помещение через запасные двери ворвался мужчина. О н тяжело дышал. Е го одежда нелепо висела на худощавых плечах. Лицо было измазано в пыли и копоти, а глаза горели таким ужасом, что в малом зале стало еще жарче, что ранее казалось просто невозможным. Советники взглянули на него, не понимая, каким образом он прошел в зал без разрешения стражей Догмара, но они не успели произнести и звука.

— Моя госпожа! — Задыхаясь, просипел он. — Ваше величество, там… там пожар.

— Что?

Эльба медленно поднялась с трона.

— Золотые поля, все в огне! И огонь, он движется в сторону города, он поглощает все, что попадается ему на пути! Уже несколько домов фермеров превратились в пепел, пока я к вам бежал, госпожа.

— Но кто поджег поля? Рявкнул Догмар.

— Никто, никто! Восклицал незнакомец в рваных тряпках. Это все солнце! Это все оно, поверьте, оно подожгло сухую траву, а потом… Мужчина неожиданно заплакал. Он схватился руками, испачканными в грязи, за лицо. Мой дом тоже… он тоже сгорел.

Эльба встревожено расправила плечи. Темноволосый юноша увидел, как в ее глазах загорелся тот самый опасный огонек, после которого Аргон обычно попадал в серьезные неприятности. Ксеон не успел ступить и шага вперед, а девушка уже понеслась к выходу.

— Куда вы? Растерянно вопросил главный визирь. Мы должны велеть солдатам…

— Я разберусь с пожаром, бесстрашно бросила королева. А вы займитесь своими обязанностями. Р азузнайте, достигли ли корабли Арбора, и немедленно выводите людей из пограничных деревень в город. Когда Алман начнет войну, мы будем готовы.

С этими словами она вихрем покинула зал, и перепуганный фермер быстрым шагом последовал за ней.

ЭЛЬБА

Дома горели, как и золотые вудстоунские поля. Люди в панике пытались потушить пожар, но он расползался по холмам все яростней, будто им руководила невидимая сила.

Что заставляло солнце светить так ярко?

Девушка прикрыла рукой глаза и воззрилась на гигантский, желтый круг, палящий и пульсирующий в голубом небе. Его лучи, словно стрелы, устремлялись вниз, от жары весь воздух нагрелся и обжигал горло, как и запах гари: едкий и колючий.

Эльба остановилась перед пылающим деревянным домом одного из фермеров. Окна были распахнуты, а из них доносились чьи-то крики. Крыша трещала. Стоял такой жуткий скрежет ломающихся деревянных балок, что в ушах звенело. Королева почувствовала, как ужас парализовал все ее тело, она инстинктивно кинулась вперед, но ее остановили чьи-то дрожащие руки.

— Ваше величество, стойте, взмолился фермер по имени Герард. Именно он пришел в замок и сообщил о пожаре. Сейчас он глядел на королеву испуганными, синими глазами и нервно мотылял головой. Вы там задохнетесь, не идите туда, не надо.

— Но там люди.

— Вы им не поможете.

— Я должна попытаться!

— Прошу вас, подождите, не делайте этого, вы сгорите!

Девушка вновь в панике посмотрела на горящий дом. Сквозь рыжую стену пламени Эльба видела, как из окон к ней тянутся чьи-то обугленные руки, а она ничего не могла с этим поделать, она просто стояла, просто смотрела, она…

Королева порывисто отвернулась и сосредоточенно изучила пылающие холмы, люди пытались потушить огонь, нося воду ведрами. Их лица были перепачканы в саже. Их лица были изранены и истощены. Девушка вновь посмотрела на чистое небо, где не было даже намека на облачко, и обозлено вскинула вверх руки. Она внезапно вспомнила своего отца. Атолл Полуночный вызывал дождь одним лишь взглядом, одним лишь хлопком в ладони. Речной вождь был сильным магом, когда Эльба умела создавать лишь волны на озерах да задерживала дыхание под водой на долгое время. Только искреннее и ярое желание могло пробудить в ней магический импульс, могло спровоцировать выброс такой энергии, какая не сравнилась бы ни с одним из солнц. Эльба подумала о криках детей, об испачканных в копоти и пепле руках и лицах, об обожженной плоти, о воплях тех, кто сгорал заживо, очутившийся в огненной клетке, и что-то перевернулось в ней, зарычало в отчаянии.

Девушка воззрилась на голубое небо и прошипела слова, который так часто чеканил отец, обращаясь к Пифии:

— Вакан Танкэ, он схимила йя те ван вахин ха, ее синие глаза заблестели от ярости и исступления, от пронизывающей и поглощающей магии стихий. Он схимила йя те ван вахин ха. Ван вахин ха! Небо потемнело. И з носа девушки покатились густые, багровые линии крови, и голова вспыхнула от сильнейшей боли. Ван… вахин ха, вахин… ха! Уже кричала она, слыша, как небеса грохочут. Но солнце не скрывалось за тучами. Оттого, как неистово девушка стискивала зубы, звенела челюсть. Руки дрожали, когда она тянула их к серым облакам. Плечи тряслись в судорогах. Н о Эльба все равно рисовала в своих мыслях эту картину. Лучи исчезают, свет меркнет. Лучи исчезают, свет меркнет.

Лучи исчезают, и начинается ливень.

Первая капля упала на лицо королевы и скатилась по ее щеке, оставив ледяной след. Затем пикировала с неба вторая капля и третья. Зазвучала песнь дождя, по которой жутко скучала речная нимфа, песнь ее родного дома, песнь из ее родного края.

Как только земля зашипела, а пар завился кривыми узорами над обугленной травой, девушка почувствовала дикую слабость и стремительно опустила руки, перед глазами все закружилось, и она часто заморгала, осматривая счастливые улыбки людей и слезы на их почерневших от копоти лицах. Королева потеряно покачнулась, но внезапно чьи-то руки поддержали ее за дрожащие плечи. Потом кто-то вытер линии крови с ее подбородка. На лице Эльбы появилась ошеломительная растерянность, когда смазанный силуэт внезапно преобразился, и перед ней оказалась тетушка Нейрис в мокром, льняном платье.

— Нейрис?

— Ты молодец, моя дорогая, твердым голосом отрезала тетя и с чувством прижала к себе испуганную девушку, я горжусь тобой.

— Но как ты…

— Я только прибыла в Станхенг. Она решительно отстранилась. Совсем недавно.

— Только прибыла? Эльба все еще слабо стояла на ногах. Дышать было трудно. По ее макушке барабанил дождь, а земля под ногами становилась все прозрачней. Как он? Глаза Эльбы волнительно загорелись. Как отец? Он в порядке? С ним все хорошо?