Оковы прошлого (ЛП) - Вольф Триша - Страница 26

Я сделаю единственное, что могу: я найду ублюдков, которые сделали это с ней; представляя, как я размажу их лица, и эта короткая вспышка гнева вернула меня к реальности.

Когда я успокоился достаточно, чтобы войти в гостиную, я практически потерял сознание от счастья. Глаза Эйвери были закрыты, и, похоже, она уснула. Я сел на пол около нее, так, чтобы слышать ее спокойное дыхание. Будучи уверенным, что эту ночь она проведет в безопасности.

Глава 13

Сдаться

Эйвери

Пронзительный свист чайника отдался звоном в голове. По дороге к плите я споткнулась. Сняв чайник с огня, потерла виски и облокотилась на столешницу.

С похмельем я смогла бы справиться. Но это было нечто совсем иное - абсолютное чувство подавленности.

Я опустила пакетик зеленого чая в стакан и залила его кипятком. Затем мой разум начал проясняться, и я заварила вторую чашку. Я должна Куинну гораздо больше идиотской чашки чая, но начало положено.

Я ощутила его присутствие еще до того, как обернулась, чтобы увидеть его на входе в кухню.

Наши взгляды встретились, между нами, словно пропасть, разверзлась тишина. Я должна была испытывать необходимость заполнить ее, но меня охватило странное ощущение комфорта - он был все еще здесь. Он не оставил меня при первых лучах солнца.

Его белая рубашка была расстегнута, черный галстук развязан, соответствуя своим видом непослушным и растрепанным волосам. Впервые я могу сказать, что вижу Куинна таким. Мой взгляд опустился ниже, к татуировке, скрытой под расстегнутой рубашкой. Цитата была набита на правой верхней стороне груди. Я впервые заметила ее, когда увидела его растянувшимся на полу этим утром, но я все еще не могу четко разобрать слова.

- Чай? - предлагаю я.

Его кривая улыбка вызвала трепет в моем животе.

- Есть что покрепче, например, кофе?

Я покачала головой.

- Не в этом доме.

Он прислонился бедром к столешнице и скрестил руки.

- Подойдет и чай.

Вернувшись к чашкам, я добавила в чай мед, нарезала лимон…

- Спасибо, что вчера был здесь, со мной, - я добавила дольку лимона в каждую чашку и вынула чайные пакетики. - И за то, что не отвез меня в больницу. Я знаю, я просила о многом, что полностью нарушало протокол, но… - я повернулась к нему, мне необходимо было посмотреть ему в глаза, вне зависимости от того что я в них увижу. – Возможно, это таковым не выглядит, но это было единственно верным решением.

Я бы хотела уметь читать его мысли. Знать, что именно означает небольшая складка на его лбу, серьезный и тяжелый взгляд карих глаз. Когда он опустил свой напряженный взгляд, он коснулся и потер щетину на своем подбородке.

- Возможно, это было правильным для тебя, но определенно ничего в этом не было правильным для меня, - сказал он.

Его слова пронзили мое сердце.

- Ох, - было моим жалким ответом.

Губы Куинна сжались в линию.

- Я никогда не сделаю это снова, Эйвери.

Отводя взгляд, я уставилась на свои босые ступни. Мои ноги, которые я постыдно оставила голыми и моя глупая футболка, которая едва прикрывает попу. После произошедшего вчера я не видела необходимости прятаться или по-идиотски притворяться, что ничего не было. Очевидно, я допустила серьезную ошибку в своих рассуждениях.

- Пойду оденусь. Твой чай на столе.

Я попыталась проскочить мимо него, но он схватил меня за руку и потянул, останавливая на ходу. Я вздрогнула от неожиданной боли в плече.

Подавленный вид Куинна заставил мое дыхание остановиться.

- Это не ты, - попыталась заверить я, высвобождаясь из его хватки, до того, как он подумает о себе худшее. - Плечо болело… еще со вчерашнего дня.

Его черты лица смягчились, но также быстро его брови нахмурились в напряжении.

- Я думал, ты говорила, что не ранена?

- Именно так. Вернее, не совсем. Они не обращались со мной как с нежным и экзотическим цветком.

Он провел руками по лицу, издав стон. Затем он постарался коснуться моего плеча, и я отступила на шаг.

- Все в порядке, - сказала я. - Горячая вода поможет с этим справиться.

Прежде чем я покинула комнату, он спросил:

- Ты знаешь почему? - Я повернулась к нему. - Почему это было так сложно для меня?

Длинный список причин быстро прокрутился у меня в голове. Его чувства к Сэди. Отношения с коллегой никогда хорошо не заканчиваются. Возможно, разрушенная дружба.

Но одна из причин, которая всплыла сама собой, несмотря на все мое желание подавить ее, сворачивала мой желудок в тугой узел - это принцип, касательно которого Куинн был непреклонен.

Никогда не сближаться с жертвой.

И, к сожалению, если раньше он не рассматривал меня в такой роли, то вчера для него я была именно ею.

Я подошла ближе, мое смущение отступало с нарастанием злости.

- Я понимаю, Куинн. Я понимаю, что это могло быть для тебя сложной ситуацией, и я извиняюсь, что втянула тебя в это, - я подавила разгорающееся возмущение. - Не беспокойся. Этого больше не повторится. Я знаю правила касательно пострадавших, и я знаю, что здесь - со мной - это последнее место, где ты хотел бы быть.

Та складка на его лбу стала глубже.

- Какого черта ты несешь, женщина?

Мой шок, должно быть, был очевиден. Я потрясла головой и поморгала, пытаясь сдержать глупые и злые слезы.

- Ты заявляешь, что не видишь во мне жертву, и подаешь эти смешанные сигналы, которые, как я думала, я в коем-то веке смогла понять. Но вчера… вчера ты едва мог прикоснуться ко мне. Так, словно любая мысль об этом причиняла тебе физическую боль. Я не знаю, во мне ли причина… или видеть меня в роли жертвы вызывает у тебя отвращение…

Куинн двигался так быстро, что, до того, как я произнесла последнее слово, его рука уже легла на мой затылок и притянула меня к нему, его губы были крепко прижаты к моим.

Его поцелуй обрушился на меня, и я застонала, неспособная подавить эту силу. Другой рукой он сжал мою футболку, а затем неожиданно обхватил меня за талию и приподнял, оторвав от пола.

Мои руки обвились вокруг его шеи, пока он нес меня через кухню. Столешница, на которой стояли наши кружки, была местом, куда он направлялся. Затем его руки спустились к моим бедрам, сдвигая барьер из моей футболки в сторону, пока его губы продолжали свой натиск. Наше дыхание стало прерывистым и шумным, словно мы пытались сделать вдох, не отрываясь друг от друга.

Когда Куинн прервал поцелуй, он сместился к шее. Его голодные поцелуи и собственнические покусывания отдавались во мне с нарастающей силой, и я обвила ноги вокруг его бедер, желая почувствовать его ближе.

Он отодвинулся.

- Это похоже на то, что я тебя не хочу?

Моя грудь вздымалась от тяжелого дыхания. Я покачала головой.

- Почему сейчас?

Он простонал.

- Потому что сейчас это ты, Эйвери. Не накачанная наркотой, не под препаратами для обострения чувств. И если ты не чувствуешь, как сильно я хочу тебя, каждую чертовски сексуальную часть твоего тела, и если ты не понимаешь, что я никогда не видел в тебе жертву, ни разу… - он прервался, его взгляд стал разгоряченным. - Черт, Эйвери. Ты нужна мне.

- Прикоснись ко мне, - попросила я, и это единственный ответ, который я могла ему дать.

Он не отошел от меня. Не в этот раз. Куинн поглощал своим присутствием все мои чувства: его чисто мужской запах одеколона и кожи, его грубые руки, касающиеся меня во всех нужных местах. По сравнению с прошлым разом, когда он едва позволил себе подойти ко мне, сейчас он завоевывал меня с настойчивой ненасытностью, которая должна стереть все препятствия между нами.

Его рот касался моей кожи, язык и губы стирали боль в плече, моя рука бесконтрольно поднялась к моим губам. Скрывая шрам.

Куинн резко изменил направление. Его рука запуталась в моих волосах, пальцем он приподнял мой подбородок, и мое лицо оказалось прямо напротив его. Другой рукой он обхватил мое запястье, убирая с губ ладонь.