Первый американец, Загадка индейцев доколумбовой эпохи - Керам Курт Вальтер - Страница 3

В книге на нескольких страницах излагаются факты, которые ставят имя этого выдающегося человека на одно из первых мест в ряду имен основоположников североамериканской археологии. Поэтому-то рассказом о нем я и открываю свою книгу3.

Как ни странно, но Джефферсон начинает свое повествование с в высшей степени обескураживающего заявления: "Мне ничего не известно ни о каких предметах, которые могли бы рассматриваться в качестве вещественных памятников индейцев. Ибо к ним я не могу отнести наконечники стрел, каменные топоры, глиняные трубки и грубо выполненные скульптуры".

Но тут же он допускает исключение: "Такими памятниками могут служить искусственные холмы из числа тех, что во множестве рассеяны по всей стране". И далее он дает описание этих холмов, пользуясь для их обозначения старинным словом "барроу", вместо которого сегодня мы употребляем слово "маунд". "Они имеют различную величину. Некоторые из них сооружены из земли. Другие сложены из ничем не скрепленных между собой камней. Каждому ясно, что когда-то они являлись местом последнего успокоения умерших. Некоторые считают, что под ними скрыты бренные останки тех, кто пал в сражениях, происходивших в этих краях. Другие, напротив, связывают их происхождение с имевшим, по-видимому, широкое распространение обычаем индейцев сносить в определенное время в одно место останки всех умерших сородичей, даже в том случае, если в первое после смерти время они хранились в других местах".

Чтобы покончить с этими разногласиями и удовлетворить собственную любознательность, он приходит к следующему решению: "Поскольку один из таких маундов был расположен поблизости, я захотел убедиться в том, какое именно из этих мнений соответствует действительности. С этой целью я решил вскрыть и тщательно исследовать всю насыпь".

Он начинает с точного описания местности, тщательность и методичность которого вряд ли удалось бы превзойти даже современному археологу. Маунд был расположен на низменной равнине, и по соседству находились другие холмы, на которых сохранились остатки индейских поселений. Он имел куполообразную форму и диаметр основания, равный 13 м. В прошлом маунд, возможно, достигал 4 м в высоту. Такой вывод делает Джефферсон, принимая во внимание, что в последние 12 лет вследствие распашки окрестных земель наблюдался снос слоя почвы толщиной до 2,5 м. Сохранившиеся следы позволили ему установить, что до этого "окультуривания" на маунде росли внушительных размеров деревья со стволами до 30 см толщиной.

После этого он приступил к самому процессу раскопок. Джефферсон ни словом не упоминает о чувствах, которые наверняка владели им перед тем, как первый удар лопаты нарушил тайну загадочного прошлого. Он ведет рассказ так хладнокровно и рассудительно, будто всю жизнь ничем иным, кроме раскопок, не занимался.

"Сначала я вскрыл верхний слой земли в нескольких местах маунда и на глубине от 15 до 90 см стал встречать человеческие кости. Они лежали в полном беспорядке, словно на свалке: вертикально, наклонно, по диагонали, затем опять вертикально. Они были обращены в различные стороны света. Все перепутано и перемешано и удерживалось вместе лишь землей".

Джефферсон не удовлетворился простой констатацией хаоса. Он детально описывает расположение человеческих останков в маунде и постепенно приходит к ряду убедительных выводов. "Кости самых различных частей скелетов лежали вперемешку друг с другом. Так, например, мелкие кости ног оказались в полости одного из черепов. Многие черепа соприкасались друг с другом и были обращены лицом вниз, в стороны, лежали на затылке, вверху и внизу. Создавалось впечатление, будто кости с полнейшим безразличием были высыпаны из мешка или корзины, а затем присыпаны землей без малейшей заботы о том, чтобы сохранить целость скелетов. Чаще всего попадались черепа, нижние челюсти, зубы, а также кости верхней части бедер, голени, стоп, предплечий, кистей рук. Сохранилось очень немного ребер, шейных и спинных позвонков... и только один-единственный экземпляр костей, образующих основу позвоночника. Черепа были настолько хрупки, что в большинстве случаев рассыпались от малейшего прикосновения. Остальные кости были прочнее. Попадались зубы, которые были слишком малы, чтобы их можно было приписать взрослому человеку. Был обнаружен череп, который на первый взгляд принадлежал ребенку. Однако он развалился на части, когда его поднимали на поверхность, так, будто бы хотел избежать более тщательного исследования. Чуть дальше было обнаружено ребро и часть нижней челюсти подростка. Далее - еще одно детское ребро и обломок детской челюсти, в которой еще не выросли зубы.

Эта последняя находка убедительно свидетельствовала, что здесь были захоронены дети. Поэтому я уделил ей особое внимание. Это была часть правой половины нижней челюсти. Отростки, соединявшие ее с височной костью, полностью сохранились. Сама кость была твердой вплоть до места перелома. Перелом, как я смог определить несколько позже, находился примерно в области глазного зуба. Верхний край кости, в котором обычно находятся зубные лунки, был совершенно гладким. Сначала я измерил длину обломка по нижней челюсти взрослого человека. Затем наложил друг на друга отростки суставов и короновидные отростки челюстей. Таким путем мне удалось установить, что кусок челюсти ребенка местом своего перелома доходил до предпоследнего коренного зуба челюсти взрослого. Эта кость имела белый, тогда как все остальные - песочный цвет. Поскольку детские кости были мягче, они, вероятно, разрушались быстрее. В этом, видимо, состояла причина того, что здесь их было найдено так мало".

И вот Джефферсону приходит в голову новая идея: "Тогда я решил проложить через курган вертикальный разрез, чтобы исследовать его внутреннее строение".

Это решение кладет начало одному из специальных археологических методов.

Для нас с вами и для нашей повести об истории североамериканской археологии теперь важно не то, что предстоит открыть Джефферсону в его маунде. Нам важно, как он это сделает, к каким выводам придет. Для нас с вами важно узнать, каким образом ему удастся вдохнуть жизнь в сложенный из костей мертвый холм, открыв в нем фактор времени и, следовательно, элемент развития. "Разрез проходил примерно на расстоянии метра от середины холма. Он был прорыт вплоть до древней поверхности, на которой стоял курган, и настолько широк, что в нем мог передвигаться человек и обследовать его стены. На дне... я обнаружил кости, над ними пару камней, принесенных с откоса, который был удален отсюда на расстояние 400 м, и из реки, протекавшей в 200 м. Затем шел толстый слой земли, над ним слой костей и так далее. В одном из концов разреза наружу отчетливо выступали четыре слоя костей. В другом конце - три таких же слоя. Причем слои в обеих частях разреза лежали в различных плоскостях. Кости, ближе всего лежавшие к поверхности кургана, истлели в наименьшей степени. В костях мне не удалось обнаружить ника-ких следов, которые обычно оставляют после себя пули, стрелы и другие виды оружия. По моим предположениям, в кургане лежало до тысячи скелетов. Приведенные факты позволяют опровергнуть мнение, будто в кургане покоятся останки павших воинов... Исследование со всей очевидностью доказало, что маунд обязан своим возникновением обычаю собирать останки умерших и хоронить их в одном месте. Оно показало, что первый слой костей был просто-напросто положен на ровной поверхности, обложен несколькими камнями, а затем присыпан слоем земли и что второй слой костей был положен поверх первого. Оно показало, далее, что нижний слой в большей или меньшей мере сместился после того, как на него были положены и засыпаны землей многочисленные кости верхнего слоя и так далее. Такая картина вырисовывается, в частности, благодаря обнаруженным в могильнике:

1) множеству костей;

2) их беспорядочному, хаотическому расположению;

3) наличию костей в различных слоях;

4) несовпадению слоев, расположенных в различных частях кургана;