Бессердечный повеса (ЛП) - Клейпас Лиза - Страница 63

Когда Кэтлин попыталась поставить чашку на блюдце, фарфор зазвенел. Хотя звук был вполне обычным, он привлёк внимание Девона. Взглянув на её побелевшее лицо, он сложил газету и отложил в сторону.

– Что случилось? – спросил он, пристально глядя на неё.

– Ничего серьёзного, – сказала она. Мышцы на её лице натянулись от напряжения. Сердце стало биться неприятно быстро и резко, в то время как корсет, казалось, давил, не позволяя сделать глубокий вдох. Снова взглянув на письмо, она заново прочитала параграф, пытаясь вникнуть в его смысл. – Письмо от лорда Бервика. Он рассказывает, что мой отец перенёс травму, но уже оправился после неё. – Она даже не заметила, что Девон передвинулся, пока не увидела его, сидящим на стуле рядом с ней, его тёплая ладонь накрыла её руку.

– Расскажи мне, что случилось, – его тон был очень нежным.

Кэтлин уставилась вниз на письмо в руке, пытаясь дышать, несмотря на удушающую тяжесть в груди.

– Я не знаю, как давно это произошло. Кажется, мой отец катался на лошади в закрытой арене, и она вскинула голову. По инерции отец ударился головой о деревянную планку, – она сделала паузу и беспомощно покачала головой. – Со слов управляющего фермой, он испытывал сильную боль, был дезориентирован, но доктор наложил бандаж на его голову и прописал ему покой. Он оставался в постели в течение трёх дней, и сейчас, кажется, чувствует себя лучше.

– Почему тебе сразу не сообщили об этом? – хмурясь, спросил Девон.

Кэтлин пожала плечами, неспособная что-либо ответить.

– Возможно, отец не хотел беспокоить тебя, – прозвучал нейтральный комментарий Уэста.

– Предполагаю, что так и было, – смогла вымолвить она.

Но правда состояла в том, что её отцу было всё равно, волновалась она за него или нет. Он никогда не испытывал к ней никакой привязанности. Он никогда не помнил о её днях рождения, и никогда не приезжал, чтобы провести с ней время в праздники. После того, как умерла её мать, он не послал за Кэтлин, чтобы дочь вернулась домой и жила с ним. Когда Кэтлин обратилась к нему за утешением после смерти Тео, он предупредил её, чтобы она не ожидала, что для неё будет место под его крышей, если она захочет жить в Ирландии. Ей следует вернуться к Бервикам, предложил он, или выживать собственными усилиями.

Кэтлин рассчитывала, что после стольких отторжений, уже не должно быть так больно. Но боль глубоко пронизывала, как никогда раньше. Она всегда тайно лелеяла фантазию, что однажды её отец будет в ней нуждаться, что он пошлёт за ней, если будет травмирован или болен. Она сразу же отправится к нему, будет нежно заботиться о нём, и они, в конце концов, обретут те отношения, которых она всегда желала. Но, как обычно, реальность не имела ничего общего с фантазиями. Её отец получил травму, но он отказался посылать за ней, и что ещё хуже, даже не захотел, чтобы она знала об этом.

Уставившись сквозь слёзы на письмо лорда Бервика, Кэтлин не видела того взгляда, который Девон послал своему брату. Всё, что она знала к тому времени, когда отняла свою руку из руки Девона и потянулась за чаем, что место Уэста было пустым. Она озадачено оглядела комнату, Уэст незаметно ушёл, вместе с дворецким и лакеем, закрыв за собой дверь.

– Тебе не надо было заставлять их уходить, – краснея, воскликнула Кэтлин. – Я не собираюсь устраивать сцену, – она попыталась выпить чаю, но горячая жидкость пролилась через край, и она с досадой поставила чашку на место.

– Ты расстроена, – тихо сказал Девон.

– Я не расстроена, я просто… – она сделала паузу и провела по лбу дрожащей рукой. – Я расстроена, – признала она.

Девон потянулся, чтобы поднять её со стула с поразительной лёгкостью.

– Посиди со мной, – пробормотал он, устраивая её у себя на коленях.

– Я и так сидела с тобой. Нет необходимости, чтобы я сидела на тебе, – она обнаружила, что сидит боком со свисающими ногами. – Девон…

– Шшш, – обнимая её одной рукой, свободной он потянулся за чашкой и поднёс её к губам Кэтлин. Она сделала глоток горячего сладкого чая. Его губы слегка коснулись её виска. – Выпей ещё, – пробормотал он и придержал чашку, пока она снова отпила. Она чувствовала себя достаточно глупо, позволяя утешать себя как ребёнка… и всё-таки чувство облегчения начало разливаться по телу, когда она откинулась на его широкую грудь.

– Мой отец и я никогда не были близки, – сказала она, в конце концов, – я никогда не понимала почему. Что-то… что-то со мной, я предполагаю. Он любил только одного человека в своей жизни, мою мать. Она чувствовала к нему то же самое. Что весьма романтично, но… для ребёнка это было тяжело осознавать.

– Откуда ты взяла такое извращённое представление о романтике?– спросил Девон не без сарказма. – Она с удивлением посмотрела на него. – Любить лишь одного человека во всём мире не является романтичным, – сказал он, – не является это и любовью. Не важно, что чувствовали твои родители друг к другу, им нет прощения за то, что они сняли с себя ответственность за своего единственного ребёнка. Хотя, видит бог, тебе было лучше с Бервиками, – его рука крепче сжала её руки. – Если тебе это доставит удовольствие, я отправлю телеграмму управляющему фермой, чтобы узнать больше о состоянии твоего отца.

– Да, мне бы хотелось этого, – ответила Кэтлин, – но это, вероятно, рассердило бы моего отца.

– Тем и лучше, – Девон потянулся к чёрной камее у горла девушки, чтобы поправить её.

Она торжественно посмотрела на него.

– Раньше я хотела родиться мальчиком. Я думала, что, возможно, вызывала бы тогда у него больший интерес. Или если бы была красивее или умнее.

Девон одной рукой дотянулся до её лица, заставляя посмотреть на него.

– Дорогая, ты и так слишком красивая и уж чересчур умная. Не было бы никакой разницы, если бы ты была мальчиком. Проблема состояла не в этом. Твои родители были парой эгоистичных недоумков, – его большой палец погладил её щёку. – И какие бы недостатки ты ни имела, непривлекательность не один из них.

Во время своего последнего удивительного высказывания, тихий голос Девона опустился до шёпота.

Она пронзила его взглядом.

«Он не имел в виду то, что сказал», – подумала Кэтлин. Он, без сомнений, жалел об этом.

Но они продолжали смотреть друг другу в глаза. Глядеть в его тёмно-голубые глаза было так, будто ты тонешь, погружаешься в непостижимые глубины, из которых можешь никогда не выбраться. Она задрожала и отвела взгляд в сторону, прерывая связь между ними.

– Поехали со мной в Лондон, – услышала она Девона.

– Что? – озадаченно переспросила она.

– Поехали со мной в Лондон, – повторил он, – мне придётся уехать через две недели. Возьми с собой девочек и горничную. Это всем принесёт пользу, включая тебя. В это время года в Гэмпшире нечего делать, а в Лондоне предлагается нескончаемый поток развлечений.

Хмурясь, Кэтлин посмотрела на него:

– Ты же знаешь, что это невозможно.

– Ты имеешь в виду траур.

– Ну конечно, именно это я и имею в виду.

Ей не понравились искорки озорства, которые появились в его глазах.

– Я уже всё продумал, – сказал он ей, – не являясь настолько осведомлённым в правилах приличия, как ты, я взял консультацию у образцового члена высшего общества по поводу тех мероприятий, которые могут быть допустимы для молодых женщин в твоей ситуации.

– Какой образцовый член высшего общества? О чём ты говоришь?

Устраивая её поудобнее у себя на коленях, Девон потянулся через стол, чтобы взять письмо у своей тарелки.

– Ты не единственная, кто сегодня получил корреспонденцию, – он эффектно вытащил письмо из конверта. – Согласно прославленному эксперту по траурному этикету, о посещении пьесы или танцев не может быть и речи, допустимо посетить концерт, музейную выставку или частную галерею, – Девон продолжил вслух зачитывать из письма. – Эта эрудированная леди пишет, что можно опасаться того, что длительное уединение молодых барышень может поощрить затянувшуюся меланхолию в податливых существах. В то время как девушки должны уважать память последнего графа, будет не только мудро, но и любезно позволить им несколько невинных развлечений. Я бы посоветовала тоже самое леди Трени, чей живой характер, по моему мнению, долго не сможет переносить умеренную диету однообразия и одиночества. Поэтому у вас есть моё одобрение...