Таинственный остров
(Повести и рассказы) - Карелин Павел Сергеевич - Страница 1

Павел Карелин

ТАИНСТВЕННЫЙ ОСТРОВ

Повести и рассказы

ТАЙНА БЕЛОГО ДОМА

Повесть

Долго я не решался опубликовать эти заметки, отчасти из боязни, что мне не поверят, отчасти же из опасения, что профессор Манутин, появления которого я ждал и жду с минуты на минуту, будет недоволен оглашением его тайны.

Во всяком случае, все это так невероятно, что я минутами сомневаюсь, действительно ли это было.

И только лежащие передо мной газеты, в которых говорится об известных мне взрывах, подтверждают действительность всего случившегося…

Но начну по порядку.

Будучи тяжело раненным в дни великой разрухи нашей армии, в июле 1917 г. я был эвакуирован на южный берег Крыма, где дивный горный воздух и отличный уход Н-ского лазарета скоро поставили меня на ноги.

Раны затянулись, кровохарканье прекратилось и я перешел в разряд выздоравливающих.

Батарея, которой я командовал на фронте, потому ли, что состав ее офицеров с первого дня революции отдавал все свободное время беседам с солдатами, разъясняя им каждый переживаемый момент, или по какой другой причине, до последнего момента исполняла свой долг, как то подобает солдатам революционной армии, сознательно борющимся за свободу и родину.

С небольшой горсточкой пехоты, оставшейся верной долгу, батарея прикрывала бегущие армии, подпуская неприятеля почти вплотную и расстреливая его в упор картечью.

В один из таких моментов, отходя под давлением превосходящих масс австро-немцев, я и был ранен в грудь и в голову ружейными пулями и эвакуирован в Крым.

Лазарет, в котором я помещался, находился в горах, вдали от населенных пунктов и единственным развлечением выздоравливающих были небольшие прогулки в окрестностях.

Кругом, на расстоянии нескольких верст, за исключением пяти или шести небольших домов не было ничего. Эти дома и их хозяева были нам отлично известны, иногда мы во время прогулок заходили к ним выпить стакан воды или просто отдохнуть и всегда встречали радушный прием.

Только один дом оставался для нас загадкой. Сколько раз мы ни пытались проникнуть в него, всегда получали один и тот же ответ:

— Нельзя! Хозяин не принимает…

Слуга, отворявший дверь, старик, хромой на одну ногу, с физиономией рассерженного бульдога, так решительно при этом запирал дверь, что настаивать далее мы не решались.

Окольными путями нам удалось узнать, что фамилия хозяина дома Манутин, что он бывший профессор одного из университетов, известный в ученом мире своими работами в области электричества.

Это все, что мы узнали о таинственном соседе, причем никто из нас не мог похвастаться тем, что видел профессора.

Чем он занимался, что делал, как жил, все это было для нас загадкой.

Таинственное всегда меня привлекало, и этот странный дом как-то невольно тянул к себе своей таинственностью. Поэтому каждый раз я выбирал место для прогулок в окрестностях жилища профессора, пока, наконец, у меня не созрело решение во что бы то ни стало проникнуть в тайну белого дома.

Всевозможные, в большинстве крайне нелепые слухи еще более укрепили мое решение и я стал уже регулярно ходить к дому не только днем, но и по ночам.

Таинственный дом помещался в лощине, одной своей стороной примыкая к группе скал, а другой выходя на небольшую поляну. На поляне, шагах в ста от дома, находился большой деревянный сарай с не потемневшими еще досками, очевидно недавно выстроенный.

Сарай был окружен высоким бревенчатым забором и выходил широкими, как у гаража, дверями к дому.

Как-то раза два, во время прогулок, я слышал доносившиеся до меня из сарая характерные звуки вертящегося пропеллера, иногда слышал стук от ударов молотка по чему-то твердому, лязг металла…

Подойти близко к ограде, за которой помещался сарай, мне мешала большая злая собака, жившая за изгородью и поднимавшая каждый раз, при приближении кого-либо, страшный лай.

Мне казалось, что ключ к разгадке должен находиться обязательно в сарае и я решил сдружиться с Цербером таинственного дома.

На это мне понадобилась целая неделя. Вначале пес, хотя и принимал от меня приношения в виде сосисок и колбасы, но каждый раз встречал ворчанием и лаем. Потом мало-помалу, привыкая ко мне, перестал ворчать и даже позволял ласкать себя в широкую щель, проделанную мною в заборе.

Все эти упражнения я производил за группой больших кипарисов, росших позади сарая и скрывавших меня от взоров обитателей таинственного дома. Как-то на рассвете, часа в четыре утра, я проснулся и, не будучи в состоянии больше заснуть, решил пойти к таинственному дому.

…Я подошел к таинственному дому…

Едва только я поравнялся с домом, как дверь его внезапно отворилась и я увидел высокого человека в странной накидке, без шапки, с всклокоченными седыми волосами, направляющегося по дороге, ведущей в горы. Человек этот шел медленно, не оглядываясь по сторонам, весь погруженный в себя. Казалось, что если бы кругом обрушились горы, он бы не заметил этого.

Я последовал за незнакомцем и, нагнав его, подошел вплотную. Человек продолжал идти, не замечая меня.

Минуты через две, видя, что ни покашливания, ни другие приемы обратить на себя внимание не действуют, я, взяв руку под козырек, вежливо обратился к седому господину:

— Виноват… Вы, вероятно, хозяин этого дома?..

— Виноват… Вы, вероятно, хозяин этого дома?..

Лохматый человек вздрогнул, дико посмотрел на меня и потом, видно, отчасти сообразив, в чем дело, быстро заговорил:

— Да, да… Я хозяин… Только, извините, я занят, очень занят сейчас… — и, повернувшись, быстро, чуть не бегом, пошел обратно.

Следовать за ним я не посмел, но странности этого человека, гуляющего на рассвете по горам и ничего не замечающего вокруг себя, еще больше укрепили меня в решении разгадать тайну.

Я участил визиты к таинственному сараю и скоро настолько подружился с собакой, что она нисколько не препятствовала мне не только ласкать ее сквозь щель в заборе, но даже перелезать через забор и осматривать издали сарай.

Профессора я несколько раз встречал, гуляющего по горам на рассвете. Как и в первый раз, он никого и ничего не видел, весь погруженный в какую-то мысль.

Из нескольких слов, случайно сорвавшихся с его губ, я решительно ничего не понял. Он говорил про какую-то невесомость, корабль, переменные токи и чуть ли не после каждого слова повторял:

— Да, да… Это так… Совершенно так… Иначе не может быть…

Далее следовали какие-то недосказанные формулы…

В общем, ничего нового я не вынес.

Через несколько дней, совершая послеобеденную прогулку, по обыкновению около таинственного дома, я проходил мимо ограды, за которой помещался сарай, привлеченный туда характерным звуком быстро вращающегося пропеллера. Звук внезапно замолк, как бы оборвался. Вдруг калитка ограды с шумом распахнулась и из нее выбежал хозяин дома, еще больше лохматый, с диким видом и, размахивая руками, не замечая ничего, бросился по дороге.

Я не успел уклониться, профессор налетел на меня и, бросив на ходу — «Извините», — побежал дальше, продолжая нелепо размахивать руками, и исчез за поворотом.

Калитка осталась незатворенной, далее была видна полуоткрытая дверь сарая.

Соблазн был велик. Я не выдержал.