Курс русской истории (Лекция 1-86) - Ключевский Василий Осипович - Страница 26

ЕГО ЗНАЧЕНИЕ. Все эти данные имеют большую общеисторическую цену; но они относятся больше к истории нашей страны, чем к истории нашего народа. Наука пока не в состоянии уловить прямой исторической связи этих азиатских посетителей южной Руси с славянским населением, позднее здесь появляющимся, как и влияния их художественных заимствований и культурных успехов на быт полян, северян и проч. Присутствия славян среди этих древних народов незаметно. И сами эти народы остаются этнографическими загадками. Историческая этнография, изучая происхождение всех этих народов, пыталась выяснить, какие из них принадлежали к кельтскому и какие к германскому или славянскому племени. В такой постановке вопроса есть, кажется, некоторое методологическое недоразумение. Эти племенные группы, на которые мы теперь делим европейское население, не суть какое-либо первобытное извечное деление человечества: они сложились исторически и обособились в своё время каждая. Искать их в скифской древности значит приурочивать древние племена к позднейшей этнографической классификации. Если эти племена и имели общую генетическую связь с позднейшим населением Европы, то отдельным европейским народам трудно найти среди них своих прямых специальных предков и с них начинать свою историю.

НАЧАЛЬНЫЕ ФАКТЫ В ИСТОРИИ НАРОДА. Начало истории народа должно обозначаться какими-либо более явственными, уловимыми признаками. Их надобно искать прежде всего в памяти самого народа. Первое, что запомнил о себе народ, и должно указывать путь к началу его истории. Такое воспоминание не бывает случайным, беспричинным. Народ есть население, не только совместно живущее, но и совокупно действующее, имеющее общий язык и общие судьбы. Потому в народной памяти обыкновенно надолго удерживаются события, которые впервые коснулись всего народа, в которых весь он принял участие и через это совокупное участие впервые почувствовал себя единым целым. Но такие события обыкновенно не проходят бесследно не только для народной памяти, но и для народной жизни: они выводят составные части народа из разрозненного состояния, соединяют его силы для какой-либо общей цели и закрепляют это соединение какой-либо связующей, для всех обязательной формой общежития. Таковы, по моему мнению, два тесно связанных между собою признака. обозначающие начало истории народа; самое раннее воспоминание его о самом себе и самая ранняя общественная форма, объединившая его в каком-либо совокупном действии. Найдём ли такие признаки в истории нашего народа?

РАССЕЛЕНИЕ СЛАВЯН С ДУНАЯ. Составитель Начальной летописи не поможет нам в этом искании. У него другая точка зрения: он панславист; исходя из своей идеи первобытного единства славянства, он прежде всего старается связать ранние судьбы родной Руси с общей историей славян. Начальная летопись не помнит времени прихода славян из Азии в Европу. В учёном этнографическом очерке, поставленном во главе Повести временных лет, она застаёт славян уже на Дунае. Из этой придунайской страны, которую она называет землёю Венгерской и Болгарской, славяне расселились в разные стороны. Оттуда же вышли и те славяне, которые поселились по Днепру, его притокам и далее к северу.Летопись рассказывает, что, когда волхи напали на славян дунайских, сели среди них и начали их угнетать, одни славяне ушли и сели по Висле, прозвавшись ляхами, другие пришли на Днепр и прозвались полянами, а поселившиеся в лесах - древлянами и т. д. Волхи или волохи это, по мнению исследователей, римляне. Речь идёт о разрушении императором Траяном царства даков, которым его предшественник Домициан принуждён был платить дань. Это указание на присутствие славян в составе Дакийского царства и о передвижении части их с Дуная на северо-восток от римского нашествия в начале II в. по р. х. - одно из самых ранних исторических воспоминаний славянства и отмечено, если не ошибаюсь, только нашей летописью; трудно лишь догадаться, из такого источника оно заимствовано. Но его нельзя принять за начало нашей истории: оно касалось не одних восточных славян и притом говорит о разброде славянства, а не о сформировании среди него какого-либо союза.

ИЗВЕСТИЕ ИОРНАНДА. Наша летопись не помнит явственно, чтобы восточные славяне где-либо надолго останавливались по пути с Дуная к Днепру; но, сопоставляя её смутные воспоминания с иноземными известиями, узнаём о такой промежуточной остановке. В III в. по р. х. наша страна подверглась новому нашествию, но с необычной стороны, не с востока, из Азии, а из Европы, с Балтийского моря: это были отважные мореходы-готы, которые по рекам нашей равнины проникали в Чёрное море и громили Восточную империю. В IV в. их вождь Германарих завоеваниями образовал из обитателей нашей страны обширное царство. Это было первое исторически известное государство, основанное европейским народом в пределах нынешней России. В состав его входили различные племена восточной Европы, в названиях которых можно распознать эстов, мерю, мордву - всё будущих соседей восточных славян. Были покорены Германарихом и венеты или венеды, как называли западные латинские писатели славян с начала нашей эры. Историк готов Иорнанд, который сообщает эти известия о царстве Германариха, не указывает, где тогда жили эти венеты, собственное имя которых SхлaBa в византийских известиях появляется с конца V в. Зато этот латинский писатель VI в., хорошо знакомый с миром задунайских варваров и сам варвар по происхождению, РОДОМ из Мизии, с нижнего Дуная, обстоятельно очерчивает современное ему географическое размещение славян. Описывая Скифию своего времени, он говорит, что по северным склонам высоких гор от истоков Вислы на обширных пространствах сидит многолюдный народ венетов. Хотя теперь, продолжает Иорнанд, они зовутся различными именами по разности родов и мест поселения, но главные их названия - склавены и анты. Первые обитают на север до Вислы, а на восток до Днестра (usque ad Danastrum); леса и болота заменяют им города. Вторые, самые сильные из венетов, простираются по изогнутому побережью Чёрного моря от Днестра до Днепра. Значит, славяне, собственно, занимали тогда Карпатский край. Карпаты были общеславянским гнездом, из которого впоследствии славяне разошлись в разные стороны. Эти карпатские славяне с конца V в., когда греки стали знать их под их собственным именем, и в продолжение всего VI в. громили Восточную империю, переходя за Дунай: недаром тот же Иорнанд с грустью замечает, что славяне, во времена Германариха столь ничтожные как ратники и сильные только численностью, "ныне по грехам нашим свирепствуют всюду". Следствием этих усиленных вторжений, начало которых относят ещё к III в., и было постепенное заселение Балканского полуострова славянами. Итак, прежде чем восточные славяне с Дуная попали на Днепр, они долго оставались на карпатских склонах; здесь была промежуточная их стоянка.